Национальная разведывательная организация Турции считает одним из своих основателей черкеса Эшрефа Кушчубаши (1886–1949). Кабардинцы участвовали в строительстве Багдадской железной дороги. Махмуд Шевкет-паша – великий визирь Мехмеда V и первый генералиссимус в истории Турции – имел чеченские корни. Гази-Мухаммад – сын предводителя кавказских горцев имама Шамиля – умер в звании османского мушира. Зимой 1871 года он, нарушив обещание, данное Александру III, покинул Россию и отплыл из Одессы в Стамбул, где поступил на службу к Абдул-Азизу. Во время Русско-турецкой войны (1877–1878) Гази-Мухаммад командовал 3-й кавалерийской бригадой, сформированной из горцев Северного Кавказа, иммигрировавших в Порту.
Особую роль в империи играли грузины. Османы именовали их «благородным племенем» (кавим-и-несиб). Грузин присутствовали на всех уровнях управления Порты – к «благородному племени» принадлежали 17 великих визирей, 6 шейх-уль-исламов, десятки министров, сотни пашей и улемов. Отдельного упоминания достойны 23 грузинки – жены и матери султанов. Супруга Мустафы III, Михришах (известная как Гюрджю Гюзели, «грузинская красавица»), основала в Стамбуле благотворительный фонд. По инициативе другой валиде-султан, Безмиалем (матери Абдул-Меджида I), были построены фонтаны и школа в Фатихе, деревянный мост через Золотой Рог (сейчас на его месте находится Галатский мост) и больница Вакиф Гуреба в районе Башакшехир.
Грузины отличались преданностью Османской династии. В 1808 году мятежники ворвались в Топкапы, убили Селима III и намеревались лишить жизни будущего султана Махмуда II. По легенде, юношу спасла грузинская калфа Севри. Сперва она прятала Махмуда в своей комнате, потом закрывала его от бунтовщиков собственным телом – и, наконец, с помощью евнухов вывела шехзаде из гарема и укрыла в надежном месте. Заняв престол, Махмуд осыпал калфу всевозможными почестями, а после смерти Севри велел похоронить ее рядом со своей матерью Накшидиль в тюрбе при мечети Фатих.
Нельзя забывать и о курдах. На рубеже XIX – ХХ веков в Стамбуле сформировалась курдская интеллектуальная и административно-политическая элита. Будучи «окном в Европу» для Ближнего и Среднего Востока, город привлекал курдов из Турции, Сирии, Ирака и Ирана. На берегах Босфора они приобщались к западной культуре, занимались наукой и искусством, издавали книги и журналы. Курдские вилайеты (провинции) – Диярбакыр, Эрзурум, Сивас – имели тесные коммерческие связи с османской столицей.
Эта система взаимодействия рухнула в 1923 году, когда Ататюрк начал политику ассимиляции курдов – но в 1990-х годах Стамбул опять получил неофициальный статус курдской столицы Турции (вскоре этот статус перешел к Диярбакыру). В наши дни стремление к независимости отнюдь не мешает курдам селиться на берегах Босфора. Курманджи является вторым по распространенности языком в Стамбуле. Известный курдский журналист Ариф Зереван утверждает, что сейчас, как и до 1453 года, город не принадлежит туркам, – но эта точка зрения справедлива и применительно к османской эпохе.
Столица Блистательной Порты представляла собой гигантский плавильный котел, где смешивались языки и национальности, религии и культуры. На берегах Босфора родилась космополитичная легенда: турок, араб, перс и грек проголодались и решили вскладчину купить что-нибудь съестное. Турок захотел изюм, араб – инаб, перс – ингур, а грек – стафилион. Завязалась ссора – и тут к спорщикам подошел человек, знавший все четыре языка. Он взял деньги и принес то, что желал купить каждый, – виноград.
