Вскоре дверь снова открылась, и в комнате появился Бизли. Он с ухмылкой прошел мимо меня и уселся у стеклянной двери. Затем вошел Дорр, а за ним мисс Гленн.
Дорр держал на руках черную кошку, а на его правой щеке красовались две яркие царапины, блестевшие от коллодия. Мисс Гленн была одета точно так же, как утром. Она выглядела мрачной, усталой и подавленной и прошла мимо меня, словно мы не знакомы.
Дорр втиснулся в кресло с высокой спинкой, стоявшее за письменным столом, и опустил кошку перед собой. Кошка отошла в угол стола и быстрыми, размашистыми движениями принялась деловито вылизывать себе грудь.
– Ну вот все и в сборе, – с довольным видом усмехнулся Дорр.
Человек в визитке внес поднос с коктейлями, обошел всех и поставил поднос вместе с шейкером на низкий столик рядом с мисс Гленн. Потом вышел и осторожно закрыл дверь, как будто боялся сломать ее.
Мы с серьезным видом выпили.
– Двоих не хватает, – сказал я. – Хотя кворум, кажется, есть.
– Как это? – резко спросил Дорр и склонил голову набок.
– Лу Харгер в морге, а Каналес бегает от копов. Остальные здесь. Все заинтересованные стороны.
Мисс Гленн вдруг напряглась, но затем обмякла и принялась водить пальцем по ручке кресла.
Дорр сделал два глотка, отставил стакан и сложил свои маленькие изящные ладони на столешнице. В лице его появилось что-то зловещее.
– Деньги, – бесстрастно произнес он. – Теперь это моя забота.
– Не получится. Я их не принес.
Дорр пристально посмотрел на меня, и его лицо покраснело. Я перевел взгляд на Бизли. Казалось, он дремлет – сигарета во рту, руки в карманах, голова откинута на спинку кресла.
– Решили придержать? – тихо и задумчиво спросил Дорр.
– Да, – жестко ответил я. – Пока они у меня, я в безопасности. Вы перестарались, позволив мне взять деньги. С моей стороны глупо не воспользоваться таким преимуществом.
– В безопасности? – Голос Дорра угрожающе зазвенел.
– Конечно, меня можно подставить, – согласился я. – Только вот в прошлый раз у вас не очень-то получилось… Или выкрасть, угрожая пистолетом. Хотя теперь и это будет посложнее… Но по крайней мере меня не прикончат выстрелом в спину, чтобы забрать деньги из моей квартиры.
Дорр погладил кошку и исподлобья посмотрел на меня.
– Давайте займемся более важными вещами, – предложил я. – Кто сядет за убийство Лу Харгера?
– А откуда такая уверенность, что не вы? – с издевкой спросил Дорр.
– У меня железное алиби. Я сомневался в его надежности, пока не узнал, насколько точно можно определить время смерти Лу. Теперь я чист… и тут не помогут ни подброшенные пистолеты, ни всякие сказки… А у тех парней, которых вы послали уничтожить мое алиби, возникли небольшие неприятности.
– Неужели? – Голос Дорра звучал бесстрастно.
– Головорез по имени Эндрюс и мексиканец, который называет себя Луис Кадена. Рискну предположить, вы слышали о них.
– Я не знаю этих людей, – бросил Дорр.
– Значит, вы не расстроитесь, если узнаете, что Эндрюс мертв, а Кадена в полиции.
– Конечно нет. Это люди Каналеса. Это он приказал убить Харгера.
– Вот, значит, какая у вас новая идея. Думаю, неудачная.
Я наклонился и поставил пустой стакан под кресло. Мисс Гленн повернула голову ко мне и заговорила очень серьезным тоном, словно от того, поверю я ей или нет, зависела судьба человечества.
– Ну конечно… Конечно, это Каналес приказал убить Лу. По крайней мере, Лу убили люди, которых он послал за нами.
Я вежливо кивнул:
– Но ради чего? Ради пакета с деньгами, который они не взяли? Им не было смысла его убивать. Проще прихватить его с собой – вас обоих. Вы подстроили убийство, а трюк с такси понадобился для того, чтобы сбить со следа меня, а не обмануть парней Каналеса.
Она протестующе вскинула руку, но это меня не остановило.
– Я, конечно, малость сглупил, но на эту дешевку не купился. Слишком грубо. У Каналеса не было мотива убивать Лу – только вернуть деньги, которые у него выиграли обманным путем. И то если он уже успел узнать, что его надули.
Дорр облизывал губы и тряс своими подбородками, по очереди оглядывая нас маленькими глазками.
– Лу знал о нечестной игре, – печально сказала мисс Гленн. – Он все спланировал вместе с крупье. Пина хотел смыться в Гавану вместе с деньгами. Конечно, Каналес все равно догадался бы, только позже, если бы я не подняла шум и не оскорбила его. Я убила Лу – но не так, как вы думаете.
Я стряхнул целый дюйм пепла с сигареты, о которой совсем забыл, и жестко сказал:
– Хорошо. В убийстве обвинят Каналеса… Кажется, вы оба думаете, что меня больше ничего не интересует… А что собирался делать Лу, когда Каналес обнаружит, что его обобрали?
– Он должен был уехать. – Голос мисс Гленн звучал ровно. – Очень далеко. И я вместе с ним.
– Вранье! Кажется, вы забыли, что я знаю, почему убили Лу.
Бизли выпрямился в своем кресле, и его правая рука мягко скользнула к левому плечу.
– Этот умник вас не очень раздражает, шеф? – поинтересовался он.
– Пока нет. Пусть поболтает.
Я слегка повернулся к Бизли. Небо снаружи потемнело, и дождевальную установку выключили. В комнату медленно просачивалась сырость. Дорр открыл шкатулку из кедрового дерева, достал длинную коричневую сигару, сунул в рот и откусил кончик, сухо щелкнув вставными челюстями. Послышался звук чиркающей спички, потом медленное, натужное пыхтенье – Дорр раскуривал сигару.
– Забудем об этом и договоримся насчет денег… – произнес он из-за облака дыма. – Сегодня Мэнни Тиннен повесился у себя в камере.
Мисс Гленн вдруг вскочила, вытянув руки вдоль тела. Потом медленно опустилась в кресло и застыла неподвижно.
– Ему помогли? – спросил я и тут же замер.
Бизли бросил на меня быстрый взгляд, но я не смотрел на него. За одним из окон мелькнула тень, чуть более светлая, чем лужайка и деревья. Послышался негромкий, похожий на кашель хлопок, и в проеме застекленной двери появилась тонкая струйка беловатого дыма.
Бизли дернулся, приподнялся в кресле, затем упал ничком на пол, подвернув под себя руку.
Из двери в сад появился Каналес. Он молча прошел мимо тела Бизли, сделал еще три шага и остановился, подняв руку с длинным черным пистолетом небольшого калибра, на стволе которого поблескивал глушитель.
– Не дергайтесь, – предупредил он. – Я отлично стреляю – даже из этой пукалки.
Его лицо было таким белым, что почти светилось. Зрачков практически не видно – одна темно-серая радужная оболочка.
