Дверь распахнулась.
– Убирайтесь с моего крыльца! – в бешенстве накинулась на меня брюнетка. – Проваливайте, пока вас не вышвырнули!
– Минутку, – перебил ее я. – Для него это, может, и шутка, но полиция шутить не намерена.
Зацепило. Лицо моментально смягчилось, в глазах блеснул интерес.
– Полиция? – проворковала она.
– Да. Дело серьезное. Связано с убийством. Мне нужно найти эту мисс Бэринг. Она, конечно, как вы понимаете…
Брюнетка втащила меня в дом, захлопнула дверь и привалилась к ней, отдуваясь.
– Расскажите. Расскажите мне все. Неужели эта рыжая замешана в убийстве?
Рот ее вдруг широко и чуть ли не со щелчком открылся, глаза выкатились.
Я легонько потрепал ее по щеке:
– Успокойтесь, леди! С вашим Дейвом ничего не случилось. Убили не его, а другого человека.
– Ох! – Она убрала мою руку, выдохнула и с глуповатым видом похлопала ресницами. – Нет, конечно. Я просто подумала… Ну и кто же он?
– Вы его не знаете. Да и нельзя о таких вещах распространяться. Мне нужен адрес мисс Бэринг. У вас есть?
Никаких оснований рассчитывать на то, что она знает адрес, у меня не было. Хотя, тряхнув как следует мозгами, одну причину я бы, пожалуй, назвать смог.
– Да. Да, есть. Конечно есть. Мистер Умник об этом не догадывается. Мистер Умник только считает, что он все знает, а на самом деле далеко не все. Он…
– Мне сейчас нужен только адрес, – вмешался я. – И я немного спешу, миссис Марино. Может быть, потом… – Я подарил ей многозначительный взгляд. – Уверен, нам еще будет о чем поговорить.
– Где-то на Хизер-стрит. Номер дома не помню. Я была там. Проходила мимо. Улица короткая, четыре или пять домов, и только один на спуске. – Миссис Марино остановилась, потом добавила: – Думаю, у дома нет номера. Хизер-стрит – это на самом верху Бичвуд-драйв.
– У нее есть телефон?
– Конечно, но в справочниках номера нет. У них у всех так заведено, у этих… Если бы я знала…
– Да. Вы бы позвонили и устроили ей разгон. Что ж, миссис Марино, спасибо. Надеюсь, вы понимаете, все строго конфиденциально. Серьезно.
– О, разумеется, я понимаю!
Она хотела бы поболтать еще, но я вытолкал ее из дому и зашагал вниз по мощеной дорожке. Я чувствовал ее взгляд, а потому сдержался и не рассмеялся.
Парень с беспокойными ручками и пухлыми красными губками провернул со мной, как он считал, ловкий фокус. Назвал первый пришедший в голову адрес, свой собственный. Может, рассчитывал, что жены не будет дома. Не знаю. С какой стороны ни посмотри, выходило глупо – разве что ему нужно было срочно выиграть время.
Размышляя, почему он так спешил от меня избавиться, я позабыл об осторожности и увидел стоящий почти у самых ворот синее купе только тогда, когда из-за него выступил незнакомец.
С пушкой в руке.
Он был большой, хотя и не такой огромный, как Скалла. Незнакомец чмокнул губами и протянул левую руку. Что-то блеснуло. Может, жестянка. Может, полицейский жетон.
Вдоль всей Флорес стояли автомобили. Нас должны были видеть по меньшей мере полдюжины человек, но все словно попрятались, так что на улице остались только мы вдвоем – незнакомец с пушкой и я.
Продолжая издавать умиротворяющие звуки, он подошел ближе:
– Ты арестован. Будь хорошим мальчиком, залезай в мою тачку и садись за руль.
Голос у него был негромкий, надсадный, как у наоравшегося петушка, пытающегося спеть колыбельную.
Он медленно, осторожно двинулся по кругу. Теперь я смог разглядеть ту штуковину у него в руке.
– Вижу, жетон у тебя какой-то особенный. Похоже, ты имеешь такое же право арестовать меня, как я – тебя.
– В машину, приятель. Не капризничай, а то оставишь кишки прямо на улице. У меня приказ. – Он легонько похлопал меня по карманам. – Черт, да ты ж налегке.
– Ладно, проехали, – проворчал я. – Думаешь, я бы сдался, будь у меня пушка?
Я подошел к его купе, открыл дверцу, пролез за руль. Двигатель еще работал. Незнакомец сел рядом, ткнул дулом мне в бок, и мы покатили вниз.
– От Санта-Моники сверни к западу, – просипел он. – Потом вверх, по Кэньон-драйв, до Сансета.
Я повернул к западу от бульвара Санта-Моника, проехал у подножия Голливуда и покатил дальше – мимо автомобильных кладбищ и каких-то складов. Улица постепенно расширялась и за Доэни-драйв превратилась в бульвар. Я немножко отпустил машину – просто чтобы почувствовать, как она идет. Мой спутник попросил так больше не делать. Я свернул на север, к бульвару Сансет, потом снова на запад. В больших домах на склоне горели огни. Сумерки наполняла плывущая из радиоприемников музыка.
Я сбросил скорость и, пока еще не совсем стемнело, взглянул на него. Еще на Флорес надвинутая на глаза шляпа не помешала мне заметить брови. Сейчас я хотел убедиться окончательно. Поэтому и посмотрел. Точно, брови были на месте.
Они были почти такие же ровные, почти такие же гладкие и такие же широкие, как и полудюймовая полоска черного плюша, наклеенная поперек лба над глазами и носом. Она даже не прерывалась на середине. Большой, с прожилками нос выглядел так, словно слишком часто подвергался воздействию пивных паров.
– Баб Маккорд, – сказал я. – Бывший фараон. Так вот ты чем теперь промышляешь – похищаешь граждан. Ну, малыш, на этот раз тебе светит Фолсом.
– А, кончай трепаться.
Он обиженно насупился и отодвинулся в угол. В свое время Баб Маккорд попался на взятке и отмотал три года в Квентине. В следующий раз его ждала бы тюрьма для рецидивистов, коей в нашем штате является Фолсом. Он положил револьвер на левое колено и привалился жирной спиной к дверце. Я отпустил тормоза, и на этот раз он не стал возражать. Час пик, когда народ торопился домой с работы, уже миновал, а время для вечерних развлечений еще не наступило.
– И никакое это не похищение, – проворчал он недовольно, словно жалуясь на кого-то. – Нам просто неприятности ни к чему. Ты ж не думал, что можешь наехать на такую контору, как Кей-эл-би-эл, с дешевым шантажом и не получить коленкой под зад. Так не бывает. – Он сплюнул в окно, даже не повернув головы. – Держи руль, приятель.
– Что за шантаж?
– А то ты сам не в курсе! Какой-то сыщик сунулся куда не надо, а ему и нос прищемили. Это ты. Святая невинность.
– Так ты работаешь на Марино. Это все, что я и хотел узнать. Впрочем, понял еще раньше, когда скинул тебя с хвоста по пути к Флорес, а ты все равно там нарисовался.
– Чистая работа, приятель, но… не забывай баранку крутить. Да, пришлось звонить. Едва застал на месте.
– И куда мы дальше?
– Мое дело – присмотреть за тобой до половины десятого. Потом поедем на место.
