– Ты меня убиваешь, – повторил он. – Я тут и часу не пробыл, а гостиничный детектив уже решил нанести мне визит. Давай, золотце, проверь ванную и туалет. Но ее там уже нет.
– Вы с ней еще не виделись, – сказал Тони.
Лицо бледного мужчины внезапно посуровело. Хрипловатый голос перешел в рычание:
– С кем? С кем не виделся?
– С Евой Кресси.
Постоялец сглотнул, опустил револьвер на столик рядом с подносом и с усилием, словно застигнутый врасплох приступом люмбаго, опустился в кресло. Затем подался вперед, уперся ладонями в колени и широко улыбнулся сквозь зубы:
– Значит, она здесь? Я не стал спрашивать. Осторожность прежде всего, вот я и не стал.
– Уже пять дней, – заметил Тони. – Ждет вас. И носа наружу не высовывает.
Постоялец пошевелил губами и понимающе улыбнулся.
– А я задержался на Севере, – сказал он тихо. – Сам знаешь, как бывает. Повидался со старыми приятелями. Выходит, ты в курсе моих дел, детектив?
– В курсе, мистер Рейлз.
Брюнет вскочил и схватил револьвер. Он нависал над Тони, рука на стволе, и смотрел на него во все глаза.
– У женщин слишком длинные языки, – пробормотал он невнятно, словно что-то во рту мешало ему говорить.
– Не у женщин, мистер Рейлз.
– Вот как? – Револьвер съехал на твердую деревянную поверхность стола. – Не темни, детектив. Я не в настроении загадки разгадывать.
– Не у женщин, у крутых парней с пушками.
В комнате снова повисло ледяное молчание. Постоялец медленно выпрямился. Лицо оставалось бесстрастным, но в глазах застыла тревога. Перед ним стоял гостиничный детектив – пухлый коротышка с тихим дружелюбным лицом и безмятежным, словно лесной ручей, взглядом.
– Эти ребята слов на ветер не бросают. – Джонни Рейлз облизал губы. – Нет им покоя ни днем ни ночью.
– Ты их знаешь? – тихо осведомился Тони.
– У меня есть девять вариантов ответа на этот вопрос, и двенадцать из них верны.
– Крутые парни шутить не любят. – Тони улыбнулся уголками губ.
– Где она? – хрипло спросил Джонни Рейлз.
– В соседнем номере.
Оставив револьвер на столе, Джонни подошел к стене и какое-то время смотрел на нее. Затем потянулся и вцепился в металлические балконные перила. Когда он отнял руку от перил и повернулся к Тони, морщины на его лице разгладились, а в глазах горел ровный огонь. Он подошел к Тони:
– Я поставил деньги. Ева дала мне, а я добавил свои, что привез с Севера. Эти ребята толкуют о двадцати пяти кусках. – Он криво ухмыльнулся. – А я насчитал пять сотен. Хорош я буду, пытаясь с ними спорить.
– Что вы сделали с деньгами? – равнодушно спросил Тони.
– У меня их никогда не было, детектив. Но кто мне поверит? Меня подставили.
– Я поверю, – сказал Тони.
– Они не всех убивают, но ничего хорошего от них не жди.
– Шпана, – неожиданно промолвил Тони с холодным презрением. – Сопляки с большими пушками. Дешевая шпана.
Джонни Рейлз потянулся к стакану и одним махом осушил его. Поставил стакан на поднос – льдинки чуть слышно звякнули. Он поднял револьвер, крутнул на ладони и сунул вниз дулом во внутренний карман. Затем уставился на ковер.
– Зачем ты мне это рассказал, детектив?
– Надеялся, вы дадите ей передышку.
– А если не дам?
– А по-моему, дадите.
Джонни Рейлз спокойно кивнул:
– Поможешь мне выбраться?
– Служебный лифт опустит вас в гараж. Возьмете машину напрокат. Я дам вам записку.
– Странный ты малый.
Тони достал потрепанный бумажник из страусиной кожи и что-то нацарапал на визитке. Джонни Рейлз прочел и постучал визиткой по ногтю.
– Я мог бы забрать Еву с собой, – сказал он, сузив глаза.
– А еще вернее – сыграли бы вместе в ящик, – сказал Тони. – Она живет тут уже пять дней. У всех на виду. Эти сопляки с большими пушками велели мне вывести ее из гостиницы. Вместо нее я выведу вас.
– Им это понравится, – сказал Джонни Рейлз. – Вот увидишь, еще пришлют тебе фиалки.
– Ладно, переживать буду завтра, когда сменюсь.
Джонни Рейлз уставился на свою ладонь:
– Мне бы увидеться с ней на прощанье. Говоришь, в соседнем номере?
Тони повернулся на каблуках и пошел к выходу.
– На твоем месте я бы поторопился, красавчик, – бросил он через плечо. – А то передумаю.
– Может быть, тебя прислали за мной следить? – мягко сказал Джонни.
Тони не обернулся.
– Выбирать тебе не приходится.
Тони вышел из номера, аккуратно закрыл за собой дверь, взглянул на дверь с номером четырнадцать и литерой «а» и скользнул в темный лифт. Спустившись на технический этаж, вышел, чтобы отставить корзину для белья, мешавшую двери закрыться. Створки медленно сомкнулись. Из комнаты обслуги лился свет. Тони вошел в лифт и нажал на кнопку цокольного этажа.
Маленький портье за стеклом сосредоточенно изучал счета. Тони миновал большой вестибюль и вошел в гостиную. Приемник снова играл, но еле слышно. Рыжая, как и прежде, свернулась калачиком на диванных подушках. Приглушенный голос диктора, словно бессловесный шепот деревьев, что-то бормотал ей в ухо. Девушка повернула голову и улыбнулась Тони:
– Закончил обход? А у меня, как назло, сна ни в одном глазу. Пришлось спуститься вниз. Ты не против?
– Что вы, мисс Кресси! – Тони с улыбкой опустился в зеленое кресло, пригладил мягкие парчовые подлокотники.
– Ждать – это хуже всего. Занялся бы ты этим радио. Сплошной скрип и бормотанье.
Тони покрутил ручку, не нашел ничего стоящего и вернулся на прежнюю волну.
– В это время не спят только горькие пьяницы.
Она улыбнулась шутке.
– Я вам не помешал, мисс Кресси?
– Вовсе нет. Ты славный малый, Тони.
Детектив уставился в пол, по позвоночнику пробежала дрожь. Он подождал, пока дрожь прошла, медленно подошел к креслу и сел, расслабившись, теребя изящными пальцами лосиный зуб. Прислушался, но не к бормотанию, доносившемуся из радиоприемника, а к дальним, тревожным звукам. А возможно, к шелесту колес, замирающему в этой странной ночи.
– Плохих людей не бывает, – произнес Тони отчетливо.
Девушка бросила на него сонный взгляд:
– А я знакома с парочкой.
– Что ж, и такое случается, – рассудительно кивнул он.
Девушка зевнула, фиалковые глаза осоловели. Она откинулась на подушки:
