– Почему бы вам не присоединиться к нам за ужином?
– У нас там, наверное, разные места.
– Ничего, мы можем попросить их поменять.
– Тогда, конечно, да, это просто замечательная идея.
Карен пришла на ужин, захватив бутылку канадского мерло с лосем на этикетке. Она переоделась в черный топ с длинными рукавами и добавила к своему образу серьги. На ней также была пара очков в ярко-красной оправе. За телячьей отбивной Карен доказала нам, что является ходячей энциклопедией канадских железных дорог.
– Знаете, чтобы построить эту страну, они должны были построить железную дорогу, – сказала она. – В каждой провинции есть два города, один на линии CP и один на линии CN. И обе эти линии сходятся в Ванкувере. А вот любопытная статистика для вас: на каждую милю пути в Канаде приходится мертвый китаец. Их привезли сюда, чтобы строить железные дороги, а потом тот, кто выжил, был отправлен обратно. Им даже не разрешали привезти с собой свои семьи.
Трейси рассказала мне то же самое, когда «Скина» проезжала мимо Острова Мертвеца
[28], описывая, как китайцы и рабочие из коренного населения умирали в результате сходов горных пород; их тела были захоронены на маленьком острове среди озер. Термин «коренные народы» обычно используется для обозначения ряда коренных народов Америки, о чем не позволяют догадаться названия «индейцы» или «аборигены», и заявляет о приоритетном положении в качестве владельцев этих земель. К сожалению, этот приоритет быстро обесценился, судя по журналам, набитым в карманы у сидений. Родным городом Карен был Виннипег, более известный как Murderpeg
[29], – центр бедности, обусловленной расовыми факторами. Иллюзия о том, что каждый канадец – святой, быстро угасала.
– Коренные народы? – спросила Карен, усердно срезая жир с телятины. – Они обнищали. Это так грустно. Их дома были разрушены. Они были изгнаны со своей земли, где жили сельским хозяйством и рыбалкой, и были вынуждены переехать в город, где они больше не могут заниматься своим делом, и из-за этого они живут за чертой бедности. Традиционно они охотились и ловили рыбу, но строительство гидроэлектростанций подорвало природные ресурсы, и теперь их заставляют заниматься секс-торговлей. Еще в девятнадцатом веке их забирали у родителей и помещали в школы-интернаты. Они были вынуждены говорить не на своих родных языках, а представители католической церкви подвергали их сексуальному насилию.
– Чтобы избавить от самобытности?
– Именно. Сейчас заведены судебные дела, в которых произошедшее называют культурным геноцидом.
Карен откупорила бутылку и вылила ее содержимое в мой бокал. Оказалось, что мы все забронировали билеты на один и тот же поезд из Торонто в Нью-Йорк, город, в котором я уже бывала, а Джем еще никогда.
– Как бы вы описали Нью-Йорк? – спросил он ее. В этот момент произошел резкий толчок, и вино пролилось из моего бокала, что стало поводом заказать еще одну бутылку.
– Знаете, будучи канадцами, мы обладаем комплексом неполноценности из-за соседства с этаким гигантом, который делает все лучше нас, и поэтому мы переняли американскую кухню, телевидение и многое другое, в чем они оказались лучше нас… печаль. Я была в Нью-Йорке и просто люблю этот город, правда. Когда гуляю по нему, то думаю: «Почему это находится здесь? Это должно быть у нас!» Я не была только на Глубоком Юге. Не то чтобы я боялась, скорее… не могу подобрать слово. Я ездила в Вашингтон, и мне там очень понравилось. Но я стою на страже своих предрассудков, на случай если они станут реальными.
– Что касается предрассудков, у нас сложилось ощущение, что несколько человек в поезде были немного, скажем так, огорчены тем, что здесь оказались мы, двое молодых людей, среди всех этих состоятельных пенсионеров, путешествующих на этом модном поезде, – сказала я, ощущая головную боль в переносице от выпитого вина.
Карен расплылась в улыбке.
