Холли выходит из-за стола, опускается рядом с ним на колени, обнимает его. Объятие выходит неуклюжее, он сидит на стуле, но результат достигнут. Когда он говорит вновь, прижавшись к ее щеке, она чувствует покалывание его щетины.
– Собака мертва.
– Что? – Холли едва разбирает его слова между всхлипами.
– Везунчик. Золотистый ретривер. Не получив выкупа, похититель полоснул пса ножом и бросил умирать в придорожную канаву. Кто-то его заметил, еще живого, и отвез в ветеринарную больницу Эберта в Янгстауне. Там он прожил еще, может, полчаса. Они ничего не смогли сделать. Не повезло ему.
– Ничего, – говорит Холли, похлопывая Джерома по спине. У нее тоже текут слезы и сопли. Она чувствует, как они бегут из носа. Фу-у-у. – Ничего, Джером. Все хорошо.
– Нет. Ты знаешь, что нет. – Он подается назад и смотрит на нее, щеки у него мокрые и блестящие, бородка напиталась влагой. – Вспороть хорошей собаке живот и бросить умирать в канаву с вывалившимися внутренностями. И знаешь, что произошло потом?
Холли знает, но качает головой.
– Птица улетела. – Рукавом Джером вытирает глаза. – Теперь она в чьей-то еще голове, прекрасно себя чувствует, а нам остается только ждать, когда ударит в следующий раз.
4
За несколько минут до десяти Холли откладывает книгу, которую пыталась читать, и включает телевизор. Видит говорящие головы на Си-эн-эн, но не может слушать их болтовню. Ей нужна чистая информация. Переключается на Эн-би-си. Мрачная музыка, во весь экран надпись: «СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК: ТРАГЕДИЯ В ПЕНСИЛЬВАНИИ». В нью-йоркской студии теперь Андреа Митчелл. Начинает с сообщения для всех американцев, что президент твитнул свои «мысли и молитвы», как он делает после каждого из этих ужасных событий: в «Пульсе», Лас-Вегасе, Паркленде. За этой пустопорожней болтовней следует конкретика: тридцать один погибший, семьдесят три (Господи, как много) раненых, девять в критическом состоянии. Если Джером не ошибся, это означает, что из «критических» умрут как минимум трое.
– Две террористические организации, «Хуси джихад» и «Тигры освобождения Тамил-Илама», взяли на себя ответственность за взрыв бомбы, – говорит Митчелл, – но источники в Государственном департаменте сообщают, что ни одному из этих заявлений верить нельзя. Там больше склоняются к мнению, что этот взрыв – атака волка-одиночки, аналогичный совершенному Тимоти Маквеем подрыву федерального здания имени Альфреда Р. Марры в Оклахома-Сити в тысяча девятьсот девяносто пятом году. Тот взрыв унес сто шестьдесят восемь человек.
Многие из которых были детьми, думает Холли. Убивать детей во имя Бога, или идеологии, или первого и второго, вместе взятых, – для тех, кто это делает, любой ад недостаточно горяч. Ей вспоминается заиндевелая птица Джерома.
– Мужчина, принесший бомбу, был заснят камерой наблюдения, когда нажимал кнопку звонка, чтобы его впустили, – продолжает Митчелл. – Мы собираемся показывать его фотографию в течение тридцати секунд. Смотрите внимательно, и если узнаете его, позвоните по номеру на экране вашего телевизора. Объявлена награда в двести тысяч за информацию, ведущую к его аресту и последующему осуждению.
Появляется фотография. Цветная, максимально четкая. Не идеальная, поскольку камера расположена над дверью, а мужчина смотрит прямо перед собой, но очень даже хорошая. Холли наклоняется вперед, ее мощный ум – и врожденные умения, и навыки, отточившиеся за время работы с Биллом Ходжесом, – работает на полную мощность. Мужчина – белый с загаром (маловероятно, учитывая время года, но не за гранью возможного), или светлокожий латинос, или выходец с Ближнего Востока, а может, просто в гриме. Холли ставит на белого в гриме. По ее мнению, ему за сорок. Очки в золотой оправе. Черные усы, маленькие и аккуратно подстриженные. Волосы тоже черные, короткие. Это видно, потому что он без кепки, которая могла бы скрывать лицо. Смелый парень, думает Холли. Знал, что там камеры, знал, что будут фотографии, но плевать на это хотел.
– Нет, не парень, – говорит она, по-прежнему глядя на фотографию. Запоминая каждую мелочь. Не потому, что это ее расследование, но такая у нее натура. – Сукин сын, вот он кто.
На экране – вновь Андреа Митчелл.
– Если вы его знаете, позвоните по номеру на экране, и немедленно. А теперь мы переключаем вас на среднюю школу Макриди и нашего репортера на месте этого трагического события. Чет, ты по-прежнему там?
Он там, стоит в ярком свете закрепленного на камере прожектора. Еще более сильные прожектора направлены на частично разрушенную стену школы: каждый кирпич отбрасывает резкую тень. Ревут генераторы. Бегают люди в форме, кричат и переговариваются по рации. Холли видит, что у одних на куртках написано «ФБР», у других «АТФ»
[17]. Работает команда в белых защитных комбинезонах из тайвека. Колышутся желтые ленты, какими огораживают место преступления. Происходящее вызывает ощущение контролируемого хаоса. По крайней мере Холли надеется, что хаос контролируется. Кто-то должен всем этим руководить, может, из автодома «Уиннебаго», который она видит у самого левого края картинки.
Лестер Холт скорее всего дома, смотрит телевизор в пижаме и шлепанцах, но Чет Ондовски продолжает работу. Кролик Энерджайзер, вот кто наш мистер Ондовски, и Холли его понимает. Вероятно, это самое большое событие, которое ему довелось освещать, он здесь едва ли не с самого начала – и хочет использовать выпавший ему шанс по максимуму. Он все еще в пиджаке. Днем это было нормально, но теперь температура заметно упала. Холли видит его дыхание – и уверена, что его трясет от холода.
Ради бога, кто-нибудь, дайте ему что-то теплое, думает она. На худой конец свитер.
Пиджак все равно придется выбрасывать. Он запачкан кирпичной пылью, порван в двух местах, на рукаве и кармане. Рука, в которой он держит микрофон, тоже в кирпичной пыли и в чем-то еще. В крови? Холли думает, что да. И мазок на щеке – тоже кровь.
– Чет? – Бестелесный голос Андреа Митчелл. – Ты там?
Чет поднимает свободную руку к наушнику, и Холли видит полоски пластыря на двух пальцах.
– Да, я здесь. – Он поворачивается лицом к камере. – Это Чет Ондовски, ведущий репортаж с места трагедии в средней школе имени Альберта Макриди в Пайнборо, штат Пенсильвания. Сегодня, в начале третьего, эту обычно тихую школу сотряс огромной силы взрыв…
На экране в дополнительном окне появляется Андреа Митчелл.
– Чет, как нам стало известно от источника в Министерстве внутренней безопасности, взрыв произошел в два часа девятнадцать минут пополудни. Не знаю, как эксперты смогли так точно установить время, но, судя по всему, смогли.
– Да. – Голос у Чета немного отсутствующий, и Холли думает, что он чертовски устал. Сможет ли он спать этой ночью? Она полагает, что нет. – Да, похоже на то. Как видишь, Андреа, поиск жертв заканчивается, но криминалистическая экспертиза только начинается. К рассвету специалистов прибавится, и…
