– Я крутым никогда не был и на старости лет не собираюсь. Но от некоторых белых с души воротит. Помяни мое слово – когда-нибудь он доиграется.
Пит толкнул ногой чемодан:
– Пусть постоит у тебя, ладно, Мопси?
И вышел.
Мимо в прохладной осенней ночи проезжали редкие автомобили, но тротуар был пуст. Чернокожий сторож тащился мимо грязных лавочек, проверяя двери. Из окон пансиона напротив доносились крики.
Миновав перекресток, Пит Энглич снова увидел старую знакомую в трех домах от закусочной.
Она неподвижно вжалась в стену. С лестницы пансиона без лифта струился желтый свет. Дальше располагалась небольшая стоянка с наклеенными вдоль ограды рекламными плакатами. Слабый свет падал на поношенное пальто с поднятым воротником и – частично – на лицо. Пит не ошибся – это была та самая девушка из закусочной.
Пит шагнул в подворотню, не выпуская девушку из поля зрения. Свет отразился от ее поднятой руки – часики. Где-то низко и раскатисто часы пробили восемь.
Из-за угла ударил сноп огней. Большой лимузин медленно вполз на улицу, фары погасли. Он медленно двигался вдоль улицы, тускло сияло стекло и полированные бока.
Стоя в подворотне, Пит Энглич ухмыльнулся. Собранный под заказ «дюзенберг» в шести кварталах от Сентрал-авеню! Он напрягся, заслышав цокот каблучков.
Девушка бежала по тротуару к подворотне. Автомобиль был слишком далеко, чтобы догнать ее приглушенным светом фар. Пит схватил девушку за руку и втянул в темноту. «Кольт» ловко скользнул в ладонь.
Девушка, тяжело дыша, прижалась к нему.
«Дюзенберг» медленно проехал мимо, шофер в униформе даже не притормозил.
– Нет, не могу! Я боюсь! – выдохнула девушка Питу в ухо, отпрянула от него, выскочила из подворотни и понеслась в обратную сторону от лимузина.
Пит Энглич посмотрел вслед «дюзенбергу». Напротив стоянки роскошный автомобиль притормозил, и что-то с глухим стуком выпало из левого бокового окна. Лимузин вмиг набрал скорость и скрылся в темноте. Отъехав на квартал, водитель снова включил фары на полную мощь.
Стало тихо. Выпавший пакет лежал на тротуаре прямо под рекламным плакатом.
Затравленно озираясь, девушка вернулась. Пит молча смотрел на нее из темноты. Когда она поравнялась с ним, Пит тихо спросил:
– Что происходит? Помощь нужна?
Она вскрикнула, словно успела забыть про мужчину из подворотни. Всмотрелась в темноту. В ее глазах мелькнуло узнавание. На щеку упал отсвет. Ее голос был низким, испуганным, торопливым:
– Это вы были там, в закусочной.
– Я, кто ж еще. Темные делишки?
Ее голова качнулась в темноте – вверх-вниз.
– Что в пакете? – прорычал Пит. – Деньги?
– Пожалуйста, подберите его для меня! – затараторила девушка. – О, прошу вас, я буду так благодарна, я для вас…
Пит Энглич расхохотался низким рокочущим смехом:
– Подобрать пакет, детка? Мне денежки пригодятся. А ну выкладывай, да поживее!
Она отпрянула, но Пит успел схватить ее за локоть. «Кольт» скользнул под пальто, и теперь он держал девушку обеими руками.
– Он убьет меня, если не принесу пакет, – тихо всхлипнула она.
– Кто – он? Ловчила Вальц?
Девушка дернулась в его руках, пытаясь вырваться из крепких объятий. Не тут-то было. На тротуаре раздались шаги. Две темные фигуры показались на другой стороне улицы, не глядя миновали место, где валялся пакет. Видны были только тлеющие концы сигарет.
– Эй, цыпа, – произнес вкрадчивый голос, – брось его, идем с нами.
Девушка юркнула за спину Пита. Чернокожий хохотнул, взмахнул алым концом сигареты.
– Это белая, не лезь к ней! – буркнул его товарищ.
Хихикая, они прошли мимо. На углу обернулись и скрылись из виду.
– Что, нравится? – прорычал Пит со злостью. – Соображаешь, куда тебя занесло? Жди здесь, сейчас принесу твой чертов пакет.
Пит вышел из подворотни и легким шагом направился в сторону пансиона. У рекламного плаката остановился, всмотрелся в темноту, нашел глазами пакет. Темный, не слишком большой, но заметный. Пит нагнулся и посмотрел под плакат. Ничего.
Пит сделал четыре шага вперед, наклонился и подхватил пакет, обернутый темной тканью и перехваченный двумя резинками. Постоял, прислушиваясь.
Вдали шумел бульвар. Свет горел за стеклянной дверью пансиона через улицу, в открытом окне было темно.
Внезапно сзади раздался пронзительный женский вопль.
Пит Энглич выпрямился, резко обернулся, и свет ударил ему в глаза. Ослепляющий свет лился из окна над дверью, пришпиливая Пита к плакату.
Пит прищурился, моргнул, но не сдвинулся с места.
Раздались шаги, сноп света поменьше осветил его сбоку, из-за края плаката.
Спокойный голос промолвил:
– Стой смирно, приятель, ты окружен.
Мужчины с пистолетами с обеих сторон обступили Пита. На мгновение стало тихо. Из-за угла показался автомобиль с красными фарами, он подъехал к тому месту, где в окружении вооруженных мужчин стоял Пит.
Уверенный мужской голос сказал:
– Энгус, лейтенант уголовной полиции. Не возражаешь, если я возьму пакет? А теперь соедини руки, вот так…
На запястьях Пита Энглича защелкнулись наручники.
Он вслушивался, пытаясь различить затихающий цокот каблучков, но вокруг было слишком шумно.
Захлопали двери, и на улицу начали выскакивать чернокожие жильцы.
3
Джон Видаури, красавчик ростом шесть футов два дюйма, обладал самым волнующим профилем в Голливуде. Темноволосый, миловидный, романтичный, с интересной сединой на висках. Джон Видаури был широкоплеч и узкобедр, а стройности его талии мог позавидовать британский гвардеец. Смокинг сидел на нем как влитой.
Он смотрел на Пита Энглича сочувственно, словно извинялся, что не имеет чести его знать. Пит разглядывал наручники, свои поношенные туфли на толстом хозяйском ковре, высокие часы с боем у стены.
– Первый раз вижу, – произнес Видаури ясным, хорошо поставленным голосом и улыбнулся Питу.
Энгус, лейтенант в штатском, облокотился на резной библиотечный столик, барабаня пальцами по краю шляпы. Еще два детектива стояли у боковой стены, четвертый сидел за маленьким столиком, держа в руках стенографический блокнот.
– Жаль, а мы надеялись, вы его знаете. Из него слова не вытянешь, – сказал Энгус.
Видаури выгнул красивую бровь и слегка улыбнулся:
– Неужели?
Затем по-хозяйски собрал на поднос пустые стаканы, намереваясь снова их наполнить.
