— В общем, так, — он, не глядя, вытащил из кошелька крупную купюру, отметив только, что это была национальная, а не свободно конвертируемая валюта, и протянул ее человеку-слону за барной стойкой. — Это за меня и… — он указал в сторону своего недавнего спутника, сосредоточенно курившего смрадную папиросу, — за этого вот товарища. Сдачи не надо.
Бармен, не говоря ни слова, сгреб купюру сарделькообразными пальцами и засунул ее в карман халата.
— И еще, — Андрей старался говорить быстро и тихо, не привлекая внимания компании в углу, — у вас есть… телефон?
Мужчина замер, и в его глазах появилось какое-то новое, необычное даже для этого странного места выражение.
— Те-ле-фон? — по слогам переспросил он.
— Да, вы можете вызвать такси?
Крошечные глазки бармена расширились. Он хрюкнул, совсем как свинья, и сосредоточенно потер блестящий жирный нос.
— Такси? — еще более удивленно протянул он.
Андрей почувствовал, как волна раздражения вытесняет страх.
— Такси. Телефон. Земля вызывает Марс, алло! Вон та штука за вашей спиной, — он указал пальцем в сторону древнего дискового телефона, что примостился на нижней полке.
Бармен поглядел на аппарат с таким видом, будто увидел его впервые. Повернулся к Андрею и как-то по-детски передернул плечами.
— Это… не работает…
— Хорошо. Не работает, и хрен с ним, — Андрей похлопал себя по карманам и с негодованием вспомнил об отсутствии мобильника, — а мобильный есть у вас? Я оплачу, разумеется, сколько там за звонок…
Вместо ответа бармен тяжело задышал и принялся нелепо переступать с ноги на ногу.
— Здесь… не ловит, — наконец буркнул он, — да и куда вам ехать, в конце концов?
— Да, куда тебе ехать в конце концов? — донеслось из угла, — оставайся с нами, присядь, выпей с пацанами, окажи уважение, а?
Он повернулся и увидел, что все сидящие за дальним столом теперь смотрят на него. Мужчины издевательски улыбались.
— Мне… нужно… — Андрей понял, что снова забыл адрес. Нервно раскрыл кошелек и указал бармену на крошечные буквы на водительском, словно в дымном полумраке можно было что-то разглядеть, — по этому адресу. Можно вызвать такси?
— Отсюда одна дорога… В город. Туда никакие такси не ходят, — отрезал бармен.
— В город! — заржал один из парней за дальним столом.
— В какой… город?
Бармен снова уставился на Андрея с изумлением, к которому теперь примешивалась толика… был ли это страх? Да, несомненно, — страх.
— Тут один город, — наконец, пробурчал он, — и такси…
— Я понял уже. Как далеко этот ваш город? — желание уйти из бара становилось невыносимым.
— Далеко? Верст двадцать пять будет, пожалуй, но это смотря когда, — мужчина недоуменно запыхтел, — а тебе пошто?
— Я так понимаю, что вы отказываетесь вызывать такси, верно?
— В город? Ты хочешь ехать в ГОРОД?
Казалось, что только теперь бармен понял, чего от него добиваются. Он отпрянул, почти задевая полки за спиной, и даже приподнял руки, закрываясь каким-то совершенно детским беззащитным движением.
— Господь с тобой! Никто не повезет тебя в Город!
Что-то изменилось. Загустел чадный воздух в баре. Рыжеволосая карга перестала хихикать, да так и замерла в напряженной позе, чопорно поджав губы и опустив глаза. Молодчики за крайним столом, как по команде, отвернулись от Андрея и, склонившись над бокалами с пивом, принялись тихо бормотать, то и дело бросая на него осторожные, испуганные взгляды.
— А ты оставайся здесь! — с наигранным радушием разулыбался толстяк, — ну, поживешь у нас на заправке, там лежачок мы тебе справим, на работу, опять же, устроим здесь. Ну, хозяйство-то у меня немалое, — он окинул взглядом задымленный зал, — всяко руки не помешают!
Вся эта чертовщина положительно выходила за рамки. Злость вытеснила страх. Он и думать-то рационально не мог в эту секунду.
— Послушайте, — осторожно, как к душевнобольному, обратился он к бармену, — вы мне только скажите, в какую сторону идти, я и пойду. Все эти ваши версты пройду, а там, глядишь, встречу… ну ямщика али обоз какой… Поди, волки меня и не съедят…
— Там нет волков, — внезапно прошептала рыжеволосая старуха, сверля глазами столешницу, — они всех волков…
Бармен громко кашлянул, и женщина осеклась.
— Так, значит, — скороговоркой зачастил толстяк, — как выйдешь, от заправки направо шоссе. Дальше — по указателям. И дверь закрой за собой! — последние слова он почти выкрикнул.
Андрей в недоумении пожал плечами и пошел к выходу, спиной ощущая взгляды посетителей. Толкнул скрипучую дверь рукой и, не оглядываясь, покинул помещение.
Глава 2
1
На улице было по-осеннему зябко и неожиданно светло. Отчего-то Андрей был уверен, что за окном ночь — быть может, тому виной была грязь, жирным слоем покрывавшая стекла бара, да заскорузлые темные занавески, создававшие дополнительное препятствие для дневного света.
Он огляделся, подсознательно пытаясь найти знакомые ориентиры, однако память упорно отказывалась реагировать на окружающий пейзаж.
Непосредственно перед его глазами был расположен ржавый насквозь остов бензоколонки. Два когда-то красных насоса казались облитыми кислотой. Краны мертвыми змеями валялись на растрескавшемся асфальте, увитые желтым сухим плющом. Навес из поликарбоната пестрел дырами, сквозь которые виден был металлический рыжевато-черный каркас. Неподалеку, на фоне низко нависающего серого неба, нелепым пальцем указывал вверх длинный почти с полностью облупившейся краской столб. На самой верхушке его располагался потрескавшийся знак с полустершейся эмблемой, изображающей восемь стрел, разлетающихся в разные стороны прочь из центра, — черной грубо намалеванной точки-глаза; краска в этой точке сохранилась лучше всего, и создавалось впечатление, что в центре эмблемы зияет неровная дыра.
У самого столба была припаркована древняя «Победа». Машина была щедро присыпана опавшей листвой.
При заправке когда-то находился и магазин — его скелет с выбитыми стеклами неприветливо скалился дверным проемом. Сама дверь валялась неподалеку — сквозь нее редко проросла желтая чахлая трава.
Из-за угла магазина шаткой неестественной рысью выбежала необычайно длинная худая собака. Остановившись в нескольких метрах от Андрея, она повернула к нему седую морду, вывалила малиновый язык и неожиданно широко улыбнулась, будто признав в нем старого знакомца. Повиляла облезлым хвостом и побежала дальше.
Он сделал несколько шагов вперед и, оглянувшись, посмотрел на бар, уродливым коробом возвышавшийся над ним. Фасад здания был когда-то забран белым щегольским профнастилом. Несколько листов отвалилось да так и валялось под ногами; остальные растрескались, казались грязными и ветхими настолько, насколько это вообще было возможно. Простая двускатная крыша была и вовсе не подшита — Андрей хорошо видел гнилые доски. Под одной из балок свила гнездо ласточка (довольно крупная ласточка, судя по размеру гнезда, — автоматически отметил он про себя) — нелепый ком сухих веток занимал почти весь угол крыши.
