– Лодку не проверишь? – спросил шериф.
– А что с лодкой?
– Узнай, как давно ею пользовались, – пояснил Баррон.
– Черт подери! – выругался Энди. – Мы и так знаем, что ею пользовались недавно.
– Ага, если ты в тот раз правильно угадал, – вкрадчиво проговорил шериф.
Энди взглянул на него, сплюнул и зашагал к обочине шоссе, где осталась машина. Не сделав и десяти шагов, он бросил через плечо:
– Я не гадал! – Он отвернулся и побрел к высоким кустам можжевельника.
– Немного обидчивый, а так золото парень. – Баррон спустился на шаткий причал, провел рукой по скрытому под парусиной носу лодки, осторожно выпрямился и кивнул. – Энди прав, он всегда прав, черт его дери. Ну, мистер Эванс, что за шины оставили такие следы? Какие выводы сделаешь, а, сынок?
– «Кадиллак» с двенадцатицилиндровым двигателем, – ответил я. – Кабриолет, элитная модель с красными кожаными сиденьями и двумя чемоданами в багажнике. Часы на приборном щитке отстают на двенадцать с половиной минут.
Шериф задумался, а потом кивнул, будто с чем-то определившись.
– Надеюсь, чувство юмора помогает тебе зарабатывать деньги, – раздосадованно вздохнул он.
Мы поднялись к седану. Энди уже сидел за рулем, курил сигарету и смотрел прямо перед собой в пыльное лобовое стекло.
– Где сейчас живет Руни? – спросил Баррон.
– Там же, где и всегда, – буркнул Энди.
– Ну это ж по дороге на Баском и совсем рядом.
– Разве кто спорит? – огрызнулся Энди.
– Тогда поехали, – усаживаясь в машину, сказал шериф. Я юркнул следом.
Энди вернулся примерно на полмили, когда Баррон неожиданно скомандовал:
– Притормози-ка!
Выбравшись из машины, он осветил дорогу фонариком.
– Похоже, мы что-то откопали. – Он снова устроился на переднем сиденье. – Следы шин у причала не значат практически ничего, здесь те же самые следы значат уже побольше, а если протянутся до Баскома, будут значить очень и очень многое. Мошенникам и диверсантам старые лагеря золотодобытчиков подходят идеально, лучше не придумаешь!
Седан свернул на боковую дорогу и медленно спустился в ущелье. Огромные валуны усеивали склоны, громоздились у обочины и в свете луны казались снежно-белыми. Проехав еще полмили, Энди снова остановился.
– Ну, сыщик, вот тебе указанный объект, – насмешливо проговорил он.
Баррон выбрался из машины и обошел вокруг дома с включенным фонарем. В доме свет не горел, и через несколько минут шериф вернулся.
– Ага, они здесь были! – объявил он. – Высадили Теда, а потом погнали в Баском. Как думаешь, Энди, Тед Руни пойдет на мошенничество?
– Только если ему хорошо заплатят.
Вместе с Барроном мы направились к дому – точнее, к крошечной бревенчатой лачуге. Свет фонаря выхватил из темноты деревянное крыльцо, жестяную трубу, укрепленную проволокой, и покосившуюся уборную, которая пряталась за домом. Сразу за уборной начинался лес. Свет в доме по-прежнему не зажигали. Шериф постучал в дверь – ответа не последовало, дернул ручку – заперто. Мы обошли дом, по пути заглядывая в окна, – все оказались закрыты. Сзади даже крыльца не имелось, дверь была вровень с землей. Баррон ее толкнул – тоже закрыто. Тогда он забарабанил так, что эхо раскатилось по лесу и долетело до валунов на склоне ущелья.
– Руни уехал с ними, – проговорил шериф. – Ну, теперь они его просто так не отпустят. Небось только вещи собрать позволили. Угу, похоже на то…
– Нет, вряд ли, – покачал головой я. – От Руни они хотели только лодку. Ту самую, что несколько часов назад увезла со Спикерова мыса тело Фреда Лейси. Думаю, к телу привязали груз и утопили в озере. Вот почему они дожидались наступления темноты. Руни в этом участвовал и получил некую мзду. Потом лодка понадобилась снова, но уже без Руни. А что – и экономно, и вполне логично. Тем более если дальше они отправились в долину Баском. Где печатают или хранят фальшивые деньги, лишние глаза и уши совершенно ни к чему.
– Снова в догадки играешь, да, сынок? – добродушно заметил шериф. – Ордера на обыск у меня нет, так что могу заглянуть только в сортир. Жди меня здесь.
Баррон отошел к уборной, и я не стал терять времени даром. Хороший пинок с разбега – большего задняя дверь и не требовала. Верхняя доска задрожала и треснула по диагонали.
– Эй! – нерешительно окликнул шериф.
Еще один пинок с разбега – я влетел в дом вместе с дверью и приземлился на пахнущий рыбой линолеум. Поднявшись, я щелкнул выключателем: загорелась голая лампочка. За спиной Баррон неодобрительно цокал языком.
Итак, мы попали на кухню, где стояла дровяная печь и ободранный буфет. На чуть теплой печке высилась целая гора грязной посуды, источавшая ужасный запах. Я прошел через кухню в соседнюю комнату и, включив свет, увидел узкую кровать, второпях накрытую замызганным одеялом, деревянный стол, несколько стульев, древний радиоприемник, крючки на стене, пепельницу с четырьмя обгоревшими трубками и стопку дешевых журналов на полу. Прямоугольный люк в углу на потолке наверняка вел на чердак, под ним стояла стремянка. На большом ящике красовался старый холщовый чемодан: откинутая крышка выставляла на всеобщее обозрение скомканную одежду.
– Похоже, Руни собирался в путешествие, но тут нагрянули приятели. До конца сложиться он не успел, но костюм упаковал. Парни вроде Руни больше одного костюма не имеют и берегут для поездок в Лос-Анджелес.
– Руни здесь нет, – заметил я, – хотя ужинал он дома, да и печь еще теплая.
Шериф задумчиво взглянул на стремянку, забрался на нее, поднял дверцу люка, затем включил фонарь и посветил на чердак. Удовлетворенно кивнув, он спустился на пол.
– Похоже, чемодан хранился на чердаке, – сказал Баррон. – Большой кофр тоже там. Ну, сынок, поехали!
– Что-то я машины не заметил, – признался я. – Машина-то у него была?
– Угу, старый «плимут». Гаси свет.
Баррон прошагал на кухню, оглянулся по сторонам, щелкнул выключателем и вышел из дома. Я закрыл то, что осталось от задней двери, а шериф склонился над гранитными высевками, изучая следы шин. Вот он попятился к высокому дубу, под которым темнело несколько крупных пятен, – там часто ставили машину, поэтому масло и накапало.
Размахивая фонарем, Баррон вернулся ко мне и взглянул на уборную:
– Возвращайся к Энди, а я еще разок в сортир наведаюсь.
Он зашагал по дорожке к уборной и открыл дверь. Желтый свет фонаря просочился сквозь ветхую крышу и десятки щелей в стенах. Я обогнул дом и быстро нырнул в машину. Ждать шерифа пришлось долго: Баррон почему-то не спешил. Неторопливо приблизившись к седану, в салон он сел не сразу. Откусив очередную порцию жевательного табака, шериф с полминуты перекладывал ее из-за одной щеки за другую и лишь потом начал жевать.
