Особый интерес для нас представляет глава, посвящённая книгам, поддерживающим и питающим сэра Джеффри во время тяжкого испытания. Вот отрывок, доставивший мне особенную радость: «Но полностью отрешиться от реальности я смог в тот день, когда один из моих тюремщиков спросил, не могу ли я ему что-нибудь рассказать об одной моей соотечественнице, чьи книги они получили в числе прочих, — её звали Агата Кристи. С этого момента я всегда мог сбежать, снова оказаться на родине, и мой способ был гораздо быстрее и надёжнее, чем нуль-транспортировка, столь любимая писателями-фантастами. С помощью дамы Агаты и небольшого усилия воли я в мгновение ока преодолевал бескрайнее расстояние между галактиками, противоположные измерения, свобода и заточение, встречались у врат времени, теоремы Эйнштейна и законы термодинамики, как и почти все прочие временные и пространственные формальности, можно было легко обойти. К радости, которую мне доставляли такие невероятные путешествия во времени, добавлялось отдельное интеллектуальное наслаждение: я наблюдал, как молодые революционеры, пропитанные насквозь релятивистскими взглядами на общество, тянутся к таким непреклонным защитникам нравственных ценностей, как мисс Марпл и месье Пуаро. В интеллектуальных спорах мои тюремщики неизменно показывали себя абсолютными прагматиками. В решении политических и тактических вопросов они руководствовались единственным критерием: „Сработает ли это?“ И вот, пожалуйста, — они охвачены ностальгией по вечным вопросам: „Хорошо это или плохо?“ Обоим сыщикам — мисс Марпл в большей, месье Пуаро, пожалуй, в меньшей степени — свойственна чистота, даже невинность, но они умеют распознать порок, и это чутьё заставляет их идти по следу убийцы до конца со всем упорством небесных ищеек. И всё же эти персонажи, олицетворения нравственности, вызывали безоговорочное восхищение у молодых террористов, способных при необходимости оправдать даже убийство. Я не знал, оплакивать ли мне их утраченную невинность или, опираясь на полученные доказательства, надеяться, что она утрачена не до конца».
Многие письма поклонников не только выражают благодарность, но также полны милых и проницательных замечаний. «Мы слышали, что вы можете быть строгой, и надеемся, что вы больше не разрешите снимать фильмы и ставить спектакли по своим книгам».
«Ваши книги любят и стар, и млад, и я знаю, что многие инвалиды благословляют ваше имя… Благослови вас Бог за счастье, которое вы дарите миллионам людей».
Пишет одна дама, потерявшая отца, сына и мужа: «Вы, наверное, удивитесь, но я нахожу спасение от действительности в ваших прекрасных детективах. Хорошие детективы, на мой взгляд, это не те, где описываются персонажи, единственный интерес которых — пострелять и заманить кого-нибудь в койку, а такие, как у вас. Ещё мне недавно попалась „Кошка среди голубей“ (1959), и на меня произвело огромное впечатление, как ненавязчиво и завуалированно вы умеете преподнести читателю глубокие нравственные и социальные догмы».
Среди посланий есть очень забавные, ведь некоторым читателям из других стран трудно выражать мысли на английском языке. Одно письмо из Западной Германии выглядит примерно так: «Дорогая миссис Кристи, я знаю, что миллионы человек — то есть людей — пишут вам, что вы удивительная женщина. Я хочу сказать именно это. Для меня существует не просто женщина, а Женщина с большой буквы, и она состоит из двух частей: одна из них, и первая, — это вы, Агата Кристи, а вторая часть — это Голда Майер, вы сделали меня счастливым навсегда. Вы многого добились в этом мире — и славы, и, наверное, денег. Надеюсь, дальше вас ждёт ещё больше счастья. Ваша улыбка — как солнце, как и ваша фантазия… ваша фантазия!!! Я тоже вас люблю».
