Хотя для самцов детоубийство открывает новые возможности спаривания, все же ущерб, который оно наносит жизненному репродуктивному успеху самок, чрезвычайно велик. Детоубийство обесценивает весь родительский вклад самки, который она внесла в одиночку за длительный период беременности и вскармливания своего детеныша. Поскольку максимальное число потомков, которых одна самка может принести за свою жизнь, меньше десяти, то утрата каждого детеныша сильно подрывает ее возможности передать свои гены следующему поколению.
Убийство детенышей самцами, безусловно, наиболее яркий пример сексуального конфликта: оно помогает самцам реализовывать свои эгоистичные репродуктивные интересы за счет репродуктивных интересов самок. Однако подобная стратегия наносит ущерб не только самкам; она вообще вредна для вида, так как приводит к снижению численности всей популяции. Детоубийство не может быть адаптивным, потому что оно никоим образом не улучшает приспособленность организма к среде обитания. Скорее оно возникает в эволюции при конкуренции между самцами, где каждый доминант старается дополнительно утвердить свое преимущество над смещенным вожаком. Но в отличие от типичных боев между самцами (взять хотя бы сшибающихся рогами лосей) детоубийство – это сексуальный конфликт, поскольку оно идет вразрез с эволюционными интересами самок.
Биолог-антрополог и приматолог Сара Блаффер Хрди в своей книге 1981 года «Женщина, которая так и не возникла» (The Woman That Never Evolved) одной из первых предприняла попытку теоретически осмыслить эволюционный ответ самок обезьян на детоубийство. В то время самок приматов обычно рассматривали как сексуально и социально инертных особей, исключительно пассивно подчиняющихся социальному доминированию и иерархии самцов. Посвятив несколько лет изучению лангуров в Индии, Хрди сумела показать, что самки обезьян Старого Света на самом деле способны активно преследовать собственные репродуктивные интересы. По ее наблюдениям, в качестве эволюционного ответа на детоубийство самки многих видов приматов во время эструса стремятся к спариванию со многими самцами-субдоминантами. Зачем это нужно? Хрди предположила, что самки обзаводятся несколькими партнерами, чтобы убедить как можно больше самцов в группе, что они могут быть отцами ее детенышей. Соответственно каждый из этих самцов, получив статус доминанта, вряд ли захочет убивать детенышей, которые могут быть его собственными. Таким образом, самки обезьян в ходе эволюции пришли к промискуитету как способу обеспечить себя «страховками» от возможного детоубийства при смене вожака.
Подобно коэволюционным перестройкам генитальной морфологии уток, эта предложенная Хрди гипотетическая стратегия «страхования отцовства» представляет собой коэволюционную оборонительную реакцию на сексуальный конфликт. На самом деле, спариваясь со многими самцами, самки обезьян вовсе не достигают сексуальной автономии. Скорее они просто выходят из скверной ситуации с меньшими потерями. Они выбирают себе партнеров из числа социально перспективных самцов не потому, что те для них особенно привлекательны, а потому, что они стремятся за счет множественных спариваний предотвратить убийство своих будущих детенышей. Приматологическая литература изобилует подробными описаниями разных уловок, с помощью которых самки пытаются убедить самцов, что они являются отцами их детенышей, никоим образом не посягая при этом на сексуальный контроль со стороны доминанта. Но подобно защитной морфологии половых путей уток, такая оборонительная стратегия спаривания тоже имеет большой недостаток, так как она развязывает жестокую сексуальную «гонку вооружений». Самцы-доминанты реагируют на промискуитет самок еще более агрессивным контролем над их половой жизнью. Новые витки насильственного контроля включают в себя неотступную охрану самки, жестокое физическое притеснение и социальное устрашение. В сексуальном смысле самки обезьян Старого Света все время находятся между молотом и наковальней, и их жизни не позавидуешь.
У наших ближайших родственников, африканских человекообразных обезьян, дело обстоит немногим лучше. Гориллы имеют похожую социальную структуру, но у них обычно один крупный самец-вожак доминирует над группой из нескольких самок. Поскольку вожак физически устраняет из группы всех (или почти всех) самцов-соперников, конкуренция за спаривание практически отсутствует. Однако гориллы-самцы широко пользуются физическим насилием для утверждения своего доминирования, создавая атмосферу социального запугивания. Так, недавно примкнувшие к группе гориллы-самки
[303] значительно больше подвергаются агрессии со стороны самцов, когда те, по словам одного исследователя-приматолога, «пытаются завязать отношения с этими новыми самками». Ничего себе отношения!
В случае перехода доминирования к новому горилле-самцу или же когда большая группа распадается в результате того, что новый самец уводит часть самок в собственную «семью», детоубийства отнюдь не редкость
[304]. Трудно сказать, насколько широко они распространены, поскольку если вы не видите акта умерщвления детеныша своими глазами, то не можете сказать наверняка, куда пропал детеныш или отчего он погиб. Изучать детоубийства у обезьян на самом деле ничуть не легче, чем расследовать убийство человека, тем более что местом преступления является густой тропический лес, где вы едва ли найдете разговорчивых свидетелей. Работа, одним словом, очень нелегкая. Тем не менее, по достаточно достоверным оценкам, около трети всей смертности детенышей
[305] у горилл приходится на их убийства сексуально мотивированными самцами. Это колоссальный ущерб для всего репродуктивного успеха горилл, по всей видимости, значительно тормозящий рост популяционной численности.
Шимпанзе живут большими группами, состоящими из самцов и самок, которые сходятся и расходятся, заключая временные союзы продолжительностью в несколько часов, дней или недель. В этих социальных группах царят сложная доминантная иерархия и напряженная сексуальная конкуренция между самцами, что постоянно порождает сексуальный конфликт, связанный с отцовством самцов и репродуктивным вкладом самок. Когда самка входит в эструс, заметное вспухание промежности извещает об этом всех членов группы. Многие самцы стремятся к спариванию с ней, и самка уступает всем без исключения. Однако когда на десятый день эструса ее фертильность достигает пика, самец-доминант начинает с большим усердием охранять самку от других самцов и контролировать ее сексуальное поведение. В результате, несмотря на то что самка уступает всем попыткам самцов спариться с ней, около 50 процентов всех оплодотворений приходится на долю доминанта
[306]. Бывает также, что самец и самка временно покидают остальную группу и живут отдельно, пока у самки не закончится эструс. Такое временное супружество может быть результатом сексуального выбора самки, но, поскольку самцы часто атакуют и запугивают самок, принуждая к временному уединению, мы не можем знать наверняка, часто ли самке удается действительно свободно выбирать себе партнера. Другие самцы не вмешиваются в отношения обособившейся пары
[307], так что в этом случае самец надежно обеспечивает свое отцовство.