«Что за странный город Константинополь! – восклицает Нерваль. – Турки, армяне, греки и евреи – дети одной земли, и поэтому они лучше ладят между собой, чем жители разных частей Франции или разных ее провинций». Армяне, греки и евреи составляли три главные немусульманские общины Стамбула.
[61] Материальных следов их пребывания в городе хватит на три путеводителя – «Стамбул греческий», «Стамбул армянский» и «Стамбул еврейский».
Каждая из этих общин изначально проживала весьма компактно в пределах конкретной городской территории. Подробную картину заселения дает Робер Мантран. Так, греки проживали вдоль южного побережья Золотого Рога (от Балата до Джибали); вдоль Мраморного моря (от Студиона до Кумкапы и Саматьи); вдоль земляных валов в районе Топкапы; вдоль северного побережья Халича (в Галате, Топхане, Касым-паше и Хаскёе); в босфорских и черноморских деревнях (Арнавуткёе, Тарабье, Куручешме, Еникёе и Бюйюкдере); а также в азиатской части Стамбула (в Ускюдаре и Ченгелкёе). Евреи жили на берегах Золотого Рога от Эминёню до Балата (особенно в кварталах Бахчекапы, Балыкпазары и Ункапаны); в Эдирнекапы, Галате и Хаскёе (позже Хаскёй стал основным еврейским районом Стамбула). Армяне селились в районах Сулумонастыр и Саматья, арабы – в Галате, персы – в Мехметпаше и Ускюдаре, цыгане – вдоль крепостных стен (особенно в Сулукуле, около ворот Эдирне). Новоприбывшие греки обосновывались в Нарликапы, Кумкапы и Фенере. Фенер долгое время был сугубо греческим семтом, известным как Фанар. Его главной достопримечательностью являлся византийский маяк, установленный на берегу Халича; от названия района появилось слово «фонарь».
Греки издавна считали Стамбул своим городом. Согласно преданию, Константинополь вырос из греческого поселения Византий (Бизантиум), которое основал Визант – потомок древнегреческих богов. Берега Босфора заселяли выходцы из Греции. Официальным языком Византии с VII века и до 1453 года был греческий – поэтому средневековый торговый маршрут, идущий от побережья Балтийского моря в Константинополь, именовался «путем из варяг в греки».
«Константинополь без греков – не Константинополь», – гласит старая пословица. Стамбул стоит на руинах византийской цивилизации. Несмотря на бунты и пожары, в городе сохранилось несколько прекрасных греческих зданий, в первую очередь – церквей. Ощутить атмосферу византийской столицы можно не только в Айя-Софии – есть и церковь Христа Спасителя в Полях, бывшая частью монастыря Хора. В XV веке османы замазали фрески Хора штукатуркой, пристроили к церкви минареты и превратили ее в мечеть Карие. В 1948 году по приказу Ататюрка она стала музеем.
Церковь Карие (Хора) располагается в Фатихе. Император Феодосий II возвел ее к югу от Золотого Рога – за пределами городских стен, в полях. По фрескам и мозаикам Карие можно прочитать историю Иисуса Христа и воспроизвести рассказы о чудесах, которые Он творил. На стенах и потолке церкви запечатлены сцены из Нового Завета. Сон Иосифа, бегство Святого семейства в Египет, ангелы и апостолы, Страшный суд и Второе пришествие Спасителя, Ад и Рай – вот основные эпизоды дивной росписи.
Еще одним интересным греческим храмом Стамбула является церковь Панагии Мухолиотиссы (Марии Монгольской) в Фенере. Она находится недалеко от другой греческой церкви – Богородицы Паммакаристы (переделанной в мечеть Фетхие). В отличие от прочих храмов Стамбула, церковь Панагии Мухолиотиссы не была мечетью – Мехмед II велел оставить собор христианам. По легенде, он выполнил просьбу греческого архитектора, который возвел для султана мечеть Фатих на месте разрушенного турками собора Святых Апостолов. Копия указа о неприкосновенности церкви Панагии Мухолиотиссы хранится в ней с конца XV века по настоящее время.
