– Кто уполномочил тебя заниматься убийством на Брайтон-авеню?
– Я сам себя уполномочил. В управление я пришел буквально через минуту после того, как поступил вызов, и отправился на Брайтон-авеню вместе с Ридом. Малька мы тоже захватили. Ни он, ни я в тот вечер не дежурили.
В ленивой ухмылке де Спейна не было ни радости, ни торжества. По обыкновению апатичный и бесстрастный, Ал откровенно скалил зубы.
Андерс вытащил из кармана пистолет: длинный, тяжелый – не пистолет, а настоящий дробовик. Начальник полиции явно знал, как с ним обращаться.
– Где Лоренц? – натянуто спросил он.
– Мы его спрятали. Специально для вас подготовили. Пришлось немного помять, зато он раскололся, верно, партнер?
– Ага, Мосс говорит только «да» и «нет», но всегда в нужных местах.
– Самый правильный разговор, других не признаю, – заявил де Спейн. – Шеф, зачем вам тратить силы и энергию на расследование убийств? Ваши оловянные солдатики – полные болваны: умеют лишь устраивать рейды в многоквартирные дома и терзать одиноких женщин. Так что верните мне мою должность, дайте восемь человек, и я покажу, как работает убойный отдел.
Андерс взглянул сначала на свой длинный ствол, потом на опущенную голову доктора Австрийса.
– Значит, док убил жену, – негромко проговорил он. – Понимаю, возможность у него была, но до сих пор не верю.
– И правильно делаете, – сказал я. – Убийца миссис Австрийс – Хелен Мэтсон, и доктору это прекрасно известно. Вы покрывали его, он – ее, и до сих пор готов покрывать. Вот что любовь делает с некоторыми. А ничего такой у вас городок: девица тут может совершить убийство, заставить любовника и полицию ее покрывать, а потом шантажирует своих же благодетелей.
Шериф закусил губу. Его глаза метали молнии, но он задумался, крепко задумался.
– Неудивительно, что ее прикончили, – по-прежнему тихо сказал он. – Лоренц…
– Стоп, стоп, не порите горячку, – встрял я. – Лоренц не убивал Хелен Мэтсон. Да, он сознался, но после того, как де Спейн довел его до состояния, в котором он мог сознаться хоть в убийстве президента Мак-Кинли
[49].
Де Спейн отлепился от стены. Огромные кулаки по-прежнему скрывались в карманах пиджака, Ал даже вытащить их не соизволил. Воплощение спокойствия, он стоял, широко расставив ноги, лишь сбоку из-под шляпы выбилась темная прядь.
– Что? – чуть ли не ласково переспросил он. – О чем это ты?
– Есть несколько доводов против того, что Хелен Мэтсон убита Лоренцом. Во-первых, сама организация убийства слишком уж сложная для такого, как Мосс: он бы просто ударил Хелен по голове и бросил. Во-вторых, Мосс не знал, что Греб сбежал из города, предупрежденный доктором Австрийсом, которого, в свою очередь, предупредил Вэнс Конрид, сейчас находящийся на севере, дабы обеспечить себе алиби. Раз Лоренц не знал о побеге Греба, то ничего не знал и о Хелен Мэтсон. Ведь Хелен никогда не встречалась с Конридом лично – лишь пыталась. Рассказывая об этом, девушка была так пьяна, что вряд ли могла сочинять. В общем, Конрид не рискнул бы послать к ней в квартиру киллера, которого запомнил бы любой сосед. Вот убрать Гарри Мэтсона в Лос-Анджелесе – совсем другое дело. Главное, от дома далеко.
– Клуб Конрида подпадает под лос-анджелесскую юрисдикцию, – строго напомнил Андерс.
– Формально – да, – согласился я. – Но на деле он буквально в паре миль от Бэй-Сити, и большинство завсегдатаев живут там же. Клуб – часть города; более того, по сути, это он в городе и рулит.
– С начальником полицейского управления так не разговаривают! – вмешался Малек.
– Не мешай, – махнул рукой Андерс. – Сто лет не слышал, как люди думают. Боялся, что уже разучились.
– Спросите де Спейна, кто убил Хелен Мэтсон, – предложил я.
– Да я и убил, – отозвался Ал.
Доктор Австрийс медленно поднял голову, убрал руки от лица и посмотрел на де Спейна. Его глаза казались такими же мертвыми и апатичными, как у Ала. Длинные тонкие пальцы доктора потянулись к правому ящику стола.
