7. Ковш
Лаборант жил на Девятой улице, расположенной далеко не в самом благополучном районе города. Дом оказался даже не домом, а бесформенным каркасным бунгало. Создавалось впечатление, что большие пыльные кусты гортензии и чахлые растения вдоль подъездной аллеи посадил человек, который всю жизнь старался сделать из навоза конфетку.
Мы подъехали к воротам, и де Спейн погасил фары.
– Понадобится помощь – свистни, а нагрянут копы, беги на Десятую улицу, я сделаю круг и там тебя заберу. Однако вряд ли они нагрянут. Сегодня у них одна проблема – мертвая телка с Брайтон-авеню.
Я окинул взглядом притихший микрорайон и направился к дому по озаренной лунным светом улице. Дверь располагалась перпендикулярно проезжей части, словно переднюю пристроили к жилым комнатам в самый последний момент. Я нажал на кнопку звонка, и где-то в глубине дома завибрировала трель. Ответа не последовало. После двух бесплодных попыток я толкнул дверь. Заперто.
Сбежав по ступенькам крыльца, я обошел дом с севера и увидел на заднем дворе маленький гараж. От незваных гостей его охранял навесной замок, который взломал бы даже ребенок. Пригнувшись, я вытащил фонарь, посветил под хлипкие двери и разглядел автомобильные колеса. Вернувшись к парадной двери, я постучал, на этот раз куда настойчивее.
В передней скрипнула рама, и окно открылось примерно до половины за тщательно задернутой шторкой.
– Кто это? – спросил грубый голос.
– Мистер Греб?
– Да.
– Нужно поговорить, дело очень важное.
– Мистер, я спать хочу! Приходите завтра.
Почему-то с профессией лаборанта голос не ассоциировался, он ассоциировался с голосом, который я однажды слышал по телефону. Давным-давно… точнее, вечером в Теннисон-Армс…
– Хорошо, мистер Греб, я приду к вам в лабораторию. Адрес не напомните?
Возникла пауза.
– Дуй отсюда! – прорычал голос. – Дуй, пока по шее не получил!
– Мистер Греб, так проблемы не решают! Раз уж встали, уделите мне пару минут.
– Заткнись, не то жену разбудишь! Она у меня болеет. Если открою дверь…
– Спокойной ночи, мистер Греб!
Я удалился по дорожке, окутанной дымчатым лунным светом. Обойдя вокруг темного седана, я сказал:
– Одному мне не справиться. В доме окопался по-настоящему крупный зверь. Думаю, это тип, с которым я в Лос-Анджелесе по телефону беседовал. Его Ковшом прозвали.
– Снова-здорово. Это же он Мэтсона пришил? – Де Спейн пересел на пассажирское сиденье, высунул голову в окно и смачно сплюнул. Плевок перелетел через пожарный гидрант, что стоял в добрых восьми футах от машины. – Если это Мосс Лоренц… Короче, можно войти в дом: наверняка на что-нибудь интересное напоремся.
– Угу, точно напоремся, – буркнул я.
– Сдрейфил?
– Кто, я? Да, сдрейфил, конечно! Машина в гараже – значит он либо взял Греба в заложники и решает, что с ним делать, либо…
– Если это Мосс, предупреждаю заранее: решать он неспособен в принципе. Ну, кроме двух случаев: когда у него в руках ствол и когда крутит баранку.
– Или машет свинцовой трубой, – добавил я. – Может быть, Греб ушел из дома пешком, а Ковш…
– Я почти уверен, что Греб смылся. – Де Спейн глянул на часы. – Иначе бы дома был: время-то позднее. Наверняка ему посоветовали убраться подобру-поздорову.
– Кто посоветовал?
– Те, что его подкупили, – если, конечно, подкупили. – Ал раскрыл дверцу и выбрался из салона. – Может, получится одурачить Лоренца? – Он посмотрел на бунгало, расстегнул пиджак и ослабил кобуру. – Главное, держи руки на виду и ни в коем случае не вытаскивай ствол! Это наш лучший шанс.
Мы перешли через дорогу и поднялись на крыльцо. Де Спейн вдавил кнопку звонка.
Из-за старой зеленой шторы донесся звериный рык:
– Кто это?
– Привет, Мосс! – начал де Спейн.
– Что?
– Мосс, это Ал де Спейн! Я в игре.
Повисла тишина, долгая, зловещая тишина, а потом грубый голос просипел:
– Кто с тобой?
– Парень из Лос-Анджелеса, он свой.
Снова тишина.
– Что надо?
– Эй, ты там один?
– Здесь только хозяйка, но она нас не слышит.
– А Греб где?
– Вот именно – где? В чем дело, фараон, ну, выкладывай!
Де Спейн держался совершенно спокойно, точно сидел в любимом кресле у радиоприемника.
– Мосс, у нас с тобой один хозяин.
– Да ну?
– В Лос-Анджелесе нашли труп Мэтсона, и копы уже связали его убийство с телкой Австрийса. Медлить нельзя. Босс угнал на север, алиби себе лепит. А нам от этого какой прок?
– Чушь собачья! – просипел голос, однако в нем послышалась нотка неуверенности.
– Похоже, дело труба, – гнул свое де Спейн. – Открывай. Видишь ведь – мы без стволов.
– Сейчас без стволов, а пока с дверью вожусь, вытащите, – отозвался Ковш.
– Эй, ты же не трус, – плюнул де Спейн.
Зашуршала штора: похоже, все это время ее держали, а теперь наконец отпустили, и скользящая рама вернулась на место. Моя рука поползла к кобуре.
– Не будь идиотом! – прорычал де Спейн. – Этот парень – главный подозреваемый и нужен нам целым и невредимым.
В доме послышались шаги, щелкнул замок, и на пороге возник детина со здоровенным «кольтом» в руках. Назвавший детину Ковшом не промахнулся: массивная нижняя челюсть выпирала, точно ковш экскаватора. Он был крупнее де Спейна, изрядно крупнее.
– Заходите, в темпе! – приказал Ковш, отступая в дом.
Де Спейн точно выполнял свой план – держал руки на виду и даже ладони вывернул, демонстрируя бандиту, что он без оружия, а затем просто шагнул вперед и пнул Ковша в пах – уверенно, вроде бы совершенно без подготовки – и тут же врезал по сжимающим «кольт» пальцам.
Мы вытащили пистолеты, но бандит все еще сопротивлялся. Его правая рука пыталась – какое там, изо всех сил стремилась – поднять «кольт» и спустить курок. Жуткая боль переборола все, кроме желания сложиться пополам и заорать. На какую-то секунду внутренняя борьба удержала Ковша от крика – или от выстрела. Мы воспользовались этим сполна: де Спейн ударил бандита по голове, я – по запястью. Вообще-то, больше хотелось по подбородку, который меня завораживал, но подвернулось запястье. Сначала на пол упал «кольт», потом так же внезапно повалился и сам Ковш. Он рухнул прямо на нас. Морщась от его зловонного дыхания, мы рывком вернули бандита в вертикальное положение, но у Ковша подкосились ноги, и он распростерся на линолеуме в передней, увлекая за собой нас с Алом.
