– Энди, знаешь бывший дом Болдуинов на конце Шалфеевого мыса?
– Угу.
– Едем туда, – велел Баррон. – Остановишь не у самого дома, а чуть поодаль. – Он взглянул на небо. – Сегодня полнолуние. Красотища!
8
Дом на утесе выглядел точно так же, как в мой первый приезд: светились те же самые окна, в незапертом гараже стояла та же самая машина, ночную тишь сотрясал тот же бешеный лай.
– Кто это тявкает, черт подери? – спросил шериф, когда мы свернули к дому. – Похоже на койота.
– Это Шайни, она наполовину койот, – ответил я.
– Джим, мне перед воротами остановиться? – спросил жилистый водитель, оглянувшись через плечо.
– Отъезжай чуть подальше, вон под те старые сосны.
Машина бесшумно притормозила на скрытой мраком обочине, и мы с шерифом выбрались из салона.
– Сиди здесь, Энди, чтобы никто тебя не видел! – скомандовал Баррон. – У меня на это свои причины.
Мы вернулись к крепким воротам и зашагали к дому. Снова послышался лай, и открылась передняя дверь. Шериф поднялся на крыльцо и снял шляпу:
– Миссис Лейси? Я Джим Баррон, констебль Пумьей Вершины, а это мистер Эванс из Лос-Анджелеса, с ним вы знакомы. Разрешите войти на минутку?
Ночная тьма не позволяла разглядеть выражение лица женщины. Она посмотрела сначала на Баррона, потом на меня.
– Да, пожалуйста, – бесцветным голосом ответила она.
Мы вошли, и миссис Лейси закрыла за нами дверь. В мягком кресле отдыхал крупный седой мужчина, державший на коленях Шайни. Увидев нас, он опустил собаку на пол и расправил плечи. В долю секунды Шайни перелетела гостиную, врезалась в живот Баррона, перевернулась в воздухе и, едва приземлившись, забегала кругами.
– Прелесть, а не собачка! – восхитился шериф, поправляя выбившуюся рубашку.
Седовласый мило улыбнулся.
– Добрый вечер, – проговорил он, сверкая белоснежными зубами.
На миссис Лейси были все тот же алый жакет и серые фланелевые брюки, только лицо теперь казалось усталым и осунувшимся.
– Это мистер Франк Людерс из клуба «Вудленд», – глядя в пол, представила хозяйка. – А это мистер Баннон и… – Замявшись, она перевела взгляд на некий предмет, находящийся за моим левым плечом. – Извините, имени второго джентльмена я не расслышала.
– Эванс, – подсказал шериф, но хозяйка по-прежнему не желала встречаться со мной глазами. – А моя фамилия не Баннон, а Баррон.
Я кивнул Людерсу, а тот радужно улыбнулся нам с шерифом. Создавалось впечатление, что здоровый, бодрый, холеный Франк Людерс не знает ни забот, ни хлопот и готов дружить с целым миром.
– Я старый друг Фреда, зашел поздороваться. Его нет дома, так что я немного подожду: через некоторое время за мной должен заехать приятель.
– Рад встрече, мистер Людерс, – сказал шериф. – Слышал, вы купили клуб, и все жалел, что не знаком с вами лично.
Миссис Лейси медленно опустилась на краешек кресла. Я тоже сел, а неугомонная Шайни прыгнула мне на колени, облизала ухо, скользнула на пол и заползла под кресло. Даже там она не успокоилась и, шумно дыша, принялась стучать пышным хвостом.
На миг гостиную накрыла гробовая тишина, а потом с озера донесся едва уловимый рокот. Шериф его услышал, но на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Мистер Эванс явился ко мне с престранной историей, – начал он. – Хотелось бы рассказать ее здесь, особенно если мистер Людерс – друг семьи. – Баррон вопросительно взглянул на хозяйку.
Миссис Лейси подняла голову, но на шерифа не посмотрела. Несколько нервных глотков, и она кивнула. Полупрозрачная ладонь неспешно заскользила по подлокотнику вперед-назад, вперед-назад. Людерс продолжал улыбаться.
– Жаль, мистер Лейси отсутствует, – посетовал шериф. – Он скоро подойдет, да?
Хозяйка снова кивнула.
– Надеюсь, – устало ответила она. – Муж уехал после обеда. Ума не приложу, где он задерживается. Не сказав мне, он из дома-то почти не отлучается, а тут нá тебе, пожалуйста! Похоже, что-то стряслось.
– Да, похоже, – согласился шериф. – Похоже, мистер Лейси написал мистеру Эвансу письмо, срочно вызвав его в Пумью Вершину. Мистер Эванс – детектив из Лос-Анджелеса.
Женщина вздрогнула.
– Детектив? – выдохнула она.
– Зачем Фреду вызывать детектива? – бодрым голосом поинтересовался Людерс.
– Из-за денег, которые мистер Лейси спрятал в туфельку, – пояснил шериф.
Подняв брови, Людерс взглянул на миссис Лейси, а та поджала губы и резковато ответила:
– Но ведь деньги нам вернули! Мистер Баннон, Фред просто пошутил: выиграл на скачках небольшую сумму и спрятал в туфельку. Сюрприз хотел сделать! Я же, ни о чем не подозревая, отдала туфли в ремонт – естественно, вместе с сюрпризом, – но, когда мы с мужем приехали к сапожнику, деньги оказались на месте.
– Моя фамилия Баррон, а не Баннон, – мягко поправил шериф. – Выходит, деньги вернулись к вам в целости и сохранности, да, миссис Лейси?
– Конечно! Разумеется, сперва мы подумали: это все-таки отель – и горничная… Бог знает, что мы подумали! Прятать деньги в туфельку глупо, но мы ни цента не потеряли!
– Это были те самые деньги? – поинтересовался я, чувствуя, как в голове вырисовывается совершенно отвратительная картинка.
– Да, несомненно, а что? – упорно не глядя на меня, ответила миссис Лейси.
– Мистер Эванс изложил все несколько иначе, – миролюбиво заметил Баррон, складывая руки на животе. – Похоже, вы ему рассказывали чуть-чуть по-другому.
Не переставая улыбаться, Людерс резко подался вперед. Я и глазом не повел, а вот хозяйка, не переставая водить левой рукой по подлокотнику, правой сделала не совсем понятный жест.
– Что… что я рассказывала мистеру Эвансу?
Шериф смерил меня суровым взглядом, затем, сложив руки на животе, повернулся к хозяйке:
– По моим данным, мистер Эванс приезжал сюда несколько часов назад и вы рассказали ему о подмене денег.
– О подмене денег? – жутким замогильным голосом переспросила миссис Лейси. – Мистер Эванс приезжал сюда несколько часов назад? Я… я впервые вижу мистера Эванса.
Я не удостоил ее вниманием. Меня интересовал Людерс, за ним я и наблюдал, получив то, что при удачном раскладе приносит брошенная в игральный автомат монетка. Людерс негромко рассмеялся и закурил сигару.
Шериф закрыл глаза, на его лице появились грусть и разочарование. Шайни выползла из-под моего кресла и, постояв перед Людерсом, скользнула под длинную бахрому покрывала, лежащего на кушетке. Послышалось громкое сопение, а потом воцарилась тишина.
– Дурень я, дурень! – сокрушенно воскликнул Баррон. – Разве по зубам мне такое дело? Отсутствие опыта сказывается. Да и где здесь опыта набраться? В горах преступлений не бывает. Почти… – скривился он. – Миссис Лейси, сколько денег лежало в туфле?
