– Это он! Это Ондовски!
– Я знаю, – соглашается Дэн Белл.
11
Только большинство людей не согласились бы, и Холли это знает.
Они сказали бы: Да, конечно, сходство есть, как есть сходство между мистером Беллом и его внуком, между Джоном Ленноном и его сыном Джулианом или между мной и тетей Элизабет. Они сказали бы: Готов поспорить, это дед Чета Ондовски. Господи, яблоко точно падает недалеко от яблони.
Но Холли, как и старик в инвалидном кресле, знает.
У мужчины, который держит в руке старомодный микрофон с логотипом Дабл-ю-эл-пи-ти, лицо полнее, чем у Ондовски, и, судя по морщинам на лице, он лет на десять, может, на двадцать старше. Его тронутые сединой волосы коротко подстрижены, и виден легкий «вдовий мыс», которого нет у Ондовски. Щеки немного обвисли, у Ондовски этого нет.
За его спиной в почерневшем снегу копошатся пожарные, собирая багаж, другие направляют шланги на обломки самолета «Юнайтед» и два горящих коттеджа за ними. Отъезжает «скорая» – старый большой «кадиллак» с включенной мигалкой.
– Это Пол Фриман, я веду репортаж из Бруклина, с места самой ужасной авиакатастрофы в истории Америки, – говорит репортер, пар вырывается у него изо рта при каждом слове. – Все, кто был на борту самолета «Юнайтед эйрлайнс», погибли, за исключением одного мальчика. – Он указывает вслед отъехавшей «скорой». – Мальчика, его личность еще не установлена, увезли на этой «скорой». Он… – Репортер, назвавшийся Полом Фриманом делает театральную паузу. – Мальчик, который упал с неба! Его, охваченного огнем, вышвырнуло из хвостовой части самолета, и он упал в большой сугроб. Напуганные прохожие снегом загасили пламя, но я видел, как его заносили в «скорую», и могу сказать, что ранения очень серьезные. Одежда почти полностью сгорела или спеклась с кожей.
– Хватит, – командует старик. Его внук выключает просмотр. Дэн поворачивается к Холли. Синие глаза выцвели, но в них есть огонек. – Вы это видите, Холли? Слышите? Я уверен, зрители видят ужас на его лице и слышат в его голосе, он же ведет репортаж с места трагедии, но…
– Он не в ужасе, – прерывает его Холли. Она думает о первом репортаже Ондовски из школы Макриди. Теперь ей открывается многое. – Он возбужден.
– Да, – кивает Дэн. – Да, именно так. Вы понимаете. Хорошо.
– Слава богу, кто-то еще понимает, – вставляет Брэд.
– Мальчика звали Стивен Болц, – говорит Дэн, – и этот Пол Фриман видел обожженного ребенка, может, слышал его крики боли, поскольку свидетели подтверждали, что мальчик был в сознании, по крайней мере, сначала. И знаете, что я думаю? Во что я теперь верю? Он кормился.
– Конечно, кормился, – кивает Холли. Чувствует, как немеют губы. – Болью мальчика и ужасом находившихся рядом. Кормился смертью.
– Да. Готовь следующее видео, Брэд. – Дэн откидывается на спинку кресла, он выглядит уставшим. Холли это не волнует. Она должна увидеть продолжение. Должна увидеть все. Она горит от нетерпения.
– Когда вы начали все это искать? Как узнали?
– Сначала я увидел сюжет, который вы только что просмотрели, в «Отчете Хантли-Бринкли». – Он видит ее недоумение и улыбается. – Вы слишком молоды, чтобы помнить Чета Хантли и Дэвида Бринкли. Теперь это «Вечерние новости» на Эн-би-си.
– Если репортеры независимой телестудии прибывали на место какого-то большого события первыми и делали хороший репортаж, они продавали его национальным каналам, – вставляет Брэд. – Так, вероятно, все и произошло. Так дедушка этот репортаж и увидел.
– Фриман добрался туда первым, – задумчиво говорит Холли. – Вы полагаете… вы думаете, Фриман устроил эту авиакатастрофу?
Дэн Белл так энергично трясет головой, что остатки его волос паутинкой взлетают в воздух:
– Нет, нет, ему просто повезло. Или он поставил на более вероятный исход. Потому что в мегаполисах трагедии случаются чаще. И для такого существа, как он, там больше шансов подкормиться. Кто знает, может, он способен предчувствовать близость катастрофы. Может, как комар, унюхивает кровь за мили. Но откуда нам это знать, если мы даже не знаем, кто он. Давай следующее видео, Брэд.
Брэд запускает показ, на экране вновь появляется Ондовски… но другой. Более стройный. Моложе «Пола Фримана» и моложе Ондовски, ведущего репортаж у пролома в стене школы Макриди. Но это он. Лицо другое – и то же самое. На микрофоне, который он держит, – буквы Кей-ти-ви-ти. Рядом с ним стоят три женщины. У одной значок с изображением Кеннеди. У второй плакат, мятый и какой-то жалкий, с надписью: «ИДУ с ДжФК в 1964!»
– С вами Дейв Ван Пелт, я веду репортаж из парка Дили-Плаза, напротив Техасского школьного книгохранилища, где…
– Стоп! – командует Дэн, и Брэд останавливает показ. Дэн поворачивается к Холли. – Это опять он, так?
– Да, – говорит Холли. – Не уверена, что кто-то еще это увидит, я не знаю, каким образом вы распознали его после репортажа о крушении самолета, но это он. Мой отец однажды рассказывал мне об автомобилях. И сказал, что компании – «Форд», «Шевроле», «Крайслер» – предлагают множество разных моделей и меняют их год от года, но все они сделаны по одному шаблону. Он… Ондовски… – У нее перехватывает дыхание, и она может только показать на черно-белое изображение на экране. Ее рука дрожит.
– Да, – негромко говорит Дэн. – Очень удачное сравнение. Он – разные модели, но шаблон один. Разве что шаблонов этих все-таки два, а может, и больше.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я до этого доберусь. – Его голос скрипит сильнее, чем прежде, и он делает пару глотков, чтобы смочить горло. – Этот сюжет я увидел случайно, потому что вечерние новости всегда смотрел с Хантли-Брикли. Но после убийства Кеннеди все переключились на Уолтера Кронкайта, в том числе и я. Потому что лучше всех эту трагедию освещала Си-би-эс. В Кеннеди стреляли в пятницу. Этот сюжет показали в «Вечерних новостях» Си-би-эс на следующий день, в субботу. У новостных журналистов это называется фоновой сводкой. Давай, Брэд. Только с начала.
Молодой репортер в отвратительном клетчатом спортивном пиджаке вновь начинает:
– С вами Дейв Ван Пелт, я веду репортаж из парка Дили-Плаза, напротив Техасского школьного книгохранилища, где вчера получил смертельное ранение Джон Эф Кеннеди, тридцать пятый президент Соединенных Штатов. Со мной Грета Дайсон, Моника Келлогг и Хуанита Альварес, сторонницы Кеннеди, которые стояли там, где стою я, когда раздались роковые выстрелы. Дамы, вы можете рассказать, что вы видели? Мисс Дайсон?
– Выстрелы… Кровь… Кровь текла из его бедного затылка. – Грета Дайсон рыдает, слова едва можно разобрать, и Холли понимает, что это общее состояние. Зрители, вероятно, плачут вместе с ней, думая, что она выражает их горе. И горе нации. А вот репортер…
– Он его пожирает, – говорит она. – Изображает озабоченность, но не очень-то старается.
