Услышав достаточно, я вернулась к Джему, который сидел со скрещенными ногами и жевал липкий рис со свининой в сладком соусе, которые он купил у хромой женщины в городе. Несмотря на малайзийское прошлое, Джем все же воспитывался в Суррее в английской традиции, что сыграло ключевую роль в становлении его чопорности и учтивости. Все-таки большинство людей предпочитает проводить время в уюте своих домов, и мне было приятно видеть, что он смог обрести истинную зону комфорта и научился расслабляться везде, куда бы мы ни попали. До сих пор самое длинное путешествие на поезде, которое случалось в его жизни, продлилось от вокзала Кингс-Кросс до графства Йорк, но сейчас он был счастлив, проводя час за часом в поездах, где вероятность схода с рельсов была гораздо выше, чем вероятность прибытия в пункт назначения, а из развлечений было только то, что предлагалось на борту.
Наш поезд уже задерживался. Железная дорога была проложена совсем недавно, и поезд замедлился, проезжая по свежепроложенным шпалам, что дало нам время разглядеть картофельные поля и яблочно-зеленые реки, в которых видны были головы купающихся детей. Поезд двигался, издавая бряцание и звон, а мы нависли над подоконниками и наблюдали, как мимо нас проплывают местные железнодорожные вокзалы. Среди названий были Хокмакок и Бандонгбанг, а выглядели они как частные коттеджи, окруженные пальмами в горшках и ландшафтными садами. Каждый вокзал был окрашен в красный и белый цвета, на них были изображены портреты короля в натуральную величину, повешены большие золотые колокола, которые провожали нас тройным перезвоном.
Через пару часов в небе появились очертания луны, ожидающей, пока солнце отправится на покой. Последние светлые лучи упали на розовые лотосы, плавающие в грязи, и по полу вагона пополз холодок. Спустя более восьми часов после отправления поезд набрал темп и галопом помчался к городу, который встретил нас зловонием открытых канализационных коллекторов, гнилых бананов и рыбы. Над путями нависали эстакады, и оранжевые блики от фонарных столбов на мгновение осветили поезд, словно прожекторы. Билборды предупреждали, что не следует покупать головы Будды, а рядом была реклама Canon – «Создан для вашего восторга!» Мистер Валия проснулся, начал расчесывать волосы и говорить о частных больницах. Засунув гребень обратно в нагрудный карман, он протянул руку к своей жене, которая выудила из дорожной сумки банку премиум стаута Black Panther, открыла ее и передала ему. Джему было ее жаль, он завел с ней разговор и спросил, как нам добраться из Бангкока в Куала-Лумпур.
– Лучше сесть на поезд до Батавата
[14], – ответила она, в это время усилился ветер, задувая пыль сквозь ставни в вагон.
– Батават?
– Да, от вокзала Бангкок Хуа Ламфонг садитесь на поезд до Батавата с этой стороны, – сказала она, указывая жестом влево. – Другая сторона красива, но небезопасна.
Существовало всего две железнодорожные ветки, которые могли бы довезти нас до Малайзии: одна вела прямым маршрутом по западному побережью, другая – по джунглям восточного побережья, второй вариант изобиловал красивыми видами и был очагом насилия сепаратистов, что делало его опасным, но в то же время отчаянно привлекательным. Несколько месяцев назад тайские повстанцы разбомбили участок путей между Ялой и Сунгайколоком – часть маршрута, по которому мы планировали отправиться, и я вынуждена была признать, что, как бы мне ни хотелось приключений, еще больше я хотела остаться в живых, чтобы иметь возможность рассказать о них. Поблагодарив миссис Валия, мы собрали наши сумки, когда поезд замедлил ход перед прибытием на Бангкок Хуа Ламфонг. Выйдя с вокзала, мы поймали тук-тук и выехали на дорогу как раз вовремя, чтобы увидеть, как мистер Валия садится в такси, а его жена стоит на бордюре с сумками.
Улица Каосан воплощала в своих пределах все истории о Таиланде. Она манила своими дешевыми коктейлями и дарила чувство безрассудства, это был магнит для выпускников, которые решили отдохнуть после окончания университета, для молодых людей, отмечающих мальчишники, и подозрительных личностей в возрасте 50+ в поисках массажных кабинетов, хостелов, дешевой еды, дешевой одежды и дешевого пива. На улице Каосан было все – от футболок с галстуками и жареных скорпионов до татуировок хной и возможности подцепить герпес. Я провела год после выпуска из университета, обучая детей английскому языку в средней школе в Каннах, не пройдя этот особый обряд посвящения, и впервые отправилась в Бангкок, когда мне было уже далеко за 20, чтобы навестить мою подругу Джейн. Мы с ней провели вместе две недели, читая книги и играя в «Скрабл», так что все окружающие решили, что мы с ней скучные особы, и довольно скоро отказались от попыток предложить нам наркотики, залезть в наши трусики или продать нам алкоголь, сделав вывод, что мы лесбиянки или монашки. Будучи преисполненной решимости не участвовать в пятничном разврате на улице Каосан, я повела Джема в относительно спокойный бар неподалеку, где нам подали столь же вкусный куриный массаман-карри
[15], каким это блюдо запомнилось мне с прошлой поездки. До этого путешествия Джем никогда не носил на спине рюкзак, не говоря уже о его покупке, а отпуск он обычно проводил с семьей на одном и том же курорте на острове Антигуа. Сейчас же он жаждал увидеть Бангкок во всей его легендарной славе, поэтому постарался побыстрее расправиться с карри, после чего мы прогулялись по центру города, наблюдая за тощими модными парнями и загорелыми девушками с косичками.
Сидя на пластиковом стульчике, я потягивала кофе со льдом и смотрела за тем, как лоточник раскладывает на тележке жареных бамбуковых червей, сверчков и кузнечиков; их тельца переливались в свете керосиновой лампы. Вокруг толпились любопытные клиенты, среди которых были западные туристы, делающие селфи, – это напоминало соревнование в мачизме. На другой стороне дороги толпа официантов, одетых в белые велосипедные шорты и повязки на голову, суетились вокруг столиков, раздавая воздушные поцелуи постоянным клиентам. Вокруг происходило настоящее театральное действо, тайские уличные артисты с длинными накладными ресницами заводили и очаровывали толпу. За десять лет, прошедших с тех пор, как я была в этом районе в последний раз, ситуация изменилась в худшую сторону. Бесплатный Wi-Fi стал настолько широко доступен, что интернет-кафе исчезли, и на их месте появилось большое количество баров, в которых теперь продавались дешевые коктейли. Желая оставаться в центре событий, Джем настоял, чтобы мы остановились в хостеле в нескольких улицах от улицы Каосан; когда мы прибыли, работники хостела сидели на полу и смотрели фильм с Лиамом Нисоном. Мы уже собирались спать, а наши соседи только выбирались в город. С большим трудом нам удалось открыть дверь, причем в процессе сломался замок.
– А ты знаешь, что хостелы обычно немногим лучше шалаша под открытым небом?
– Ха! Это мы посмотрим! – сказал Джем, распахивая дверь. – Все не так уж и плохо.
Сбросив постельные принадлежности с кровати, я разложила на ней наши спальные мешки и улеглась. Расставив руки по сторонам, я смогла коснуться обеих стен, на которых были брызги красного цвета.
