Создаётся впечатление, что главные городские ворота в этот период располагались с южной стороны холма. Вероятно, на этом участке стена была полностью сложена из камня, а по обе стороны ворот располагались сторожевые башни, которые разрушили при переустройстве города в следующий исторический период. Возможно, через болота, подступавшие практически к городской стене, в то время вела насыпная дорога, начинавшаяся у главных ворот.
Судя по найденным черепкам, городская стена существовала в период правления аккадской династии, возможно, во время царствования Римуша или Нарам-Сина, построившего дворец в Браке и закрепившего тем самым завоевания Саргона, основателя династии, о чём я уже рассказывал в главе, посвящённой Браку. Если вспомнить, какое обширное строительство происходило в Браке под властью саргонидов, то совершенно естественно, что мы находим мощные защитные сооружения этого периода на берегах Балиха. Их строили, чтобы ещё больше укрепить линии сообщения с Малой Азией.
Возле стены с внутренней стороны в юго-западной четверти холма мы наткнулись на остатки разрытой могилы саргонидского периода. В могиле лежало ожерелье, составленное из фаянсовых амулетов в форме уток и бусин-колечек из сердолика. Похожие украшения попадались нам в слоях саргонидского периода в Шагар-Базаре, в долине Хабура. Мощной овальной стене, окружавшей поселение «Джидль-5», вероятно, предшествовала последовательность городских стен Раннединастического периода, о чём свидетельствуют типичные для более древних эпох плоско-выпуклые кирпичи, напоминающие формой диванные подушки. Исходя из полученных данных, можно предположить, что поселение «Джидль-5» существовало большую часть аккадского периода, приблизительно с 2400 по 2200 год до н. э., и пришло в упадок в смутные времена, когда гутии вторглись в Месопотамию. Это вторжение отразилось и на Сирии. Сильное и централизированное управление, существовавшее на протяжении двух столетий в аккадский период, ослабло, и здесь начались беспорядки.
В слоях с шестого по восьмой мы не нашли ничего древнее артефактов периода Урука. Из этого можно сделать вывод, что первое поселение в Джидле было основано вскоре после того, как последние жители покинули Телль-Мефеш, где мы не нашли никаких следов пребывания человека позднее убейдского периода. Первые поселенцы предположительно появились в Джидле в последней четверти четвёртого тысячелетия до н. э., в раннеисторический период.
Последним теллем, который мы посетили, стал Телль-Хаммам. Крутая вершина этого небольшого холма, имевшего около трёх акров в основании, поднималась над равниной на высоту одиннадцати метров, а под ней одна за другой располагались все основные последовательности, обнаруженные нами в других местах. Первое поселение было основано в халафский период, а возможно, и раньше, в эпоху неолита, потому что в соответствующих слоях встречались искусно сделанные кремнёвые орудия, наконечники копий и стрел и другие подобные объекты. Кроме этого, на склонах холма и в его глубинных слоях мы собрали некоторое количество изделий из обсидиана, и среди них присутствовал один клинок, сделанный из его зеленоватой, ванской разновидности, происходящей из Малой Азии.
Представление о расположении Телль-Хаммама можно получить, обратившись к весьма наглядной контурной карте, составленной Джоном Роузом. На карту нанесены два холма, Джидль и Хаммам, стоящие на противоположных берегах реки: Хаммам — на северном берегу, чуть выше по течению, а Джидль — на южном. Эти два города дополняли друг друга и, вероятно, составляли единый оплот защиты от врага: каждый защищал свой берег и свои подступы к реке. Это особенно явно следует из данных, полученных в слоях Хаммама, расположенных ближе к его вершине и соответствующих по времени слоям «Джидль-2» и «Джидль-3».
Под руинами последнего римско-византийского поселения на вершине Хаммама, как и в Джидле, располагались постройки середины 2-го тысячелетия до н. э., и нам удалось восстановить план здания из сырцового кирпича, куда входили четыре комнаты и несколько печей для хлеба. Непосредственно над слоем, содержащим комнаты, шла прослойка золы, но, судя по всему, после разрушения поселения здесь снова ненадолго поселились люди — этот период соответствует слою «Джидль-2». Очень скоро поселение опустело, и его руины заполнял эоловый песок. В этих слоях мы нашли осколки неглубоких мисок из глины насыщенного розоватого цвета, украшенных по краю широкой красной каймой. Такую же посуду нашёл Леонард Вулли во время раскопок в долине Оронта, во дворце в четвертом слое городища Алалах, и несколько аналогичных осколков мы собрали в соответствующих слоях Телль-Джидля. Эти наблюдения показали, как важно найти тип керамики, характерный для того или иного слоя. В данном случае мы смогли не только установить соответствие между слоями двух холмов в долине Балиха, но также соотнести их со слоем, открытым далеко на западе, в знаменитом городище Алалах, в долине Оронта, история которой известна сравнительно неплохо.
Среди прочих находок, сделанных в Хаммаме, в слое, содержавшем руины дома, была цилиндрическая фаянсовая печать с двумя различными узорами. Нижний изображал ряд газелей или, может быть, коз. Они группировались попарно, и между каждыми образующими пару животными возвышался шест, увенчанный звездой — религиозный символ. Верхнюю часть печати украшали концентрические круги и звезда. Я предполагаю, что это были изображения животных, содержавшихся в то время в храмах. Согласно более ранним табличкам, найденным в Шагар-Базаре, святилищам часто принадлежали газели.
Как видно из нашего отчёта о раскопках на Балихе, металлические предметы здесь встречались редко. Это верный признак того, что сырые и болотистые земли долины Балиха привлекали более примитивных, менее состоятельных и менее приспособленных для городской жизни поселенцев, чем берега Хабура. Напротив, многие орудия из кремня и обсидиана отличались хорошей выделкой и заслуживали большего внимания, чем мы могли им уделить.
Наше путешествие по долине продолжалось не больше шести недель. Мы работали с большим интересом и чувствовали себя первопроходцами. До нашей экспедиции этот регион изучали очень мало, разве что покойный профессор Олбрайт
[67] в 1926 году раскопал Телль-Зайдан, один из доисторических теллей в нижней части долины. Насколько нам известно, ни один профессиональный археолог не задержался здесь больше, чем на несколько дней, и не оценил невероятный потенциал здешних поселений. Отчёт о короткой разведке У. Ф. Олбрайта был опубликован в 1926 году в журнале «Man». Мы не должны забывать и о двух других исследователях, интересовавшихся долиной. Первый из них — великий французский археолог Рене Дюссо, в чьей книге «Topographie Historique de la Syrie Antique et Médiévale» («Историческая топография античной и средневековой Сирии») приводятся крайне интересные рассуждения об истоках Балиха. Во-вторых, римские укрепления, расположенные по берегам реки, упоминаются в подробнейшем исследовании отца А. Пуадебарда, озаглавленном «La Trace de Rome dans le desert de Syrie» («Римский след в пустыне Сирии»).
