– И как он это объяснил?
– Сказал, что они были в казино и сегодня им повезло. Боятся, чтобы их не ограбили по дороге домой. Вроде как за игрой всегда наблюдают наводчики.
– Довольно складно. – Я взял сигарету из его пачки и распрямил пальцами. – Могу я взглянуть на ваше водительское удостоверение?
Мужчина протянул мне корочки. Его звали Том Снейд, и он работал на компанию «Грин кэб». Я заткнул бутылку виски пробкой, опустил в боковой карман и кинул на прилавок полдоллара.
Продавец вернулся и отсчитал сдачу. Он буквально сгорал от любопытства.
– Пойдемте, Том. – Я первым направился к выходу. – Поищем ваше такси. Думаю, ждать уже нет смысла.
Мы вышли, и я тронулся с места вслед за «бьюиком», оставляя позади редкие огни Лас-Олиндаса. Мы ехали через маленькие прибрежные городки с маленькими домиками, построенными на песке прямо у океана, и особняками побольше на склонах холмов. Многие окна светились. Покрышки шелестели по мокрому бетону, а маленькие желтые подфарники «бьюика» подмигивали мне на поворотах.
В Уэст-Симарроне мы повернули от берега, промчались через Кэнл-Сити и выскочили на Сан-Анджело. Нам потребовался почти час, чтобы добраться до дома под номером 5640 на бульваре Таун, где разместился отель «Карильон». Это большое, несколько несуразное здание с шиферной крышей, подземным гаражом и фонтаном во дворе, который по вечерам подсвечивали бледным зеленым светом.
Зеленое такси № 469 стояло напротив отеля, на неосвещенной стороне улицы. Следов пуль я на нем не заметил. Том Слейд нашел свою фуражку в отделении для водителя и тут же сел за руль.
– Убедились? Я могу ехать? – В его голосе сквозило облегчение.
Я ответил, что у меня к нему нет вопросов, и вручил свою визитную карточку. Когда его такси свернуло за угол, на часах было двадцать минут второго. Я сел в «бьюик», съехал по пандусу в гараж и оставил автомобиль на попечение цветного парня, который не торопясь протирал машины от пыли. Потом я поднялся в фойе.
Портье, аскетического вида молодой человек, читал под лампочкой коммутатора сборник постановлений апелляционного суда Калифорнии. Он сказал, что Лу не возвращался и после одиннадцати – когда началась смена – его в отеле не было. После недолгих препирательств по поводу позднего часа и важности моего визита портье позвонил в номер Лу, но трубку никто не взял.
Я вышел на улицу, несколько минут посидел в своем «мармоне», выкурил сигарету и отхлебнул пару глотков из бутылки «Канадиан клаб». Потом вернулся в «Карильон» и закрылся в кабинке таксофона. Набрав номер редакции газеты «Телеграм», я попросил соединить меня с отделом городских новостей, и трубку взял Вон Бэллин.
– Еще цел? – рявкнул он, услышав мое имя. – Удивительное дело. Я думал, дружки Мэнни Тиннена тебя уже убрали.
– Заткнись и послушай меня. Ты знаешь такого Лу Харгера? Он игрок. Держал заведение, на которое месяц назад наехали, а потом прикрыли.
Вон Бэллин ответил, что слышал о таком, но лично они не знакомы.
– В вашей газетенке можно найти того, кто его хорошо знает?
– Есть тут парень, по имени Джерри Кросс, – сказал он после минутного раздумья. – Специалист по ночной жизни. Какая информация тебе нужна?
– Куда он поедет отпраздновать выигрыш, – ответил я и рассказал, что произошло. Правда, не все. Опустил эпизод, когда меня оглушили, и умолчал о такси. – В отеле он не появлялся, – закончил я. – Мне нужно его найти.
– Ну, если ты дружишь с этой публикой…
– С ним, а не с ними, – отрезал я.
Вон Бэллин отвлекся, крикнув кому-то, чтобы ответили на звонок, и тихо сказал, поднеся трубку к самому рту:
– Выкладывай, парень. Колись.
– Ладно. Но только для тебя, а не для твоей газетенки. Возле заведения Каналеса меня оглушили и отобрали пистолет. Лу и его девушка поменяли свою машину на случайно подвернувшееся такси. И исчезли. Мне это очень не нравится. Лу не настолько пьян, чтобы шляться по городу с такой суммой в кармане. В любом случае девушка бы не позволила. Она производит впечатление практичной особы.
– Посмотрю, чем тут можно помочь, – сказал Вон Бэллин. – Но не очень-то надейся. Я тебе перезвоню.
Я напомнил ему, что живу в гостинице «Меррит-плаза», – на тот случай, если он забыл, – вышел из фойе и сел в «мармон». Приехав домой, минут на пятнадцать приложил к голове горячее полотенце, переоделся в пижаму, уселся поудобнее, налил себе горячего виски с лимоном и стал периодически звонить в «Карильон». В два тридцать позвонил Вон Бэллин и сказал, что Лу найти не удалось. Его нет ни в тюрьме, ни в больнице, ни в тех клубах, которые смог вспомнить Джерри Кросс.
В три часа я последний раз позвонил в «Карильон». Потом выключил свет и лег спать.
Утром ничего не изменилось. Я попытался найти рыжеволосую девушку. В телефонном справочнике обнаружилось двадцать восемь человек по фамилии Гленн, в том числе три женщины. Одна не снимала трубку, две другие ответили, что они не рыжие, причем одна из них выразила готовность продемонстрировать цвет волос.
Я побрился, принял душ, позавтракал, пешком прошел три квартала вниз по склону холма к себе в контору.
В маленькой приемной перед моим кабинетом сидела мисс Гленн.
5
Я отпер вторую дверь, и девушка вошла и села на тот самый стул, где вчера вечером сидел Лу. Я открыл окна, запер наружную дверь приемной и поднес спичку к незажженной сигарете, которую девушка держала в левой руке без перчатки и без колец.
На ней была блузка и клетчатая юбка, поверх накинуто свободное пальто. Шляпка, плотно облегающая голову и скрывавшая почти все волосы, давно вышла из моды, что наводило на мысль о черной полосе в жизни девушки. Без макияжа она выглядела лет на тридцать, и ее лицо было очень усталым.
Рука, державшая сигарету, казалась напряженной. Я ждал, пока гостья заговорит сама.
Мисс Гленн смотрела в стену над моей головой и молчала. Подождав немного, я набил трубку и закурил. Потом встал, подошел к двери в коридор и подобрал пару писем, просунутых в щель под дверью.
Вернувшись за стол, я просмотрел письма, одно из них перечитал дважды – как будто в кабинете я был один. Все это время я не смотрел на девушку и не обращался к ней, хотя исподволь наблюдал. Похоже, она никак не могла собраться с духом.
Наконец мисс Гленн пошевелилась. Открыла большую черную сумку из лакированной кожи, вытащила перетянутый резинкой толстый конверт желтого цвета, сняла резинку и замерла неподвижно, зажав конверт между ладонями. Голова ее была немного откинута назад, серый сигаретный дым поднимался от уголков рта.
– Лу сказал, чтобы я обратилась к вам, если меня прижмет, – медленно выговорила она. – Так вот, меня прижало, и очень сильно.
– Мы с Лу добрые друзья. – Я смотрел на желтый конверт. – Для него я сделаю все – в разумных пределах, конечно. А иногда и больше, как вчера вечером. Но это не значит, что мы с ним всегда заодно.
