Согласно греческому мифу, Персей побеждает Медузу, отрубив ей голову; при этом герой смотрит на отражение чудовища в своем до блеска отполированном медном щите. Зеркальные поверхности делали древнее зло бессильным – поэтому блоки перенесли в водохранилище. На всякий случай их перевернули – одна голова Медузы лежит на боку, а вторая поставлена на макушку. В Средиземноморье и на Ближнем Востоке страх перед горгоной передается из поколения в поколение. Гомеровский Одиссей рассказывает, что боялся увидеть Медузу уже спустя долгое время после ее смерти:
…Бледный объял меня ужас, что вышлет
Голову вдруг на меня чудовища, страшной Горгоны,
Славная Персефонея, богиня из недр преисподней.
Люди Древнего мира создавали легендариумы, дабы осмыслить явления внешнего мира. По легенде, победив Горгону, Персей подошел к берегу моря, желая освежиться, положил голову Медузы на траву – и трава, пропитавшись кровью, покраснела и окаменела. Так и появился коралл. Персей спрятал голову чудовища в сумку и с помощью крылатых сандалий поднялся в воздух – но кровь Горгоны падала на землю, где породила змей. Спасаясь от ядовитых рептилий, люди бросали свои дома; в результате бóльшая часть Ближнего Востока превратилась в пустыню. Легенда о смертоносной мощи Медузы настолько распространена, что суеверные турки до сих пор избегают фотографироваться с ее изображениями в цистерне.
Подземный дворец Еребатан Сарничи отражает общую для Стамбула тенденцию: сегодня большинство вилл и султанских резиденций превращено в музеи. Впрочем, есть исключения: например, в Голландском дворце разместилось посольство Голландии; в Итальянском дворце – технический лицей; во дворце Ибрагима-паши – Музей турецкого и исламского искусства; во дворце Адиле Султан (сестры Абдул-Меджида I) – благотворительный центр турецкого миллиардера Сакыпа Сабанджи; во дворце Абдул-Меджида II – банк «Yapi Kredi»; в особняке Валиде-паши – консульство Египта; в павильоне Филизи – клуб турецких парламентариев; в павильоне Чадыр – ресторан. Ялы Зеки-паши – маршала артиллерии при Абдул-Хамиде II – выставлена на продажу. Она стоит $115 млн и является одной из самых дорогих вилл в мире.
Многие османские виллы находятся в частной собственности: так, семья Сабанджи владеет 30 особняками на Босфоре. Среди них белая ялы Ферика Афифа Ахмеда-паши – изящное творение французского архитектора Александра Валлори, спроектировавшего Оттоманский банк в Бейоглу и отель «Pera Palace». В первой половине XX века хозяин отеля Мисбах Мухайеш приобрел резиденцию Ахмеда-паши и принимал там именитых иностранцев.
Позже Мухайеш продал особняк Кемалю Узану – богатейшему бизнесмену Турции. В 2004 году удача отвернулась от клана Узан: общий долг его членов составил почти $6 млрд и турецкое правительство арестовало более 200 принадлежащих им компаний. Кемаля Узана обвинили в мошенничестве и взятках, но предприниматель успел распродать часть имущества. Ялы Ахмеда-паши за $40 млн купила Сюзан Сабанджи Динчер – представительница рода, конкурировавшего с семьей Узан.
Османские виллы на Босфоре невероятно дороги. По слухам, минимальная цена равна $10 млн – причем найти столь дешевую ялы отнюдь не просто. Например, особняк Эрбилгин обошелся катарскому эмиру в 100 млн евро – весной 2015 года монарх приобрел его для своей супруги. До этого на протяжении 8 лет журнал «Forbes» регулярно включал Эрбилгин в число пяти самых дорогих домов мира. Ранее вилла принадлежала турецкому миллиардеру Уфуку Эрбилгину – директору компании «Demoteks Medical», занимающейся производством медицинского текстиля и оборудования.