– Правильное ощущение. И да, они огорчены. Знаете, моя мама умерла очень несчастным человеком. Они не жили душа в душу с моим отцом, и как-то раз она сказала: «Когда он умрет, я смогу жить своей настоящей жизнью». А потом она сама умерла. Нужно уметь проживать свою жизнь без сожалений. Говорю вам, некоторые из моих друзей ведут себя так, будто они уже старые. Я позвонила подруге на прошлой неделе и спросила: «Хочешь пойти в театр завтра вечером?» А она ответила: «Там есть парковка? Я слышала, что припарковаться трудно». – Карен закрыла пробкой вино, подняла свой бокал и стала говорить громче. – В смысле, человек не идет в театр, потому что беспокоится о парковке? Вот что случается с людьми. В первую очередь начинает стареть мышление. – Она посмотрела на меня, затем на Джема. – Поэтому гуляйте. Путешествуйте. Я постоянно говорю своим трем дочерям о необходимости путешествовать. Не беспокоиться о работе. Возможно, у нас нет дома во Флориде, Техасе и Лос-Анджелесе, где соседи заглядывают на коктейли в пять часов вечера, но мои девочки счастливы и здоровы, мой муж путешествует со мной, и мы живем счастливо. Жить нужно без сожалений. Вот и все.
Глава 7
Да здравствует великий Вождь Юго-Запада
– Поезда Амтрак? Они битком набиты алкоголиками, лишенными водительских прав, и теми, кто просто до жути боится летать.
Не это я хотела услышать от своего друга из Шотландии, который теперь жил в Чикаго. Американцы настолько патриотично относятся к своей стране, что я никак не могла понять, почему бы им не ездить на поездах только потому, что их названия напоминают аутентичные прозвища коренных народов: среди них, например, есть «Вождь Юго-Запада», «Техасский орел», «Серебряная звезда» и многие другие. И все же перспектива соседства с алкоголиками и аэрофобами радовала меня больше, чем перспектива снова попасть в компанию к постоянно чем-то недовольным пенсионерам. Большой популярностью пользуется Северо-Восточный коридор, который проходит по диагонали от Вашингтона до Бостона через Балтимор, Филадельфию и Нью-Йорк, но в целом немногие американцы отдают предпочтение путешествиям по железным дорогам, поэтому более половины годового дохода компании «Амтрак» приходится как раз на этот маршрут.
После того как мы поужинали с Карен, я провела последнюю ночь на борту The Canadian, мучаясь от запаха мертвого скунса и изучая маршруты магистральных американских железных дорог в попытке выяснить, как мы можем успеть протестировать их все. За сумму в чуть менее 700 долларов Amtrak предлагал своим пассажирам абонемент на 30 дней, и этого срока теоретически должно было хватить на как минимум десять ночных переездов и несколько однодневных поездок, но компания предусмотрительно ограничила абонемент всего двенадцатью сегментами, поэтому вариант «сходить с поездов дальнего следования, чтобы успеть пробыть какое-то время в малознакомых городах, а затем садиться на следующий такой же поезд» не подходил, так как сегменты закончились бы быстрее. Опять же, далеко не каждый поезд курсировал ежедневно, и это было бы даже неплохо, если бы города по пути в большинстве своем вмещали в себя хотя бы 800 жителей, два бара и один ресторан быстрого питания, в противном случае нам пришлось бы проводить по сорок восемь часов в таких местах, где остается только надеяться, что тебя не застрелят. Несколько лет назад я совершенно спонтанно решила прокатиться на поезде Starlight из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско по случаю вечеринки друга на Хэллоуин и провела одиннадцать часов, лежа на своей полке в лучах солнца, поедая хот-доги с симпатичным гитаристом из Пасадены и наблюдая, как океан бьется о скалы внизу. В итоге мы решили исключить из списка один из самых популярных поездов и продумали маршрут, согласно которому мы доберемся из Нью-Йорка в Вашингтон, затем через Глубокий Юг в Луизиану, а затем проедем наверх до самого Лос-Анджелеса. Оттуда рванем через всю страну до Чикаго, затем проедем по верху в Сиэтл, после чего пересечем границу с Канадой и вернемся обратно в Ванкувер.
