Птицы с токовой системой размножения потому так прекрасно подходят
[106] для этой книги, что подобная система порождает сильнейшие сексуально селективные силы в природе и приводит к возникновению наиболее эстетически совершенных – и часто абсолютно фантастических – форм межполовых взаимоотношений.
Я был в полном восторге от того, что нашел в Браунсберге тока желтоголового настоящего манакина и белогорлого короткокрылого манакина, и начал первые попытки картирования индивидуальных участков самцов в пределах тока, как мне и предлагал Курт Фриструп. Однако на самом деле меня гораздо больше интересовали собственно брачные демонстрации самцов, нежели их территориальные взаимоотношения. Кроме того, Дэвид Сноу и Алан Лилл уже опубликовали
[107] подробные сведения о биологии этих двух вполне обычных и широко распространенных видов. Мне же очень хотелось заняться манакинами, которые еще не были так хорошо изучены.
Больше всего я горел желанием найти чрезвычайно малоизученных белогорлого бородатого манакина (Corapipo gutturalis) и белолобую пипру (Lepidothrix serena), которые были отмечены в Браунсберге. Самец белогорлого бородатого манакина имеет блестящее, отливающее синевой черное оперение и элегантную снежно-белую манишку с V-образным мыском на груди. Сведений об этом виде было настолько мало
[108], что он даже не был включен в вышедшую в 1968 году сводку Франсуа Хаверсмидта «Птицы Суринама», однако бердвотчеры позднее отметили его в Браунсберге. Напротив, у самца белолобой пипры оперение угольно-черное с ярко-синим надхвостьем, снежно-белым лбом, бананово-желтым брюхом и округлым оранжево-желтым пятном на черной грудке. О жизни этого вида в природе тоже было почти ничего не известно.
Белогорлый бородатый манакин (Сorapipo gutturalis) на мшистом поваленном бревне в лесу. Фотограф Тангай Девиль
Самец белолобой пипры (Lepidothrix serena), поющий на ветке в подлеске
Отыскать определенный вид птиц среди сотен других видов в тропическом дождевом лесу – очень непростая задача. В то время песни белогорлого бородатого манакина и белолобой пипры еще не были описаны для науки и их записей нигде не существовало. Единственный способ найти этих птиц заключался в том, чтобы внимательно наблюдать за всей авифауной, пока они наконец не попадутся мне на глаза. На практике это означало, что я целыми днями ходил по лесу, прислушиваясь к незнакомым голосам птиц, выслеживая их, определяя видовую принадлежность, знакомясь с повадками и добавляя их в свой постепенно разрастающийся мысленный каталог, в котором до сих пор не было ни одного нужного мне манакина. Конечно, эта работа все равно была совершенно потрясающей, поскольку практически все виды, которых я встречал, были для меня новыми. В частности, именно тогда я впервые встретил таких легендарных неотропических птиц, как нарядный хохлатый орел (Spizaetus ornatus), топазовый колибри (Topaza pella), королевская граллярия (Grallaria varia), остроклюв (Oxyruncus cristatus), белогорлый тиранн (Contopus albogularis), черно-красный кардинал (Periporphyrus erythromelas) и ультрамариновая танагра (Cyanicterus cyanicterus). Однако список птиц Браунсберга насчитывал более трехсот видов, и если я хотел найти среди них двух манакинов, мне следовало не разбрасываться, а сосредоточиться на основной цели.
К концу первой недели я обнаружил первого территориального самца белолобой пипры прямо недалеко от тропы на плоской вершине горы Браунсберг. Песня этого вида, как оказалось, может считаться наименее примечательной среди всех манакинов: она представляет собой одну простую ноту врииип с чуть заметным вибрирующим раскатом, слегка напоминающим лягушачью трель или смягченный звук полицейского свистка. В своих заметках в день первой встречи с этой птицей я описал этот звук как «короткую, единичную пукающую трель». Демонстрационный репертуар белолобой пипры тоже, как выяснилось, относительно прост и может быть отнесен к одному из самых бедных среди всего разнообразия эстетических проявлений у манакинов. Основная часть демонстрационного ритуала самца состоит в челночных перелетах на высоте около двух футов над землей, когда он мечется туда-сюда между тонкими, вертикально стоящими деревцами на границе центральной площадки шириной около одного ярда.
Эти перелеты бывают двух типов. Одни – «перелеты пчелой», когда самец перелетает с одного деревца на другое напрямую, круто разворачиваясь в воздухе, так что приземляется он лицом к площадке, то есть в направлении обратного перелета. Серии таких «перелетов пчелой» могут продолжаться до двадцати секунд. Во время этой части брачного танца самец иногда ненадолго замирает на присаде, демонстрируя яркое синее надхвостье и белое пятно на лбу. Во время перелетов другого типа, названных мной «шмелиными», самец перелетает между двумя деревцами, почти не присаживаясь на них; при этом после очередного взлета он зависает в воздухе, держа тело почти вертикально и очень быстро трепеща крыльями. Впечатление при виде этого разноцветного маленького шарика, парящего среди подлеска на высоте колена, создается почти сверхъестественное.