– Не шевелитесь, док! – выхватив пистолет, предупредил Малек.
Пожав плечами, Австрийс достал широкогорлый флакон со стеклянной пробкой и поднес его к носу.
– Это нюхательная соль, – бесцветным голосом объяснил он.
Малек успокоился и опустил руку с пистолетом. Шериф, жуя нижнюю губу, разглядывал меня, а де Спейн, с застывшей небрежной ухмылкой, смотрел в пустоту.
– Ал думает, я шучу, вы думаете, я шучу, но я не шучу, я вовсе не шучу. Де Спейн знал Хелен, причем достаточно близко – даже позолоченный портсигар со своей фотографией подарил. Я видел тот подарок только раз, да и фотография на нем так себе, к тому же раскрашенная. Хелен сказала, что это старый ухажер, хорошо забытое прошлое. До меня лишь потом дошло, кто этот ухажер… Однако де Спейн скрыл их знакомство, да и сегодня вел себя отнюдь не по-коповски. Он вытащил меня из переделки и мотался со мной по городу не по доброте душевной, а из желания выяснить, что я откопал, прежде чем меня приволокут в управление и допросят. Он избил Лоренца до полусмерти не для того, чтобы Мосс сказал правду, а чтобы Мосс сказал то, что нужно ему, Алу. Например, чтобы признался в убийстве Хелен Мэтсон, которую Лоренц наверняка в глаза не видел. Кто сообщил об убийстве в управление? Де Спейн. Кто появился там сразу после звонка и самовольно выехал на вызов? Де Спейн. Кто в порыве ревности исцарапал Хелен, которая бросила его ради более перспективного любовника? Де Спейн. У кого под ногтями правой руки кровь и частички кожи, о которых компетентный лаборант сможет поведать много интересного? У де Спейна. Посмотрите сами. Лично я уже насмотрелся.
Андерс медленно, словно ржавый флюгер, повернул голову к двери и свистнул. Его помощники снова появились в кабинете. Де Спейн не шевельнулся. Его губы по-прежнему кривились в бессмысленной ухмылке. Неужели Ал так и будет ухмыляться?
– И этого парня я считал другом, – тихо сказал де Спейн. – Знаешь, партнер, у тебя довольно странные идеи.
– Все равно получается ерунда, – мотнул головой Андерс. – Если Хелен Мэтсон убита де Спейном, значит он вас и подставить пытался, и сам же выручил. Это как?
– Послушайте, вы можете выяснить, знал ли де Спейн ее и насколько близко. Вы можете выяснить, есть ли во вчерашнем расписании Ала «темные пятна», и заставить его пролить на них свет. Вы можете выяснить, есть ли под его ногтями кровь и частички кожи, а в идеале – принадлежат ли они Хелен Мэтсон и попали ли Алу под ногти прежде, чем он избил Лоренца. Имейте в виду, Мосса де Спейн не царапал. Большего вам и не нужно, если только признание, но на него рассчитывать не приходится. Ну а подстава… Полагаю, де Спейн либо следил за Хелен, либо был уверен, что она появится в клубе Конрида. Увидев, как Хелен садится в мою машину, он обезумел от ревности, оглушил меня дубинкой и заставил перепуганную девушку отвезти нас обоих на Брайтон-авеню. Я об этом ничего не помню; хотел бы помнить, но не помню. Каким-то образом они подняли меня на шестой этаж, а потом поссорились. Де Спейн оглушил и хладнокровно прикончил Хелен. Неизвестно зачем, но он инсценировал убийство с изнасилованием и сделал меня козлом отпущения. Выскользнув из квартиры, Ал поднял тревогу и вмешался в расследование. Только я успел перелезть к соседям и с поличным пойман не был. Тогда де Спейн и сообразил, что свалял дурака. Он ведь знал, что я частный детектив из Лос-Анджелеса, что общался с Кукленком Кинкейдом, а Хелен подтвердила, что я намерен встретиться с Конридом. Вполне вероятно, что Алу было известно и о моем интересе к делу Австрийсов. Вот… Но один умный ход – и досадный промах превратился в удачно разыгранную комбинацию: Ал втерся в мое расследование, выпытал нужную информацию, а затем подыскал нового, более перспективного козла отпущения, на которого решил повесить труп Хелен Мэтсон.
