Спустя полтора часа я снова был в превосходном настроении, но так и не родил новых идей, просто сидел и клевал носом.
Разбудил меня телефонный звонок. Это было большой ошибкой – заснуть в кресле, потому что проснулся я с ощущением, что в рот мне запихнули пару фланелевых одеял, голова раскалывалась, синяки на затылке и подбородке были размером не больше яблока, но ныли безбожно. Чувствовал я себя отвратительно. Словно ампутированная нога.
Я подполз к телефону, рухнул в кресло напротив и снял трубку. На том конце провода капала сосулька.
– Мистер Марлоу? Это мистер Джитер. Мы виделись утром. Боюсь, я позволил себе лишнего…
– У меня та же проблема. Ваш сын заехал мне в челюсть. Вернее, пасынок, или приемный сын, или кто он там.
– Он мне и пасынок, и приемный сын. Вот как? – Голос оживился. – И где вы встретились?
– В номере мисс Хантресс.
– Понятно. – На том конце провода солнце вышло из-за туч, и сосулька растаяла. – Очень интересно. И что сказала мисс Хантресс?
– Ей понравилось. Понравилось, что он заехал мне в челюсть.
– Понятно. А почему он так поступил?
– Она прятала его. Он слышал наш разговор. Вот и не сдержался.
– Понятно. Я тут подумал, что она заслуживает небольшого вознаграждения – конечно, в разумных пределах, если это дело удастся сохранить в тайне.
– Пятьдесят кусков.
– Не понял?
– Не притворяйтесь, – прорычал я. – Пятьдесят тысяч долларов. Пятьдесят кусков. Я предложил ей пять сотен, просто для смеха.
– Мне кажется, вы относитесь к этому делу с поразительным легкомыслием, – прорычал он в ответ. – Я к такому не привык, и мне все это не нравится.
Я зевнул. Мне было плевать, уволит он меня или нет.
– Послушайте, мистер Джитер, я не прочь повалять дурака, но свою работу знаю. К тому же дело начинает приобретать неожиданный оборот. Недавно ко мне ввалились двое вооруженных громил и велели держаться подальше от молодого Джитера. Мы о таком не договаривались.
– Господи! – Кажется, он не на шутку струхнул. – Приезжайте ко мне прямо сейчас, и мы все обсудим. Я пришлю за вами машину. Вы свободны?
– Да, но я сам за рулем…
– Нет. Я пришлю за вами машину с шофером. Его зовут Джордж, вы можете полностью ему доверять. Он будет у вас через двадцать минут.
– Хорошо, – сказал я. – Только допью свой обед. Пусть ждет меня на углу Кенмор-авеню, в сторону Франклин-авеню.
Я повесил трубку.
Приняв контрастный душ и натянув более или менее приличную чистую одежду, я еще пару раз приложился к бутылке – понемногу для разнообразия, надел легкий плащ и вышел на улицу.
Машина уже ждала меня, перегородив половину боковой улицы. Новехонькая, передние фары размером с фары локомотива, противотуманные фары на переднем крыле, парочка габаритных огней размером с передние фары. Я подошел и встал рядом с машиной. Из тени выступил мужчина, легким щелчком аккуратно отправив окурок через плечо. Высокий, широкоплечий, темноволосый, он был в фуражке, френче с портупеей, блестящих крагах и безупречных габардиновых бриджах британского штабс-майора.
– Мистер Марлоу? – Шофер коснулся козырька фуражки рукой в перчатке.
– Да, – сказал я, – вольно. Только не говорите мне, что это машина старины Джитера.
– Одна из его машин.
Голос у него был холодный, и постоять за себя он явно умел.
Шофер открыл дверцу, я сел на заднее сиденье, Джордж – за руль своей махины, и мы двинулись с места. Автомобиль отъехал от бордюра и завернул за угол с тихим шелестом, словно купюра в бумажнике. Мы направлялись на запад. Казалось, мы скользим в общем потоке, но почему-то всех обгоняем. Мы двигались в сердце Голливуда, в западную его часть, вдоль сияния Стрипа и дальше, в прохладную тишину Беверли-Хиллз, где узкая дорога разделяет бульвары.
Миновав Беверли-Хиллз, мы начали подниматься в гору, увидели дальние огни университета и свернули на север, в Бель-Эр. Мы ехали по узким улочкам, вдоль высоких стен и огромных ворот. Тротуаров здесь не было. Из особняков в ранние сумерки струился приглушенный свет. Стояла тишина, только скрипели шины об асфальт. Затем мы снова свернули налево, и я успел прочитать знак: Калвелло-драйв. Напротив кованых ворот высотой в двадцать футов Джордж начал разворачиваться налево, и тут что-то случилось.
Из-за ворот сверкнули фары, взвизгнул клаксон, взревел мотор. Прямо на нас вылетел автомобиль. Одним рывком Джордж вывернул руль, нажал на тормоз и сдернул перчатку с правой руки.
Автомобиль, сверкая фарами, несся прямо на нас.
– Чертов пьяница! – буркнул Джордж через плечо.
Возможно. Пьяницам вечно не сидится на месте. Очень может быть. Я сполз с сиденья, вытащил «люгер» и потянулся к ручке. Открыв дверцу, я слегка высунулся наружу. Свет фар ослепил меня, я отпрянул назад и снова высунулся, когда автомобиль промчался мимо.
Затем он резко остановился, дверца отлетела в сторону, изнутри кто-то выпрыгнул и принялся орать, размахивая пистолетом. Надо же, знакомый голос.
– Руки вверх, подонки! – вопил Шустряк.
Джордж положил на руль левую руку, а я открыл дверцу пошире. Коротышка на улице носился взад-вперед и вопил. Из маленькой черной машинки, откуда он выскочил, доносился только звук работающего мотора.
– Это ограбление! – орал Шустряк. – А ну вон из машины, гады!
Я толкнул дверцу и начал вылезать, прижимая «люгер» к себе.
– Сам напросился! – взвизгнул коротышка.
Я резко упал на землю. Пистолет в его руке извергнул пламя. Видать, кто-то приделал к нему боек. Раздался звон стекла за моей спиной. Уголком глаза, хотя обзор у меня сейчас был никудышный, я заметил, как Джордж почти незаметно шевельнул рукой, – словно рябь прошла по воде. Я прицелился, но выстрел прозвучал сзади. Джордж.
Я не выстрелил. В этом не было нужды.
Черный автомобиль рванулся с места и устремился вниз с холма. Гул его мотора еще раздавался вдали, а маленький человечек посередине мостовой нелепо шатался в свете, отраженном от стен.
Что-то темное заливало его лицо. Пистолет выпал из рук и отскочил от мостовой, маленькие ножки подогнулись, коротышка рухнул набок, перекатился и замер.
– Вот так-то, – сказал Джордж и понюхал дуло своего револьвера.
– Отличный выстрел.
Я выбрался из автомобиля и посмотрел на скрюченное ничтожество под ногами. Грязная белизна его теннисных туфель поблескивала в свете боковых фар.
Джордж подошел и встал рядом со мной:
– С чего ты взял, что это был я, брат?
– Ну не я же. Я любовался тем, как ты стреляешь от бедра. Это было красиво.
