Иногда мне кажется, что я всё ещё стыжусь.
В тот момент мне было одиннадцать зим.
Мне предстояло более тысячи лет оставаться одиннадцатилетним.
Глава 3
Всё это было очень давно.
Я и раньше пытался рассказывать свою историю, но быстро понимал, что люди не хотят ничего знать. Мне приходилось опускать важные подробности – например, умалчивать о жемчужинах жизни, и люди считали, что я над ними подшучиваю (в лучшем случае) или что я опасный сумасшедший (в худшем).
Так что я, как говорится, молчал в тряпочку.
Я иногда спрашиваю себя, как реагировали бы люди, если бы я выглядел старым? Будь я морщинистым, скрюченным, лысым, с дребезжащим голосом и огромными ушами с синими венами, одетым в плохо сидящую одежду? Тогда, наверное, они бы не думали, что я шучу? Они бы сразу решили, что я спятил от старости.
– Бог с ним, с этим стариком Альфом, – сказали бы они. – Сегодня он опять среди викингов.
– Что? А… Вчера он вспоминал про Чарлза Диккенса. Как он его видел.
– Да? Бедный старикан. Но ведь он безобидный, правда? Чокнутый, но безобидный.
Дело в том, что я вовсе не выгляжу старым; я выгляжу на одиннадцать лет.
Когда я перестал взрослеть, викинги почти закончили завоевание северо-восточной Англии. А мы с мамой убегали от шотландцев. Примерно пятьдесят лет спустя норманны вторгнутся на юг страны – в 1066 году. (По сути, норманны – те же викинги, только выучившие французский язык. Я бы так и объяснил, если бы меня спросили, но никто не спрашивал. Норманны – норд-маны, нордические люди, люди с севера – связь очевидна.)
И, поскольку все интересуются, я действительно встречался с Чарлзом Диккенсом, но это было много, много позже.
Видите? Вы же мне не верите, правда? Это не ваша вина, если учесть, что я последний оставшийся Бессмертан на земле. И когда умерла мама, бессмертие стало совсем никудышной жизнью.
Раз мне не верите даже вы, то какие у меня шансы убедить Эйдана Линклейтера или Рокси Минто? А ведь мне понадобится их помощь, если я хочу избавиться от своего проклятия вечной жизни.
И если они мне не поверят, тогда я, как теперь говорят, попал.
Эйдан
Сначала, наверное, мне надо объяснить, почему я такой злой. Закрыть эту тему. Тогда мы сможем понять, как состоялось моё знакомство с Альфи и моя жизнь изменилась навсегда.
Глава 4
Уитли Бэй, наши дни
Сначала мы переехали в новый дом. Это само по себе уже было достаточно плохо. Поймите:
1. Дом был меньше. Намного меньше. У него почти не было сада – был неухоженный задний двор, на котором и мяч-то не погоняешь. Мама напоминала (и не однажды): мне повезло, что у нас есть дом и хоть какой-то двор. Когда она так говорила, я чувствовал себя виноватым и жалел, что вообще об этом упомянул. Ведь я знал, из-за чего мы переехали. Раньше мой друг Мо, который жил в квартире, часто приходил в наш старый дом, потому что у самого Мо не было двора. Но теперь это не имеет значения, правда?
2. Если к нам приедут гости, мне придётся жить в одной комнате с Либби, которая обычно невыносима. Ей семь лет, и она смотрит «Мой маленький пони».
3. Иниго Деломбра, который учится со мной в одном классе, теперь живёт в моём старом доме. Каждый раз при встрече он ухмыляется, словно говоря: «Ты лузер».
Хорошо, что мне хотя бы не пришлось менять школу, но, учитывая, как складываются отношения со Спатчем и Мо, может, её и стоило бы поменять.
И ещё одно: мама с папой всё время ругаются. Они всегда ругались – «спорили». Но теперь они это делают громче и громче и думают, что я не замечаю. Всё из-за денег – всегда из-за денег. Подробностей я не знаю. Я только знаю, что они сделали «неудачную инвестицию» и мама винит папу. Мама теперь работает в колл-центре и ненавидит свою работу. Вчера ночью я застал Либби на лестнице. Она подслушивала.
– Эйдан, они хотят развестись? – спросила Либби.
Мне пришлось ответить:
– Конечно, нет.
Подбородок у неё дрожал, но она не плакала. По крайней мере, не при мне; просто потому, что от этого я тоже мог бы взорваться.
Так, с этим разобрались.
Давайте честно. Если мальчик, с которым ты только что познакомился, сообщит тебе, будто ему тысяча лет, как ты отреагируешь?
Ты засмеёшься и, может быть, скажешь: «А, да, конечно!»
Или не будешь обращать внимания, согласно правилу: «Не провоцируй придурка, и всё обойдётся».
Ещё можно выступить с остротой: «Тогда я королева Шебы».
Ладно, я не слишком искушён в остроумии, но идея понятна.
Так что, когда Альфи сказал: «Эйдан, мне больше тысячи лет», я ему, понятное дело, не поверил.
А затем пришлось поверить, ведь всё это хоть и выглядело невероятно, но было правдой.
И чтобы всё стало ясным до конца, я расскажу ещё немного.
Глава 5
Мы переехали – я, мама, папа и Либби – в начале пасхальных каникул, и за три дня все вещи были распакованы. При переезде разбили мою игровую приставку. Я спросил маму, может ли она купить новую, а она горько рассмеялась. Это означало «нет». Мама сказала, у нас сейчас «другие приоритеты», и я устыдился своей просьбы.
Меня ждал остаток каникул.
– Пригласи друзей или сходи на пляж, – предлагала мама каждые пять минут.
Но Спатч, как и на каждую Пасху, уехал в Неаполь к своим итальянским дедушке с бабушкой. Хуже всего было то, что он позвал с собой Мо. А не меня.
Когда они мне сообщили, я притворился, что не обиделся, хотя это было не так. Когда я рассказал маме, она ответила: «И хорошо, всё равно мы не смогли бы заплатить за авиабилет, так что не переживай». Но дело ведь не в этом, правда? Я думаю, Спатчу было немного неудобно. Он объяснил, что не позвал меня потому, что в деревенском доме его дедушки мало места. Но я видел фотографию дома, он огромный. Да и, кроме того, я был бы счастлив спать на полу. Я почти сказал это, и теперь очень рад, что не сказал.
Для полного счастья, как любит говорить папа, к нам приехали тётя Алиса и дядя Джаспер. Тётя Алиса ещё ничего, но Джаспер? Тьфу!
Я знаю, папа не был рад их приезду. Он жаловался маме:
– Какого чёрта они не могут остановиться в отеле? Можно подумать, у нас много места.
– Бен, она всё-таки моя сестра.
Папа только фыркнул и закатил глаза.
Итак, на четвёртый день каникул с утра прибыли тётя Алиса и Джаспер, и меня переселили на надувной матрас в комнату Либби. Ещё несколько дней ей предстояло пробыть в лагере для девочек-скаутов, так что мне не пришлось бы жить с ней в одной комнате. Но всё же…
