Темой романа «Дочь есть дочь» (1952) стала известная жизненная проблема — скрытые отношения любви-ненависти между матерью и её единственным ребёнком, закончившиеся, к счастью, осознанием существующей между ними связи и итоговым примирением.
Роман «Бремя любви» (1956) рассказывает о том, как тяжело любить и быть любимым, о том, как запросто можно пренебречь мудрым советом. Это ещё одна история, рассказанная в интроспективе, в конце которой оказывается, что полное спасение невозможно.
«Роза и тис» (1947), на мой взгляд, самый сильный и драматичный из романов, его называли любовно-приключенческим. Центральная фигура истории — некий Гэбриел, храбрый и чрезвычайно амбициозный человек, способный сотворить много добра и принести много зла, воин, награждённый Крестом Виктории, умеющий страдать и готовый к высшему самоотречению. В этой книге мне очень понравился образ аристократичной леди Трессилиан и чётко показанный контраст между ней и столь же аристократичной Изабеллой, с одной стороны, и ухажёром-простолюдином — с другой. Эта книга тяготеет к классике, и ей не суждено кануть в прошлое.
Романы Мэри Вестмакотт неоднородны по качеству, но каждый из них достоин внимания читателей, и в каждом присутствует исследование человеческих характеров, неизменно увлекательное благодаря удивительному таланту Агаты рассказывать истории. В любом случае все эти книги отличаются драматизмом, и сюжет их построен вокруг решения проблем, возникающих в моменты наивысшего напряжения. Жаль, если они потеряются на фоне всеми любимых детективов. Впрочем, думаю, что этого не случится.
Вернёмся к детективам. В чём секрет их сногсшибательного успеха, чем они покорили около двух миллиардов читателей
[75]? Во-первых, тем, как умело рассказывается история, как держит читающего в напряжении непрерывная нить рассказа: закончив главу, вы не можете остановиться и открываете следующую, отложить книгу невероятно сложно. Я знаю только одного писателя, наделённого этим даром в той же мере, что и Агата, — это Грэм Грин. Стиль её повествования разговорный, как и в реальной жизни, и я осознавал это со всей ясностью, когда мне приходилось слышать, как Агата работает с диктофоном. «Кто зашёл к нам сегодня?» — спрашивал я себя, когда из маленькой столовой на нижней площадке нашего дома в Уоллингфорде до меня доносилась оживлённая беседа.
Именно такое впечатление у меня было, когда Агата работала над своим последним романом, «Вратами судьбы» (1973). Сыщикам Томми и Таппенс, которые были напарниками во время Первой мировой войны, теперь перевалило за семьдесят, и они вернулись, чтобы снова радовать многочисленных читателей. Хронология этого романа была не очень хорошо продумана, но ещё одно удовольствие от чтения книг Агаты заключается в том, что иногда (довольно редко) проницательный всезнайка, не способный ничего написать сам, может обнаружить ошибку в тексте.
Дополнительную прелесть романам придают сыщики, давно уже ставшие кумирами любителей детективного жанра — Пуаро и Гастингс, его друг и партнёр, исполняющий при нём ту же роль, что Ватсон при Шерлоке Холмсе. Лучше всего их отношения описал сам Пуаро: «Иногда, Гастингс, я жалею, что у меня такие твёрдые принципы. Было бы интересно для разнообразия поработать не на закон, а против него». «Как я скучаю по своему другу Гастингсу! У него такое богатое воображение, он такой романтик! Конечно, его заключения всегда ошибочны, но этим он и наводит меня на верный путь». В какой-то момент Пуаро порядком надоел Агате, с его маленькими серыми клеточками, с его шутовством, эксцентричным поведением, с его нелепыми манерами и тщеславием, но он так полюбился читателям и издателям, что ей не позволили его забросить. Хотя последнее дело Пуаро, «Занавес», было написано много лет назад, опубликовали его только в 1975 году. Это небольшой, но блестящий рассказ, образец исключительного литературного мастерства с драматичным и в высшей степени удачным финалом.
Но всё же общепризнанной любимицей публики остаётся мисс Марпл, мудрая старая дама, которая сидит в своей маленькой гостиной и тихо наблюдает за всем, что происходит вокруг. Мисс Марпл — безжалостно проницательный наблюдатель, гений логических умозаключений и предсказаний, обманчиво мягкая, но достаточно язвительная пожилая женщина. Превосходный знаток человеческой натуры, она смотрит на мир с хорошо замаскированным цинизмом. Этот кроткий, но решительный персонаж занял прочное место в сердцах читателей. Ещё одна история о мисс Марпл, «Спящее убийство», была опубликована уже после смерти автора, и если её ждёт такой же успех, как и «Занавес», это будет новый рекорд.
И последняя в списке воображаемых сыщиков — миссис Оливер. Она изображена очень условно, но образ срисован с самой Агаты, например, в романах «Слоны помнят долго» (1972) и «Карты на стол» (1936) — кстати, это очень удачная история. Притворная рассеянность миссис Оливер — один из её козырей. В романе «Карты на стол» очень хорошо описаны мучения и тяжкий труд писателя, и я думаю, Агата включила в текст этот отрывок, чтобы развеять иллюзии поклонников, часто восклицавших в письмах, как, должно быть, чудесно и приятно быть писателем.
Нет, однако, никаких сомнений, что самый известный из придуманных Агатой сыщиков — Эркюль Пуаро. После выхода фильма «Убийство в Восточном экспрессе» его слава достигла самых удалённых уголков света.
Глава 14. Восточный экспресс
Не знаю, есть ли на свете занятие более захватывающее, чем путешествие на Симплонском Восточном экспрессе. Сквозь одну страну за другой, проносится он на своём пути, оставляет позади Европу и через просторные равнины и горы Малой Азии устремляется в Сирию. Чистым счастьем было любоваться постоянно меняющимся пейзажем, расположившись на уютной койке спального вагона или, ещё лучше, устроившись возле огромного застеклённого окна вагона-ресторана. Именно там со мной произошёл однажды забавный случай.
Я сидел за ланчем с тремя попутчиками. Одним из них был выдающийся французский археолог Клод Шеффер, направляющийся на раскопки в Угарит, в то время как я ехал в Шагар-Базар. Вдруг ассистент Шеффера Жорж Шене наклонился через стол и спросил меня:
— Вы читали «Убийство Роджера Экройда», детектив Агаты Кристи?
— Как же, читал, — ответил я. — Очень необычное и примечательное произведение.
— А «Человека в коричневом костюме» и «Убийство в Восточном экспрессе» вы читали? — продолжал он.
— Читал, а также я читал и все прочие произведения Агаты Кристи, потому что я, видите ли, её муж.
Мой собеседник поверил мне не сразу — отчасти потому, что наши товарищи были в курсе ситуации и думали, что он шутит, задавая мне эти вопросы.
Если же говорить серьёзно, я очень горжусь «Убийством в Восточном экспрессе», романом, который, как написано на авантитуле, был посвящён мне в 1933 году. Горжусь, кроме всего прочего, ещё и потому, что сам подсказал Агате новый способ участия в убийстве, использованный в книге, но не расскажу, какой именно, чтобы не испортить вам удовольствие от чтения. Агата же, как обычно, выбрала неожиданное и очень удачное место действия — определённый поезд, которого, увы, давно уже нет. Большая удача, что Агате вообще довелось написать эту книгу, потому что незадолго до того она поскользнулась на обледеневшей платформе вокзала Кале и упала под поезд. К счастью, оказавшийся рядом носильщик успел вытащить её раньше, чем поезд пришёл в движение.
