Аналогичный характер носили и возникавшие в начале XVIII века кофейни, особенно в Саксонии. В них с самого начала прислуживали девицы — Cafemenscher, как их называли. Они пользовались очень плохой репутацией. В лейпцигском издании об этой категории проституток говорится: «Cafemenscher называются те подозрительные и развратные женщины, которые в кофейнях прислуживают мужчинам и исполняют все их желания».
Многие гостиницы также служили во всех странах целям проституции. Многие хозяева сдавали комнаты проституткам, чтобы они могли обслуживать гостей, или же знали адреса проституток, так что их можно было по желанию гостей сейчас же привести.
Архенхольц приводит в своих британских летописях следующий случай: «Один содержатель гостиницы в Дюре-Лэн выпускает каждый год список проституток, посещающих его гостиницу или вообще известных ему. Книга озаглавлена „Список дам из Ковент-Гардена“. В ней имеются их фамилии, описание наружности, манер, талантов, хотя, правда, часто пристрастное. Ежегодно печатается 8 тысяч экземпляров, которые расходятся необычайно быстро».
В Англии этот промысел был в особенности сильно развит. Здесь существовали учреждения всех видов и рангов, от простой таверны, посещаемой матросами, и до упомянутых выше bagnio. В низкопробных тавернах хозяева привлекали девиц тем, что кормили и поили их даром. В более дорогих хозяин часто прямо давал им все содержание, и они были поэтому обязаны всегда быть к его услугам, чтобы он в надлежащий момент мог их представить гостям. В своей вышедшей в 1788 году книге «Приключения стороннего наблюдателя» Стивенс говорит: «После того как компания молодых людей изрядно выпьет, является слуга и докладывает, что „четыре или пять красавиц остановились перед таверной и пожелали узнать, не понадобятся ли они, причем заявили, что зайдут еще раз“. Слуга получает приказание пригласить дам, когда они снова появятся. В действительности эти женщины просто живут в гостинице и ждут в маленькой комнате, где они теснятся, как овцы в Смитфилде, пока их не пригласят. В этом заключается ночная работа этих несчастных. А так как им живется еще лучше других, то какова же должна быть жизнь остальных!»
Как ни разнились друг от друга все эти дома и учреждения, как ни разнообразна была маскировка, у них у всех одна общая черта — как можно больше эксплуатировать посетителя. Делалось это не только обычной платой за любовь, но и дороговизной напитков и кушаний, потреблявшихся посетителями, бывали ли они одни или в компании проституток. Впрочем, это были лишь самые невинные формы. Гораздо выгоднее была для содержателей игра, которой предавались с фанатизмом во всех домах терпимости. Чувственно возбужденного мужчину, рядом с которым сидела проститутка с непристойными манерами, было так легко обмануть и ограбить до последней копейки, что и представляло обычное явление во всех святилищах любви.
В квартирах низкопробных проституток не ограничивались шулерством, а прибегали к грубым методам, в особенности к воровству или к ограблению заснувшего или пьяного посетителя, не говоря уже о прямом вымогательстве сутенеров, так что гость часто должен был считать себя вообще счастливым, если ему удавалось добраться домой невредимым и целым.
Не мешает здесь, кстати, заметить, что проституция вообще была тесно связана с преступлением. Большинство вольно-промышлявших девиц занимались вместе с тем воровством.
Огромному войску проституток и не менее огромному спросу потребителей проституции соответствовала в эпоху абсолютизма не менее многочисленная армия маклеров и агентов, снабжавших рынок все новым товаром, находивших для него покупателей и главным образом старавшихся о том, чтобы даже самый утонченный порок мог рассчитывать на удовлетворение.
Нигде, даже в маленьких городках, не было недостатка в профессиональных своднях и сводниках. В крупных городах, где любовь была предметом массового потребления, имя им было легион. Мюллер говорит в своем «Описании Берлина…»: «Число своден огромно. Ибо девицы в Берлине — важный предмет торговли. На них так и смотрят. Поэтому это ремесло совершается как в специально для него устроенных домах, так и отдельными лицами так же хорошо, как в мануфактуре с долголетней практикой, а именно механично и бессознательно».
Войско своден исполняло свою профессию под всевозможными покровами, редко открыто и незамаскированно. И не столько потому, что эта профессия и в эту эпоху сопрягалась с опасностями, а скорее потому, что это было выгоднее. Тысячи лиц к тому же становились случайными своднями, так как их профессия предоставляла удобный повод, а выгодность такой деятельности все более побуждала их к постоянному использованию удобных случаев.
Когда, например, в Париже в XVII веке появились извозчики, то даже люди, имевшие собственных лошадей, с особенной охотой нанимали извозчика, чтобы поехать на свидание или в места тайного и открытого разврата, или карета становилась сама местом галантных сцен. Тем более что ввиду полного отсутствия другого сообщения и небезопасности дорог карета была единственным средством более безопасного передвижения.
Казанова десятки раз удостаивался благосклонности дамы именно в карете. И то же известно нам из мемуаров всех других виверов. Так незаметно каждый кучер становился сводником. И уже в XVII веке они были именно на таком счету. Леру говорит о парижских кучерах XVII века: «Кучеры в большинстве своем сводники, которые знают все места разврата в Париже».
Другой такой фигурой был парикмахер. В эпоху, когда ни мужчина, ни женщина не могли обойтись без его помощи и он каждый день приходил в дом, трудно было найти лучшего посредника незаконных сношений для обоих полов. И парикмахер в самом деле исполнял в большинстве городов одновременно и обязанности сводника, как видно из целого ряда сообщений и мемуаров.
Продавщица галантерейных товаров могла исполнять такие же функции и потому также часто была и сводней. Прорицатели и гадалки, к услугам которых прибегали в эту столь богатую противоречиями эпоху все без исключения женщины и значительный процент мужчин, были вообще прежде всего своднями и сводниками. О Вене мы узнаем, что здесь очень многие квартирохозяева были сводниками, у которых среднее сословие поселяло своих нимф. Однако сводниками крупнейшего калибра были, без сомнения, агенты по отысканию мест. Чтобы покрыть огромный спрос на девушек, да и вообще на свежий товар для рынка проституции, трудно было найти более удобный случай, тем более что из провинции ежедневно прибывали в большие города толпы служанок, нуждавшихся, естественно, в таких посредниках. Так рано напали на мысль соединить вместе обе профессии или, вернее, пользоваться одной для прикрытия другой. Профессия агента по отысканию мест была с самого начала связана с торговлей девушками. Около местечек, куда прибывали из провинции деревенские телеги, всегда толпились массы подобных человеколюбцев.
Архенхольц сообщает о Лондоне: «Негодяйки-сводни обращают особое внимание на деревенские телеги, ежедневно прибывающие из провинции в Лондон и почти всегда привозящие с собой крестьянок, ищущих в столице место служанок. Такое бедное существо радо, если по прибытии в столь шумный город, где она не знает ни кола ни дороги, встречает человека, делающего ей дружелюбные предложения и разыгрывающего по отношению к ней добрую мать».
