Холли чувствует, как напряглась рука Барбары в ее руке, слышит, как что-то булькнуло в горле девушки. Это что-то могло бы вырваться вскриком, если бы получило волю.
– А теперь пусть каждый скажет, за что благодарен Господу, – предлагает мистер Робинсон.
Все высказываются. Когда очередь доходит до Холли, та говорит, что для нее счастье встретить Рождество с Робинсонами и она благодарна за это Господу.
2
Барбара и Холли пытаются помочь с мытьем посуды, но Таня прогоняет их из кухни с пожеланием «заняться чем-то более рождественским».
Холли предлагает прогулку. Может, к подножию холма, может, вокруг квартала.
Это приятно, гулять под снегом.
Барбара согласна. Миссис Робинсон просит вернуться к семи часам, потому что они собираются посмотреть «Рождественскую песнь». Холли надеется, что это будет фильм с Аластером Симом, по ее мнению, единственный, который стоит смотреть.
Гулять под снегом не просто приятно – прекрасно. На тротуаре больше никого нет. Под ногами хрустят два дюйма выпавшей снежной пудры. Уличные фонари и рождественские огни окружены вращающимися нимбами. Холли высовывает язык, чтобы поймать несколько снежинок. Барбара следует ее примеру. Обе смеются, но когда они спускаются к подножию холма и Барбара поворачивается к Холли, ее лицо серьезно.
– Ладно, – говорит она. – Сейчас мы вдвоем. Почему мы здесь, Холс? Что ты хотела спросить?
– Как ты справляешься? О Джероме я не тревожусь. Его ударили по голове, но он не видел того, что видела ты.
Барбара с всхлипом втягивает воздух. Снег тает на ее щеках, поэтому Холли не знает, плачет ли она. Но слезы пошли бы только на пользу. Они лечат.
– Дело не в этом, – наконец отвечает Барбара. – Я про его трансформацию. Превращение головы в желе. Конечно, это было ужасно, и это открывает ворота… ты понимаешь… – Она прикладывает руки в варежках к вискам. – Ворота здесь? – Холли кивает. – Ты понимаешь, что возможно все.
– Узрев демонов, разве потом не узришь ты ангелов? – говорит Холли.
– Это из Библии?
– Не важно, откуда это. Если тебя тревожит не увиденное тобой, Барб, тогда что?
– Мама и папа могли нас похоронить! – выкрикивает Барбара. – Они могли сидеть за столом вдвоем. Не есть индейку с приправами и гарнирами, им было бы не до этого, а глотать, глотать ко-консервы…
Холли смеется. Ничего не может с собой поделать. И Барбара присоединяется к ней. Снег ложится на ее вязаную шапочку. Холли она кажется совсем юной. Конечно, она юная, но сейчас выглядит двенадцатилетней девочкой, а не молодой женщиной, которая в следующем году будет учиться в Брауне или Принстоне.
– Ты понимаешь, о чем я? – Барбара берет руки Холли в перчатках в свои. – Смерть была так близко. Очень, очень близко.
Да, думает Холли, и оказалась ты в шаге от смерти благодаря мне.
Под падающим снегом она обнимает подругу.
– Милая, – говорит Холли, – смерть всегда близко. Постоянно.
3
Барбара поднимается по ступенькам к входной двери. В доме их ждут какао, попкорн и Скрудж, заявляющий, что все это сделали призраки за одну ночь. Но есть один финальный штрих, после которого под этим делом можно подводить черту. Поэтому Холли еще на секунду задерживает Барбару. Протягивает ей визитную карточку, которую положила в карман куртки, прежде чем поехать к Робинсонам, на случай, если она понадобится. На визитке только имя, фамилия и номер телефона.
Барбара берет визитку, читает написанное.
– Кто такой Карл Мортон?
– Психотерапевт, к которому я обращалась после возвращения из Техаса. Побывала у него только дважды. Этого хватило, чтобы полностью рассказать мою историю.
– А что это за история? Похожая на?.. – Барбара не заканчивает вопрос. Нет необходимости.
– Возможно, я тебе ее как-нибудь расскажу, тебе и Джерому, но не на Рождество. Просто знай, если тебе понадобится выговориться, он тебя выслушает. – Холли улыбается. – И поскольку он слышал мою историю, то может поверить в твою. Выговориться помогает. Во всяком случае, мне помогло.
– Сбросить камень с души.
– Да.
– Он скажет моим родителям?
– Никогда.
– Я об этом подумаю, – говорит Барбара и кладет визитку в карман. – Спасибо тебе. – Она обнимает Холли. И Холли, которая когда-то боялась прикосновений, обнимает Барбару. Крепко.
4
Это действительно фильм с Аластером Симом, и когда Холли медленно едет домой сквозь усиливающийся снег, она не может вспомнить лучшего Рождества. Прежде чем лечь в постель, с планшета посылает Ральфу Андерсону сообщение:
Когда вернешься, тебя будет ждать мое письмо. У меня было то еще приключение, но все закончилось благополучно. Мы поговорим, но это может и подождать. Надеюсь, у тебя и твоих близких веселое (тропическое) Рождество. С любовью.
День она завершает молитвой, последние слова которой, как обычно, о том, что она не курит, не забывает принимать «Лексапро» и ей недостает Билла Ходжеса.
– Господи, благослови нас всех, – говорит она. – Аминь.
Холли ложится в кровать. Выключает свет.
Спит.
15 февраля 2021 г.
Умственное состояние дяди Генри быстро ухудшается. Миссис Брэддок сказала им (с сожалением), что с их пациентами такое случается часто. Теперь, сидя с ним на одной из кушеток перед телевизором в комнате отдыха «Пологих холмов», Холли наконец-то прекращает попытки завязать разговор. Шарлотта сдалась раньше: она за столом в другом конце комнаты, помогает миссис Хетфилд собирать очередной пазл. Сегодня с ними приехал Джером, и он тоже помогает. Смешит миссис Хетфилд, да и Шарлотта иногда улыбается, слушая его веселую болтовню. Он – обаятельный молодой человек и в итоге расположил к себе Шарлотту. А добиться этого непросто.
Дядя Генри сидит с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью. Руки, которые однажды с легкостью починили велосипед Холли после того, как она врезалась в забор Уилсонов, теперь висят между расставленных ног. Под штанами бугрится памперс. Когда-то дядя Генри был краснощеким. Теперь он бледный. Когда-то он был полным. Теперь одежда висит на нем как на вешалке. Плоть напоминает старый носок, потерявший эластичность.
Холли берет его за руку. Это мясо с пальцами. Переплетает его пальцы со своими, сжимает, надеясь на ответную реакцию. Напрасный труд. Скоро им уезжать, и она этому рада. Чувствует себя виноватой, но рада. Это не ее дядя. Его заменила большая кукла чревовещателя, да только самого чревовещателя больше нет. Чревовещатель отбыл и возвращаться не собирается.
На экране реклама «Отезлы», средства от псориаза, предлагающая этим морщинистым, лысеющим старикам «показывать больше себя», заканчивается, сменяясь «The Bobby Fuller Four», которая поет «I Fought the Law». Подбородок дяди Генри, лежавший на груди, приподнимается. Свет, пусть и тусклый, возвращается в глаза.
