– Ты здесь три дня. За эти три дня в нашем городе столько всего случилось, сколько раньше и за три года не набиралось. Такого не может быть. Кошмар какой-то.
– Только не надо валить все на меня, – проворчал я. – Мое дело – найти девушку. За тем и приехал. И буду искать. Не я же виноват, что Сейнт и его сестричка надумали укрыться в вашем городке. И про то, что он здесь, я вам сообщил, а не ваши подчиненные. И не я застрелил дока Сандстренда, не дав ему и слова сказать. А зачем кому-то понадобилось подсаживать в его заведение копа, я и понятия не имею.
– Я тоже не имею! – взвыл Фулвайдер. – Но дырок в этом деле столько, что оно пойдет ко дну и меня за собой потянет. Шансов выйти сухим столько, что лучше уж сразу подать в отставку.
Я промочил горло еще одним глотком и бодро икнул.
– Не говорите так, шеф, я вас умоляю. Однажды вы уже очистили город от грязи, сделаете это и еще раз. Считайте, просто попытка не удалась.
Он пробежался по кабинету, проверил на прочность заднюю стенку и потерянно упал в кресло. Наградил меня злобным взглядом, потянулся к бутылке, но так и не дотронулся, как будто посчитал, что в моем желудке пользы от нее будет больше.
– Давай договоримся, – проворчал он. – Ты возвращаешься в Сан-Анджело, а я забываю, что Сандстренда застрелили из твоей пушки.
– И вы предлагаете это человеку, который всего лишь пытается заработать на кусок хлеба? Несправедливо, шеф. Вы же знаете, как получилось, что пуля вылетела из моего пистолета.
На мгновение его физиономия снова посерела. Он смерил меня таким взглядом, словно мысленно снимал мерку для гроба. Потом лицо прояснилось, он хлопнул ладонью по столу и добродушно сказал:
– Ты прав, Кармади. Я бы так с тобой не обошелся. Тебе ведь еще девчонку надо найти? О’кей. Скачи в отель, отдохни. Я тут поработаю, а утром увидимся.
Последний глоток получился какой-то укороченный – наверное, потому, что больше в бутылке уже ничего не осталось. Я чувствовал себя отлично. Распрощался с шефом, дважды пожав ему руку, и, слегка покачиваясь, покинул кабинет.
Я спустился по ступенькам мэрии и свернул за угол, к полицейскому гаражу. Мой голубой «крайслер» стоял на месте. Прикидываться пьяным было уже ни к чему. Я проехал по одной из боковых улочек к океанской набережной, вышел из машины и прогулялся по широкой бетонной дорожке в сторону пирсов и «Гранд-отеля».
Смеркалось. Огни на пирсе гасли, а вот на мачтах яхт, стоявших на якоре за волнорезом, только зажигались. Мужик под белым навесом с барбекю переворачивал длинной вилкой сосиски и гудел:
– Кто голодный, подходи. Чудные хот-доги. Налетай, народ.
Я остановился, закурил и стал смотреть на море. Неожиданно где-то далеко, в темноте, вспыхнули огни большого корабля. Я смотрел. Они не двигались. Я подошел к торговцу:
– Он что, на якоре?
Торговец сморщил нос и презрительно фыркнул:
– Да это ж плавучий притон. Есть такая забава под названием «Круиз в никуда». Если «Танго» вас не устраивает, попробуйте кое-что покруче. Так что да, сэр, перед вами добрый корабль «Монтечито». Как насчет теплой собачки?
Я положил на стойку монетку:
– Угостись сам, приятель. А откуда такси ходят?
Оружия у меня с собой не было. Пришлось вернуться в отель за запасным стволом.
Диана, умирая, прошептала: «Монти».
Возможно, если б прожила еще чуточку, успела бы сказать: «Монтечито».
Я завалился на койку и мгновенно уснул, словно от наркоза. Когда проснулся, часы показывали восемь. Хотелось есть.
От отеля меня вели, но не очень далеко. Оно и понятно – в чистом маленьком городке у полиции слишком мало работы, чтобы быть хорошими топтунами.
10
За сорок центов поездка оказалась довольно долгая. Водное такси старенькая, без излишеств моторка – пробралось мимо стоящих на якоре яхт и обогнуло волнорез. Там нас встретили волны. Компанию мне, если не брать в расчет грубоватого типа у руля, составляли две романтичные парочки, прильнувшие друг к другу, как только мы пересекли границу тьмы.
Я смотрел на удаляющиеся огни города, изо всех сил стараясь не расстаться с обедом. Выглядевшие поначалу разбросанными, алмазные крошки огней сложились в усыпанный бриллиантами браслет, выставленный в витрине ночи, а потом превратились в размытое оранжево-желтое пятно над вздымающейся и опадающей океанской зыбью. Моторка налетала на невидимые волны и подпрыгивала, как каноэ. Над водой висел зябкий туман.
Иллюминаторы «Монтечито» увеличивались на глазах. Такси, накренившись под углом сорок пять градусов, выполнило широкий разворот и причалило к ярко освещенной платформе. Мотор затих.
Парнишка в тесном жилете, с раскосыми глазами и бандитской ухмылочкой подал руку дамам, окинул цепким взглядом сопровождающих и отправил всех наверх. То, как он посмотрел на меня, подсказало, с кем я имею дело. То, как он наткнулся плечом на мою кобуру, подсказало кое-что еще.
– Нельзя. Запрещено, – тихо сказал он и кивнул в сторону таксиста.
Тот набросил на причальную тумбу короткую петлю, чуть повернул руль и, поднявшись на платформу, встал у меня за спиной.
– Нельзя, – повторил парень в жилете. – Никакого железа на борту, мистер. Извините.
– Оно у меня как часть костюма, – объяснил я. – Я частный сыщик. Сдам в гардеробе.
– Извините, босс. Камер хранения для оружия у нас нет. Уезжайте.
Таксист взял меня под локоток. Я отмахнулся.
– Давайте в лодку, мистер, – проворчал он. – Сорок центов за мной. Поехали.
Я сел в моторку. Сплюнул:
– О’кей. Не хотите моих денег, так и не надо. Но с посетителями так не обращаются. Это просто…
Его вкрадчивая, любезная ухмылочка была последним, что я увидел, – моторка отвалила, и волна отрезала путь назад. Расставаться с такой улыбкой… у меня просто сердце сжималось.
Путь назад показался еще длиннее. С таксистом я не разговаривал, он со мной тоже. Когда я сходил на причал, он хмыкнул мне в спину:
– Как-нибудь в другой раз, сыщик. Когда мы не будем так заняты.
Полдюжины дожидавшихся очереди клиентов молча уставились на меня. Я прошел мимо них, мимо входа в зал ожидания и направился к ступенькам на берег.
Здоровенный рыжеволосый бродяга в грязных кедах, замасленных штанах и рваном синем свитере оторвался от перил и как бы случайно толкнул меня в плечо.
Я остановился, готовый к неприятностям.
– В чем дело, сыщик? Не пустили на чертов пароход?
– А тебе-то что?
– Всегда готов послушать.
– Ты кто?
– Можешь звать меня Рыжим.
