– Что ты задумал?
– Наверное, это можно назвать системой, – тихо произнес он и взглянул на меня из-под длинных ресниц.
Я отвернулся от него и обвел взглядом комнату. Ковер цвета ржавчины, пять зеленых ящичков для хранения документов, на стене над ними рекламный календарь, старая вешалка в углу, несколько стульев орехового дерева, тюлевые занавески на окнах. Края занавесок были грязными – они все время волочились по полу от сквозняков. Луч послеполуденного солнца падал на крышку стола, делая заметной покрывавший его слой пыли.
– По-моему, дело обстоит так, – сказал я. – Ты считаешь, что приручил колесо рулетки, и рассчитываешь выиграть достаточно много, так что Каналес разозлится. А я тебе нужен в качестве защиты. Если хочешь знать мое мнение, все это чушь.
– Вовсе не чушь, – возразил Лу. – Каждое рулеточное колесо работает в определенном ритме. Если ты и вправду хорошо изучил колесо…
Я улыбнулся и пожал плечами:
– Ладно, не хочу об этом знать. Все равно я не разбираюсь в рулетке. Только мне кажется, что ты сам себя перехитришь, хотя я могу и ошибаться. Но в любом случае дело не в этом.
– А в чем? – осторожно поинтересовался Лу.
– Мне не очень-то по душе роль телохранителя, хотя, возможно, и это не главное. Выходит, я должен считать игру честной? А если я не поверю, брошу тебя и ты вляпаешься в неприятности? Или я подумаю, что все в порядке, а Каналес не согласится со мной и поднимет шум.
– Вот почему мне и нужен парень со стволом. – На лице Лу не дрогнул ни один мускул, шевелились только губы.
– Допустим – несмотря на все мои сомнения, – я гожусь для такой работы. Но меня волнует не это.
– Брось, – сказал Лу. – Не смеши. Когда это ты волновался?
Улыбнувшись, я посмотрел на желтые перчатки, непрерывно двигавшиеся по столешнице – слишком суетливо.
– Знаешь, ты совсем не похож на человека, который таким способом зарабатывает себе на жизнь. А я не из тех, кто будет тебя прикрывать в таких делах. Вот и все.
– Точно. – Лу стряхнул сигаретный пепел прямо на стол, затем наклонился и сдул его. – Со мной пойдет мисс Гленн, – как ни в чем не бывало продолжил он, словно речь шла о чем-то другом. – Высокая, рыжая – настоящая красотка. Бывшая манекенщица. Она хороша в любой компании, и она позаботится, чтобы Каналес не дышал мне в затылок. Мы и сами справимся. Просто хотел тебе рассказать.
Я немного помолчал.
– Ты прекрасно знаешь, что я вернулся с заседания большого жюри, где дал показания на Мэнни Тиннена. Это действительно был он – высунулся из машины и перерезал веревки на запястьях Арта Шеннона, после того как его выбросили на дорогу, нашпиговав свинцом.
– Теперь взяточники вздохнут с облегчением, – слабо улыбнулся Лу. – Парни, которые заключают контракты, но ничего не делают. Говорят, Шеннон был честным человеком и держал совет в узде. Грязное дело.
Я покачал головой – мне не хотелось это обсуждать.
– Каналес почти все время под кайфом – кокаин. И не факт, что ему нравятся рыжие.
Лу медленно поднялся, взял со стола трость и посмотрел на кончик пальца, обтянутый желтой перчаткой. Его лицо было почти сонным. Потом двинулся к выходу, помахивая тростью.
Я подождал, пока он возьмется за ручку двери.
– Не обижайся, Лу. Ладно, заеду в Лас-Олиндас, если я тебе так нужен. Только денег не возьму – и, ради бога, постарайся без нужды не привлекать внимания к моей особе.
– Спасибо, малыш. – Он облизнул губы, но глаз не поднял. – Буду чертовски осторожен.
Лу вышел, и его желтая перчатка исчезла за торцом двери.
Минут пять я сидел неподвижно, пока трубка не стала слишком горячей. Тогда я отложил трубку, посмотрел на часы и встал, чтобы включить радиоприемник, висевший на стене в углу комнаты, позади стола. После того как утих треск помех, из динамика раздались последние удары часов, а затем голос диктора сказал: «Предлагаем вашему вниманию вечерний выпуск местных новостей. Одним из главных событий сегодняшнего дня стало официальное обвинение, выдвинутое большим жюри против Мейнарда Дж. Тиннена, лоббиста при муниципалитете и известного светского льва. Обвинение, ставшее шоком для его многочисленных друзей, почти целиком основано на свидетельских показаниях…»
Раздался резкий звонок телефона, и спокойный женский голос сказал:
– Минуту, пожалуйста. Соединяю с мистером Фенвезером.
Окружной прокурор без промедления взял трубку:
– Обвинительный акт утвержден. Будьте осторожны.
Я ответил, что как раз слушаю эту новость по радио. Мы обменялись несколькими словами, и он попрощался, сказав, что опаздывает на самолет и должен уходить.
Откинувшись в кресле, я снова попытался слушать радио, но мысли мои были далеко. Я думал о том, что Лу Харгер круглый дурак, но я ничего не могу с этим поделать.
2
Народу было много, особенно для вторника, но публика не танцевала. Часов в десять маленькому оркестру из пяти человек надоело мусолить румбу, на которую никто не обращал внимания. Музыкант, игравший на маримбе, бросил палочки и потянулся под стул за стаканом. Остальные закурили сигареты и просто сидели с усталым видом, разглядывая публику.
Я прислонился боком к стойке бара, который находился в той же части зала, что и оркестр, и вертел в руках маленький стаканчик с текилой. Главные события разворачивались за центральным из трех столов для игры в рулетку.
Бармен перегнулся ко мне через стойку:
– Похоже, этой рыжей везет.
Я кивнул, не поворачивая к нему головы:
– Горстями кидает. Даже не считая.
Рыжеволосая девушка была высокой. Я видел блестящую медь ее волос среди голов сгрудившихся за ее спиной зрителей. Рядом маячила прилизанная голова Лу Харгера. Похоже, все играли стоя.
– А вы не играете? – поинтересовался бармен.
– Только не по вторникам. Однажды во вторник я здорово продулся.
– Правда? Вы пьете эту штуку неразбавленной или вам ее малость пригладить?
– Чем же ты пригладишь этот горлодер? Разве что рашпилем.
Бармен ухмыльнулся. Я сделал еще глоток текилы и поморщился:
– Интересно, ее специально такой изобрели?
– Не знаю, мистер.
– А какая тут максимальная ставка?
– Тоже не знаю. Должно быть, все от босса зависит.
Ряд столов с рулеткой расположился вдоль дальней стены. Низкий барьер из позолоченного металла соединял их торцы, и игроки располагались за барьером.
За центральным столом возник какой-то спор. Несколько человек с двух крайних столов забрали свои фишки и направились туда.