Из Мексики: «Должно быть, вы получаете миллионы писем от своих почитателей, но я надеюсь, что вы будете столь благосклонны, что прочтёте ещё одно письмо от человека, у которого восхищение вашими книгами и вами лично в крови. Думаю, я унаследовал это чувство от своего деда, генерала Испанской Республики Миахи, который известен тем, что руководил обороной Мадрида во время Гражданской войны в Испании. Он очень любил ваши романы, с ними он мог ненадолго отвлечься от многочисленных забот».
«Воспользуюсь случаем, чтобы искренне поздравить вас с абсолютным успехом на литературном поприще. Я не мог не поблагодарить вас за огромную радость, которую я испытываю каждый раз, когда пытаюсь вычислить убийцу в сплетении сюжетных линий одного из ваших романов. Должен сказать, что вы и Диккенс — мои самые любимые писатели. Как можно забыть такие книги, как „Таинственный мистер Кин“, „Подвиги Геракла“ или „Ночная тьма“? Я с удовольствием читаю даже такие вещи, как, например, книга Питера Сондерса „The Mousetrap Man“, которую я купил в прошлом году в театре „Амбассадорс“, и другие книги, откуда можно больше узнать о вас. Простите, что я так плохо пишу по-английски, но я изучаю его, только когда удаётся выкроить время между химическим машиностроением и криминологией — это моё хобби».
Случались и неожиданные совпадения. Вот, например, письмо от Мери Энн Зерковски, директрисы Начальной школы Аманды И. Стаут в Ридинге, США, штат Пенсильвания: «Я только что дочитала ваш роман „Пассажир из Франкфурта“ (1970) и с изумлением обнаружила себя в роли агента под прикрытием. Я в восторге, что мне довелось сыграть такую роль, но мне слегка любопытно, как так вышло, что вы назвали своего выдуманного шпиона моим именем. Ваша книга произвела огромный фурор среди моих знакомых в Ридинге, штат Пенсильвания. Друзья постоянно звонят и пишут мне и обращаются ко мне „графиня Зерковски“».
Агата удивлённо ответила, что выбрала фамилию «Зерковски» совершенно случайно, скорее всего, вычитав её в телефонном справочнике или в газете, в колонке, посвящённой рождениям, смертям и бракам, и поздравила свою доброжелательную корреспондентку с новым титулом.
А вот письмо из городка Морсан-сюр-Орж, написанное по-французски: «Мадам, я художник, мне тридцать шесть лет. Мне недостаёт ума и утончённости месье Пуаро, и от мисс Марпл я тоже не в восторге. Но, прочитав во французских газетах, что вы самая богатая писательница в мире, я почувствовал восхищение (не без зависти), а узнав, что ваш отец в жизни своей не работал, пришёл в полный восторг! Вот так семья! Так вот почему я вам, собственно, решил написать. Это загадка, над которой вам придётся поломать голову. С уважением и восхищением». Автору этого письма было бы интересно узнать, что Агата давным-давно рассталась со своими деньгами, в основном в пользу благотворительных фондов, и не будем забывать о налогах!
Думаю, достойным завершением этой небольшой подборки корреспонденции станет письмо из Колумбуса, штат Огайо: «Я уже давно ваш преданный поклонник — с тех пор, как в двенадцать лет прочёл „И не осталось никого“ (американское название „Десяти негритят“). Я обожаю эту книгу и много раз её перечитывал. У вас прекрасное чувство юмора, и вы умеете заставить читателя поволноваться. Пожалуйста, не прекращайте писать!»
Подобные письма приходят Агате со всего света, в том числе из-за «железного занавеса». Например, у неё много поклонников в Чехословакии. Многие конверты надписаны очень странно и неполно, но так или иначе в результате добираются до автора. Часто письма адресованы, например, «миссис Агате Кристи, Королеве Детектива, Великобритания», и то, что они приходят по адресу, свидетельствует о проницательности нашей почты.
