– Значит, Дадли О’Мара не твой отец.
– Конечно нет. – Его голос переполняло презрение. – А вы кто?
– Детектив. Хочу найти твоего… мистера О’Мару.
Это не произвело на мальчика впечатления. Вероятно, он ни в грош не ставил детективов. Над холмами перекатывались раскаты грома, словно стадо слонов играло в салки. Мне в голову пришла другая идея.
– Держу пари, с тридцати футов ты не попадешь в яблочко четырьмя дротиками из пяти.
– Этими? – Мальчик мгновенно оживился.
– Ага.
– Сколько ставите?
– Скажем, доллар.
Мальчик подбежал к мишени, выдернул торчащие в ней дротики, вернулся и занял позицию у скамьи.
– Тут нет тридцати футов.
Он смерил меня недовольным взглядом и отодвинулся. Я улыбнулся, но улыбка скоро сползла с моего лица.
Маленькая рука двигалась так быстро, что я не успевал следить за ней. В мгновение ока все пять дротиков оказались в центре мишени. Мальчик торжествующе посмотрел на меня.
– Черт побери, отличная работа, мистер Тревильян, – пробормотал я и вытащил доллар.
Мальчишка молниеносно схватил купюру – как форель муху – и тут же спрятал.
– Это еще ерунда, – усмехнулся он. – Посмотрели бы вы на меня в тире за гаражами. Может, сходим туда и поспорим еще?
Я оглянулся на холм и увидел на склоне угол низкого белого здания.
– Не сегодня. Возможно, в следующий раз. Значит, Дад О’Мара не твой отец. Но ты все равно будешь рад, если я его найду, да?
Мальчик пожал худыми, острыми плечами, обтянутыми красно-коричневым свитером:
– Конечно. А вы можете то, чего не может полиция?
– Интересная мысль, – ответил я и удалился.
По вымощенной кирпичом дорожке я спустился к живой изгороди и двинулся вдоль нее к будке привратника. Через просветы в изгороди виднелась улица. На полпути к воротам я заметил синий седан. Это был маленький аккуратный автомобиль, низкий, очень чистый, размером с патрульную машину полиции, но чуть легче. За ним под перечным деревом стоял мой родстер.
Я остановился, разглядывая седан сквозь изгородь. За ветровым стеклом виднелось облачко сигаретного дыма. Повернувшись спиной к будке привратника, я бросил взгляд на вершину холма. Мальчишка Тревильян исчез – наверное, отправился прятать свой доллар. Хотя для него это не сумма.
Я вытащил из кобуры «люгер», который носил в тот день с собой, нагнулся и сунул в левый ботинок, внутрь носка, стволом вниз. Идти можно, только не слишком быстро. Я направился к воротам.
Обычно ворота держали запертыми, и никто не мог войти, не получив разрешения хозяев. Привратник – здоровяк с пистолетом под мышкой – вышел из будки и выпустил меня через маленькую боковую калитку. Я задержался на минуту, беседуя с ним через прутья решетки и поглядывая на седан.
Ничего особенно подозрительного. Похоже, внутри сидели двое мужчин. Машина стояла в сотне футов от меня, на противоположной стороне в тени высокой стены. Улочка была очень узкой, без тротуаров. До моего родстера оставалось совсем чуть-чуть.
На негнущихся ногах я пересек темную мостовую, сел в машину и поспешно сунул руку в небольшой тайник под сиденьем, где хранил запасной пистолет – полицейский «кольт». Сунув пистолет в кобуру под мышкой, я включил зажигание, отпустил тормоз и тронулся. Внезапно пошел дождь, редкими крупными каплями, а небо стало черным, как шляпка Кэрри Нейшн
[27]. Впрочем, и в наступившей темноте мне удалось разглядеть седан, съезжавший с обочины.
Включив дворники, я рванул с места и разогнался до сорока миль в час. Примерно через восемь кварталов сзади послышался звук сирены. Это меня и обмануло. Улица была тихая и безлюдная. Я притормозил и свернул к тротуару. Седан поравнялся со мной, и через опущенное стекло его задней дверцы на меня уставилось черное дуло автомата.
Позади виднелось узкое лицо с покрасневшими глазами и крепко сжатым ртом.
– Пересаживайся к нам. И без фокусов – ты понимаешь, о чем я. – Голос перекрывал шум дождя, скрип стеклоочистителя и рокот двух моторов.
Они не были полицейскими. Хотя теперь это уже не имело значения. Я выключил зажигание, бросил ключи на пол и вышел. Человек за рулем седана не смотрел на меня. Тот, что сидел сзади, распахнул дверцу и отодвинулся на противоположный край сиденья, не выпуская из рук «томпсон».
Я сел в машину.
– Отлично, Луи. Обыщи его.
Водитель вышел, сел сзади, вытащил у меня «кольт» из кобуры под мышкой, ощупал карманы и ремень.
– Чисто, – сказал он и вернулся на переднее сиденье.
Человек с автоматом протянул левую руку, взял у водителя мой «кольт», положил автомат на пол и прикрыл ковриком. Затем непринужденно откинулся на спинку сиденья в углу, держа «кольт» на колене.
– Отлично, Луи. Теперь трогай.
5
Мы неспешно ехали сквозь дождь, капли которого барабанили по крыше машины и струйками стекали по стеклам с одной стороны. Дорога петляла по склонам холма среди обширных частных владений, где мокрые крыши домов прятались за размытыми силуэтами деревьев.
Я почувствовал запах сигаретного дыма и услышал голос человека с красными глазами:
– Что он тебе сказал?
– Почти ничего. Что Мона уехала из города в тот вечер, когда история попала в газеты. Но старик Уинслоу и так все знал.
– Ну, ради этого ему не пришлось глубоко копать, – заметил красноглазый. – И полиция не копала. Что еще?
– Сказал, что в него стреляли. Просил увезти из города. В последний момент передумал и ушел один. Не знаю почему.
– Колись, сыщик, – сказал красноглазый. – Это твой единственный шанс.
– Это все, – ответил я, глядя в окно на усиливающийся дождь.
– Ты работаешь на старикана?
– Нет. Он скряга.
Красноглазый рассмеялся. Пистолет в моем ботинке казался тяжелым, неудобным и очень далеким.
– Пожалуй, я больше ничего не знаю об О’Маре, – прибавил я.
– Где эта проклятая улица? – повернув голову, проворчал водитель.
– На вершине Беверли-Глен, тупица. Малхолланд-драйв.
– А, эта. Черт, она же совсем разбитая.
– Вымостим ее сыщиком, – ухмыльнулся красноглазый.
Дома попадались все реже, а на склонах холмов появились дубовые рощи.
– Ты неплохой парень, – сказал красноглазый. – Только скряга вроде того старикана. Соображаешь? Мы должны знать все, что он тебе сказал, чтобы решить, прикончить тебя или нет.