Впрочем, первым владельцем ялы был отнюдь не бизнесмен: в 1880 году роскошную виллу построили для могущественного вельможи Мысырлы Ахмеда Ихсан-бея. В 1911 году Абдул-Хамид II купил ее в подарок сыну – шехзаде Бурханеддину. После гибели Османской империи особняк сменил множество хозяев, пока в 1985 году его не приобрел Уфук Эрбилгин.
Помпезная ялы Эрбилгин – самая дорогая частная недвижимость в Турции. По длине пирса она уступает лишь особняку Кыбрыслы. Свое труднопроизносимое название эта босфорская резиденция получила по имени первого владельца – государственного деятеля Мехмеда Эмина-паши по прозвищу «Кыбрыслы» («Киприот»). Его послужной список впечатляет: с 1844 по 1848 год Мехмед Эмин-паша командовал турецкими войсками в Акко, Иерусалиме, Тырново и Белграде. В 1850 году он был назначен на должность губернатора Алеппо, а спустя год стал муширом (маршалом) Сирии. Будучи османским чиновником до мозга костей, Кыбрыслы в течение жизни занимал важные посты в разных концах империи и вне ее – от эвкафа (управляющего благотворительными фондами) до посла в Лондоне и Петербурге, от губернатора Эдирне до великого визиря при Абдул-Меджиде I, Абдул-Азизе и Абдул-Хамиде II.
Мехмед Эмин-паша купил особняк Кыбрыслы в 1840 году. Для заключения сделки этот удивительно честный человек был вынужден продать всю свою мебель. Дочь паши получила в наследство от отца 21 турецкую лиру – остальное пришлось уплатить кредиторам. Погасив долги, родственники вельможи спокойно владеют Кыбрыслы до сих пор. Потомки османских сановников, сохранившие семейные ялы, пытаются следовать образу жизни своих знатных предков. Они формируют замкнутое сообщество со старыми традициями и специфическими босфорскими анекдотами – например, о том, как семейный ужин прервала яхта, проплывавшая мимо виллы и врезавшаяся в стену столовой.
История виллы Кыбрыслы представляет собой редкое исключение – как правило, босфорские особняки подвергались суровым испытаниям. Например, сарай Эсмы (дочери Абдул-Хамида I) в Ортакёе долгое время находился в плачевном состоянии. Между тем, на рубеже XVIII–XIX веков это был один из красивейших дворцов Стамбула – 14-летняя принцесса получила его в качестве свадебного подарка, когда ее выдали замуж за великого визиря Хусейна-пашу.
Спустя 10 лет Эсма овдовела и, вопреки обычаям, отказалась снова выходить замуж. Она предпочла браку веселье. Будучи сестрой трех султанов – Селима III, Мустафы IV и Махмуда II, – принцесса вела себя вызывающе: меняла любовников как перчатки, проводила экстравагантные балы и вечеринки, инкогнито гуляла по Стамбулу. Любимым развлечением Эсмы было смотреть на танцы, которые специально для нее исполняли гладко выбритые и нарумяненные греческие юноши в женских платьях. Падишах, в очередной раз узнав о таком безобразии, приказывал казнить несчастных греков – но это не производило на принцессу никакого впечатления и не прекращало ее сумасбродств.
После смерти Эсмы в 1848 году дворец пришел в упадок. В XX веке его переделали в столярную мастерскую, совмещенную с угольным складом, – и в 1970-х годов такое опасное соседство привело к пожару. Сарай сгорел дотла. В наши дни его реставрацией занимается гостиничная сеть «Marmara», которая, учитывая опыт «Kempinski» с Чираганом, хочет превратить резиденцию османской принцессы в фешенебельный отель.
Таков вкратце старый имперский Стамбул. Впрочем, у парадного города есть и другая сторона – его крепости. В отличие от дворцов, хранящих былое великолепие, полуразрушенные Йорос, Едикуле, Анадолухисари и Румелихисари обросли мхом, травой и кустарниками – потому они крайне живописны.
