Важное место среди наших многочисленных замечательных находок, сделанных в глубоких слоях Храма глаза, занимает великолепная алебастровая голова около семнадцати сантиметров, или почти семи дюймов, в высоту. Скорее всего, она относится к периоду Серого храма. Эта необычная скульптура с большими глазами, условно обозначенными ушами, крупным носом и плотно сжатыми губами была облачена в усечённой формы восточный головной убор наподобие фески. Вероятно, феска держалась на голове за счёт двух отверстий, проделанных по бокам. Глубокий и широкий паз, расположенный вдоль всей задней части скульптуры, говорит о том, что когда-то голова крепилась к дереву. Возможно, скульптура имела деревянное туловище, покрытое металлическими пластинами. Голова удостоилась величайшей похвалы ведущего немецкого археолога, профессора Антона Моортгата.
Мы должны радоваться столь высокой оценке со стороны археолога, который является крупнейшим авторитетом Германии в области восточного искусства и архитектуры. Труд профессора Моортгата, вышедший под названием «Искусство древней Месопотамии», изобилует смелыми и вдохновляющими идеями. Я считаю, что в нашей удивительной голове, в гордом одиночестве стоящей у истоков сирийской скульптуры, смешались абстракционизм и попытка достичь сходства с натурой — её выдаёт округлость лица и полнота шеи. С другой стороны, непропорционально большие глаза, огромный нос, переходящий в брови, полные губы и уши, состоящие каждое из пары концентрических овалов, отражают набор формальных приёмов, принятых у древних мастеров, создававших предметы культа. Водружённая на деревянное туловище, предположительно покрытое листами меди, голова, видимо, приковывала к себе взгляды посетителей храма и была главным объектом почитания в отведённом ей святилище. Мы нашли ещё три подобных головы, поменьше размером.
В других районах Сирии скульптуры этого периода встречаются крайне редко, но Харальду Ингхольту посчастливилось найти исключительно интересную голову при раскопках Хамы (запад Сирии), городища в долине реки Оронт («Sept Campagne de Fouilles à Hama en Syrie»
[64]). Скорее всего, её создали примерно в то же время, что и голову из Брака. В таком случае, подобный уровень скульптуры мог иметь в то время широкое распространение.
Голову из Хамы высекли в натуральную величину из известняка. Когда-то её покрывал слой крашеного гипса (в некоторых местах сохранились следы красной и чёрной краски). Голову увенчивает высокий полос
[65]. У неё крупный нос, небольшой узкий рот и углубления на месте глаз. Скульпторы мучились в то время, стараясь подобрать нужное выражение глаз. Я почти не сомневаюсь, что эта крупная и довольно замысловатая голова из Хамы относится примерно к тому же периоду, что и головы из храма в Браке. В слое, где её нашли, также обнаружили «идола в очках» и грубо сделанную чашу со скошенными краями, типичную для периода Урук — Джемдет-Насра. Такие похожие находки на западе и востоке Сирии соответственно показывают, что нам предстоит отыскать ещё много примеров ранней монументальной скульптуры в Западной Азии.
Ниже самого глубокого Храма глаза шли еще более древние доисторические слои. Среди глиняных черепков попадались неплохие образцы горшков цвета сургуча с ободками, явно имитирующими металл. Горшки относились к ранним слоям урукского периода. Подобные им можно увидеть в самом Уруке, в Уре и в Сузах в Иране. Найденные черепки указывают на богатый потенциал глубоких доисторических слоёв, которые ещё предстоит раскопать.
Пока точно неизвестно, какая именно часть убейдского периода, или 5-го тысячелетия до н. э., представлена в Браке, но мы знаем, что убейдские черепки находили на других окрестных теллях. Предыдущий же период, халафский, особенно поздний его этап, ознаменовавшийся производством многоцветной и раскрашенной белым керамики, оставил здесь многочисленные следы. Перед самым завершением раскопок мы затронули слой, относящийся практически к 5000 году до н. э. В этих местах ещё предстоит совершить много находок, и не только под Храмом глаза, но также в недрах высокого холма на противоположной стороне Брака. Сорока или даже пятидесяти лет раскопок вряд ли хватит, чтобы добраться до его основания. Эту задачу я завещаю будущим поколениям.
Глава 9. Раскопки в долине Балиха
Мы решили свернуть раскопки в Телль-Браке раньше времени из-за нарастающего давления и вымогательств со стороны шейхов племени Шаммар. Шейхи явно подстрекали наших рабочих к восстанию, и мы подумали, что лучше не будем дожидаться неприятностей и заблаговременно покинем телль. Мы знали, что время — деньги, и не собирались рисковать. Закончив работу в Храмах глаза, экспедиция приступила к сборам.
Уже перед самым отъездом из посёлка мы пригласили к себе нашего старого знакомого, курдского шейха Ахмада, и вручили ему прощальный подарок. Конечно, самым главным подарком был дом из сырцового кирпича, который мы построили на земле шейха, но также я обещал подарить ему лошадь. Увы, почему-то все мои подарки этому достойному человеку оказывались неудачными. У лошади была белая отметина над копытом, и, когда мы обменивались последними приветствиями, шейх сказал: «Белая отметина… смерть… поцелуй смерти». На этом мы простились навсегда.
Покинув Брак, мы проехали более ста миль на запад и переместились в долину Балиха, болотистую и труднодоступную местность, но настоящий рай для археолога. Множества и множества артефактов разных периодов таятся здесь под землёй в ожидании исследователей. Некоторые из них совершенно новые, для некоторых можно проследить связь с другими объектами, историческими и доисторическими, найденными на востоке или на западе, и именно это придаёт им дополнительный интерес.
В долине Балиха мы устроили экспедиционный штаб в Телль-Абьяде, деревне, расположенной в верхней части долины, возле сирийско-турецкой границы. В ясный день вдали можно разглядеть величественный Харран, где довелось поработать многим археологам. Последним из них был Сетон Ллойд. Как часто я мечтал перебраться на другую сторону границы и устроить там раскопки.
Телль-Абьяд знаменит тем, что в нескольких километрах от него находится источник, известный как «Родник суженых». Именно здесь, по общепринятому мнению, берёт своё начало Балих. Родник расположен в самых верховьях реки, и хотя некоторые утверждают, что дальше на север, в Турции, есть и другие источники, летом они превращаются в тонкие струйки, и я думаю, «Родник суженых» может по праву считаться истоком Балиха. Предание гласит, что именно здесь слуга Авраама встретил Ревекку, и здесь же познакомились Иаков и Рахиль. Сама же река петляет, прокладывая свой путь по болотистой местности, и, должно быть, её русло неоднократно меняло форму. Длина основной дороги, ведущей по западному берегу, составляет около шестидесяти пяти миль. Она идёт до слияния Балиха с Евфратом, то есть от Телль-Абьяда до Ракки, чьё название переводится как «трясина». Река, без сомнений, никогда не была судоходной, и проехать вдоль неё можно было только по берегу. Благодаря обилию воды, земля в этих местах отличалась плодородием, но болотистая почва не способствовала появлению крупных городов. Хотя среди здешних археологических находок встречаются объекты, типичные для запада Сирии и для долины Оронта, очевидно, что в целом Балих на протяжении всей своей истории находился под влиянием Месопотамии; он был в основном связан с востоком и в меньшей степени — с севером. Ниже я коротко расскажу о пяти обследованных нами поселениях.
