– Вы любопытный субъект. Боюсь, вас придется убить, но субъект вы прелюбопытный.
Я показал на стерилизатор:
– В Голливуде еще с десяток чудо-лекарей вроде вас. По ночам шмелями летаете с портфельчиками, набитыми шприцами, от одного пациента к другому, алкоголиков и наркоманов от сумасшествия спасаете – временно спасаете. Изредка у кого-нибудь из них развивается зависимость, вот тогда возникают проблемы. Подозреваю, без вашей, хм, помощи большинство пациентов угодили бы в дурдом или кутузку и уж как пить дать потеряли бы работу. А у многих из них работа хорошая. Опасность в том, что любой недовольный способен посадить вам на хвост федералов, а те, начав шерстить ваших пациентов, наверняка найдут говорливого. В качестве меры предосторожности часть наркотиков вы заказываете по неофициальным каналам. Полагаю, один из ваших поставщиков – Конрид, поэтому вы щедро делились с ним и женой, и деньгами.
– Похоже, вы привыкли говорить начистоту, – с напускной вежливостью заметил доктор.
– К чему скрытность? У нас же тет-а-тет, а доказать мне ничего не удастся. Украденная Мэтсоном туфелька годится лишь для абстрактных рассуждений, а в суде не проканает. Мелкую сошку вроде Греба, даже если его разыщут и притащат в суд, любой адвокат в фарш изрубит. Вот только лицензию вам просто так не оставят. Придется откупаться.
– Поэтому мне дешевле откупиться от вас? Немедленно? – вкрадчиво поинтересовался доктор.
– Нет, лучше жизнь свою застрахуйте. Я почти закончил, хочу уяснить лишь одно… Сейчас, без свидетелей, вы признаетесь в убийстве жены?
– Да, – просто ответил доктор Австрийс, точно я спросил, есть ли у него сигареты.
– Так я и думал, – кивнул я. – Зря вы это. Вашу жену убили за то, что она тратила деньги, которые могли пригодиться кому-то другому. Ее убийца также знал секреты Мэтсона и решил подоить Конрида самостоятельно. Стоп, ошибочка, не «знал», а «знала», и не «решил», а «решила». Сегодня – нет, уже вчера вечером – она была застрелена в квартире на Брайтон-авеню, поэтому в защите больше не нуждается. На ее каминной полке я нашел ваш портрет с надписью: «С любовью от Лиланда». Нашел и спрятал. Но повторяю – покрывать ее больше не нужно. Хелен Мэтсон мертва.
Грянул выстрел, и я метнулся со стула вбок. Все это время я тешил себя мыслью, что доктор Австрийс не выстрелит, но, похоже, мой инстинкт самосохранения на это не купился. Стул упал, я оказался на полу на четвереньках, и тут из темной комнаты грянул второй выстрел – судя по звуку, мощнее первого.
В кабинет вошел де Спейн с дымящимся пистолетом в руках.
– Олимпийская меткость, – ухмыльнулся он.
Поднявшись на ноги, я глянул на Австрийса. Доктор сидел почти без движения, лишь левой рукой легонько потряхивал правую, в которой пистолета не оказалось. Где же пушка? А, вон там, на полу у ножки стола.
– И ведь я даже в него не попал, – продолжал де Спейн, – только в пистолет.
– Ага, отлично, – отозвался я. – А если бы док попал только мне в башку?
Де Спейн смерил меня абсолютно спокойным взглядом, и ухмылка медленно сползла с его лица.
– Здорово ты его раскрутил, – буркнул он. – Но почему про зеленую туфельку молчал?
– Надоело быть твоей марионеткой, вот и решил сымпровизировать.
– И сколько правды в той импровизации?
– Мэтсон действительно стянул туфельку – значит определенный вес она имела. Вот, доимпровизировался, теперь сказка правдой кажется.
Австрийс медленно встал из-за стола, и Ал тотчас взял его под прицел. Высокий, нескладный, осунувшийся доктор покачал головой и прижался к стене.
– Я ее убил, – глухо проговорил он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Я, а не Хелен. Вызывайте полицию.
Поморщившись, де Спейн спрятал в карман пистолет с белой костяной рукоятью и убрал свой в кобуру. Он присел за стол и потянулся к телефону.
– Ну, сейчас Андерс у меня попляшет, – растягивая слова, пообещал он.
9. Отчаянный храбрец
Начальник окружного полицейского управления вошел в кабинет бодрой пружинящей походкой. Его шляпа съехала на самый затылок, кулаки утонули в карманах тонкого черного пальто, из правого кармана выпирало что-то большое и тяжелое. За Андерсом спешили два копа в штатском: одним из них оказался Триггер Уимз, широколицый толстяк, следивший за мной на Альтаир-стрит. Замыкал шествие облаченный в форму Малек, которого мы бросили на бульваре Аргуэльо.
Едва переступив порог, Андерс посмотрел на меня и неприятно улыбнулся:
– Похоже, вы неплохо порезвились в нашем городке! Уимз, надень на него наручники!
Толстяк выступил из-за спины коротышки-босса.
– Рад видеть тебя снова в полной боевой готовности, – процедил он. – Теперь поглядим, кто из нас обделается.
Де Спейн стоял у стены и грыз спичку. Доктор Австрийс обхватил голову руками и смотрел на блестящее черное стекло, полотенце со шприцами и иглами, вечный календарь, набор ручек и другие принадлежности. Он не шевелился и, казалось, даже не дышал.
– Не торопитесь, Андерс, – произнес де Спейн. – Этот детектив – мой партнер. Его лос-анджелесские друзья в данный момент занимаются убийством Мэтсона. А у Кукленка зять – коп. Вряд ли вы в курсе…
Андерс дернул подбородком.
– Уимз, подожди минутку! – Он повернулся к Алу. – Говоришь, в городе известно об убийстве Хелен Мэтсон?
Измученное лицо доктора Австрийса передернулось. Бессильно уронив голову на руки, он зажал глаза ладонями.
– Я сказал «убийством Мэтсона» и имел в виду Гарри Мэтсона. Его убил Мосс Лоренц. Сегодня, нет, уже вчера…
Андерс поджал тонкие губы так, что они полностью исчезли во рту.
– Откуда тебе известно? – процедил он.
– Мы с партнером раскололи Лоренца. Мосс отсиживался в доме лаборанта по фамилии Греб, помните такого? Он еще кровь миссис Австрийс на анализ брал… Лоренц спрятался, потому что кое-кто собирался разворошить дело Австрийсов. Не покопаться, а именно разворошить до ширины центрального проспекта, на который можно выпускать мэра с цветами и торжественной речью. То есть так случилось бы, если б из города своевременно не убрали Греба и обоих Мэтсонов. Похоже, несмотря на развод, Хелен с Гарри работали в связке и вместе доили Конрида, вот Вэнс и прижал их к ногтю.
– Выйдите в коридор и ждите там! – рявкнул Андерс, повернувшись к своим подвывалам.
Незнакомый парень в штатском исчез за дверью. После небольшой заминки Уимз последовал за ним. Малек нажал на ручку, но тут тишину нарушил голос де Спейна:
– Малек пусть остается. Он нормальный коп в отличие от этих клоунов из отдела нравов, с которыми вы в последнее время якшаетесь.
Малек отпустил дверную ручку, прислонился к стене и украдкой улыбнулся. Андерс побагровел:
