Алые огни залили стекло снаружи, просочившись сквозь тонкую занавеску.
Пит отступил назад и вжался в стену. Глаза обежали вестибюль и остановились на телефонной будке.
– Значит, ловушка, – пробормотал он, метнулся к будке, втиснулся внутрь и закрыл за собой дверь.
На крыльце раздались шаги, дверь со скрипом отворилась. Шаги двинулись по коридору и остановились.
– Вроде тихо. Может, розыгрыш? – спросил низкий тяжелый голос.
– Четыре «б», – отозвался второй. – Заглянем на всякий случай.
Шаги удалились. Полицейские поднялись по лестнице, постучали в дверь.
Пит толкнул дверцу будки, пригнулся и скользнул к выходу.
У обочины темнел силуэт полицейской машины. Алые огни выхватывали из темноты кусок выщербленной мостовой. Морщась от света, Пит открыл дверь и, уговаривая себя не бежать, медленно спустился по деревянным ступеням с крыльца.
В машине никого не оказалось, обе дверцы были распахнуты настежь. К месту происшествия стекались любопытные. Пит опустился на сиденье, аккуратно закрыл за собой дверцу и завел мотор.
Объехав зевак и свернув за угол, Пит потушил фары, покружил между кварталами, запутывая следы, и повернул обратно к Сентрал-авеню.
Не доезжая до огней и шума улицы, он оставил машину в тихом тенистом переулке и зашагал к Сентрал-авеню.
6
Левой рукой Ловчила Вальц положил трубку на рычаг, указательным пальцем правой принялся массировать десны над верхней губой. Пустые бесцветные глаза равнодушно взирали на громадного негра в клетчатом пиджаке, сидящего напротив.
– Нечего сказать, чисто сработано, Руф, – вяло заметил Ловчила. – Он смылся до того, как прикатили фараоны.
Негр вытащил окурок изо рта и расплющил его между огромными большим и указательным пальцами.
– Черт, он же валялся ни жив ни мертв! Я еще до Сентрал не доехал, как примчались легавые. Как ему удалось?
– Он только что звонил, – буркнул Вальц. Отодвинув верхний ящик стола, он вытащил оттуда тяжелый «сэвидж».
Негр посмотрел на пистолет. Глаза у него сделались черные и непрозрачные, словно обсидиан. Он лениво пожевал губами.
– Девчонка крутила с тремя-четырьмя. Я был в своем праве, – прорычал он. – Схлопотала то, что заслужила. Пойду-ка я поищу этого умника.
Негр начал подниматься. Вальц двумя пальцами дотронулся до рукояти «сэвиджа» и покачал головой. Громила снова сел.
– Что толку, Руф? Ты сам вызвал легавых. Они бы заподозрили его, если бы нашли с пушкой в руке, а так – все следы ведут к тебе. Ты ведь там жил!
Не сводя тусклых глаз с «сэвиджа», негр ухмыльнулся:
– Выходит, это мне нужно драпать? У легавых давно на меня зуб, и есть за что. Думаешь, пора сматываться?
Ловчила Вальц вздохнул и задумчиво промолвил:
– На твоем месте я бы смылся отсюда на время. Из Глендейла. Ты еще успеешь на последний поезд до Сан-Франциско.
Руф бросил на Вальца кислый взгляд:
– Нельзя мне туда, босс. Придушил там одну девчонку. Нет, босс, только не во Фриско.
– Вижу я, ты что-то задумал, Руф, по глазам вижу. – Вальц почесал пальцем нос, покрытый красными прожилками, и откинул седые волосы с лица. – Не дергайся, я сам займусь твоим делом. Садись в машину. Подробности обсудим на пути в Глендейл.
Руф моргнул и громадной ручищей стер пепел с подбородка.
– А свою любимую пушку оставь здесь – нечего ей пока светиться, – добавил Вальц.
Руф медленно вытащил из кармана брюк револьвер и одним пальцем швырнул через стол Вальцу. В глубине глаз горел насмешливый огонек.
– Как скажешь, босс, – процедил громила почти сонно.
Он подошел к двери, открыл ее и вышел. Вальц встал, подошел к шкафу, достал темную фетровую шляпу, легкое пальто и перчатки. Опустив «сэвидж» в левый карман, а револьвер Руфа – в правый, Ловчила двинулся в конец коридора, откуда доносилась музыка.
Отдернув портьеры, Ловчила Вальц некоторое время смотрел на танцующих. Оркестр играл вальс, пары кружились. Все выглядело пристойно, особенно для Сентрал-авеню. Вздохнув, Вальц задвинул портьеры, вернулся к задней двери, спустился по лестнице и открыл дверь, которая вывела его в проулок на задах клуба.
Аккуратно закрыв за собой дверь, он остановился в темноте у стены, прислушался к тихому шуму мотора на холостом ходу. С одной стороны переулок упирался в глухую стену, с другой сворачивал направо, к фасаду. Огни Сентрал-авеню пятнали кирпичную стену за обшарпанным седаном, который выглядел грязным даже в темноте.
Ловчила Вальц сунул руку в правый карман, где лежал револьвер Руфа, и открыл дверцу.
Две огромные руки высунулись из машины и схватили Ловчилу Вальца за горло. Сильные руки, наделенные нечеловеческой силой. Из горла жертвы донесся тихий хрип, голова запрокинулась в небо, глаза обессмыслились.
Правая рука Вальца еле заметно пошевелилась, словно действуя отдельно от застывшего тела, сдавленного горла и выпученных глаз. Рука двигалась уверенно и неторопливо – пока дуло не уперлось во что-то мягкое. Аккуратно ощупала это мягкое, чтобы убедиться.
Ловчила Вальц не видел, не чувствовал и почти не дышал, но рука подчинялась приказам мозга, словно ей не было дела до ужасной хватки Руфовых лап. Палец нажал собачку.
Руки обмякли. Ловчила больно ударился о стену плечом и чуть не растянулся на тротуаре. Выпрямился, ловя кислород измученными легкими. Его затрясло. Вальц даже не заметил, как из машины к его ногам выпал труп, вялый, громадный, но больше не опасный, больше не представляющий интереса.
Вальц швырнул револьвер на труп и принялся мягко растирать горло. Дыхание с шумом и со скрежетом вырывалось из груди. Во рту ощущался привкус крови. Ловчила поднял глаза на клочок темно-синего неба между крыш и хрипло буркнул:
– Я это предвидел, Руф, я это предвидел.
Он рассмеялся, вздрогнул, поднял воротник пальто и обошел тело. Просунув руку в окно, выключил мотор и направился к задней двери клуба. Внезапно из темноты выступил человек.
Рука Ловчилы Вальца дернулась к левому карману. В темноте блеснул металл. Вальцу пришлось опустить руку.
– Так и знал, что мой звонок выгонит тебя на улицу, Ловчила, – сказал Пит Энглич. – И местом не ошибся.
– Он хотел меня задушить. Это самооборона, – просипел Вальц.
– Мне можешь не объяснять. У меня шея до сих пор ноет.
– Что тебе нужно, Пит?
– Ты собирался меня подставить с девчонкой.
Внезапно Вальц рассмеялся почти безумным смехом:
– Не загоняй меня в угол, Пит, я становлюсь опасным, ты должен знать. И держись подальше от малютки Мини Платы.
