Я развернула карту и прошлась глазами по маршруту, который Джем рисовал на ней с того момента, как мы покинули Лондон: он начинался с запутанного клубка линий в Европе, дугой проходил по России, Монголии и Китаю, затем спускался вниз к Вьетнаму и заканчивался в Таиланде. Далее линия извивалась по территории Японии, образовывала форму плуга в Северной Америке. Из Северной Кореи она протянулась вверх и обратно в Китай, образуя петлю вокруг Тибета, прежде чем направиться на северо-запад, а затем к Центральной Азии. Я достала ручку и начертила последний участок нашего путешествия, остановившись на поселке Тобол, где мы находились сейчас, в пяти часах езды от казахско-российской границы. До настоящего момента я в полной мере не понимала, какой большой путь мы проделали: пересаживаться с одного поезда на другой стало привычкой, и я воспринимала каждый новый день как данность. Я держала в руке стакан с чаем, стараясь не пролить его на карту, и подсчитывала количество стран, чьи территории мы пересекли, оглядывая тонкие голубые капилляры рек, подпитывающие моря и океаны. Железнодорожные артерии на карте взбирались на горные вершины, проходили вдоль водоемов и перерезали границы между странами. Они почти не прерывались, пронизывая и связывая между собой тысячи маленьких и больших городов, объединяя страны, вдыхая жизнь в самые отдаленные уголки планеты. Хотя у меня уже вошло в привычку засыпать в одной стране и просыпаться в другой, квинтэссенция путешествий на поездах заключалась именно в том, что, пока ты находишься в них, чувствуешь себя на не принадлежащей никому территории – там, где нет единого языка, валюты и границ. Неприметные для тех, кто снаружи, эти оазисы на время путешествия становятся заповедными зонами для своих пассажиров.
Уезжая из Лондона, я хотела узнать о том, как воспринимают поездки по железной дороге люди по всему миру, чтобы раз и навсегда убедиться в правоте или опровергнуть мнение скептиков, считающих сумасшествием путешествия в поездах на дальние расстояния. Былая романтика умерла, утверждают они, ее убили поезда-пули и сверхскоростные железные дороги нового поколения. Подобные выводы скоропалительны, ведь если романтика прошлых веков и почила с миром, она реинкарнировалась в современном обличии и никогда не умрет для тех, кто хочет поделиться историями, советом, вкусной (и зачастую аутентичной) едой и провести время с другими, пусть и незнакомыми людьми. После своего путешествия по Индии я вернулась домой ее преданным поклонником, и мне казалось, что ни в одной стране я не встречу такой же живости и духа, как там, поэтому, отправляясь в нынешнее путешествие, я не знала, что ищу, и тем более – что мне удастся найти. А в итоге я сделала совершенно неожиданное открытие: для кого-то поезда – не более чем (удобное) средство передвижения, но для многих других это символ силы, орудие военных действий и даже политический инструмент. Это спасение для тех, кто не может позволить себе дорогостоящие авиабилеты, а для тех, кто каждый день часами добирается до работы, – неотъемлемая часть жизни. На поезде можно вырваться из рутины и обыденности и спастись от одиночества. Это связь с прошлым и в то же время – портал в будущее. А для меня самой поезда навсегда останутся окном, открытым, чтобы впустить в себя души стран и людей.
После пересечения казахской границы поезд двигался практически параллельно Транссибирской магистрали. Двое суток мы ехали по отдаленным от крупных городов регионам, я сидела у окна, наблюдая за тем, как на каждой остановке на покрытые льдом платформы пассажиры выскакивали курить прямо в тонких тряпичных тапочках. Виды из окна открывались не самые радужные, километр за километром – только голые деревья, бескрайние снежные поля и просто пустота. Постепенно стали появляться грунтовые дороги со следами автомобильных шин, сквозь леса проглядывали домики. В небо вздымались клубы дыма из труб, золотые купола церквей переливались в лучах солнца, напоминая маяки во мгле. Одинокие фермерские хозяйства сначала сменили поселки, затем небольшие города, а следом мы оказались в угрюмых и мрачных подмосковных районах. И вот уже в окне показался Казанский вокзал, внешне напоминающий многослойный красивый свадебный торт. Словно выжимая из себя последние силы, поезд подъехал к крытой платформе, издавая еле слышное шипение, и остановился. Марк выглянул в окно.
«Пятьдесят восемь часов. Мы это сделали! Но мне срочно нужно выпить».
Москва – один из немногих городов в мире, который выглядит более красивым в снежном одеянии, прикрывающим его брутальность и в то же время оставляющим открытыми шпили и купола, которые доминируют на городском горизонте. Мы переместились в бар на крыше с видом на Кремль и, сжимая в руках бокалы с коктейлем «Московский мул», пожалели о том, что не надели перчатки. Будто небесные светила, сверкали купола храма Василия Блаженного сквозь крупные хлопья снега, который все валил с неба и похрустывал у нас под ногами. На террасе витал неуловимый сладкий аромат сигар, и я, стараясь вдыхать морозный воздух как можно глубже, хотела, чтобы этот вечер не заканчивался. Шесть месяцев назад я стояла на этой же крыше, предвосхищая приключения, которые ждали нас впереди. Тогда для меня, неподготовленного человека, такие страны, как Монголия, Китай и Тибет, казались мистическими, максимально непохожими на мою родину. А сейчас я с легкостью могла прокрутить в голове всю нашу поездку. Словно в замедленном видео, прокрученном задом наперед, я видела то, как мы едем, а мимо проносятся деревья, фермы, озера, горы, реки, степи, лошади, поселки, деревни, города, станции, полустанки и мегаполисы. Мне казалось, что я слышу охотников в лесах, чувствую аромат вяленого омуля и вновь ощущаю сибирскую жару. Земля оказалась гораздо меньше в размерах, нежели я ее представляла, и нет на ней недостижимых направлений. Впервые с начала поездки я ощутила, что пришло время вернуться домой, и мысль эта не показалась мне странной или абсурдной. А довезти туда нас мог только один поезд…
Глава 15
Восточный экспресс Венеция – Симплон
– Можно я задам глупый вопрос?
– Да, конечно.
– Не желаете ли выпить бокал просекко?
Стюард, поддерживая бутылку за выемку в донышке рукой в элегантной белой перчатке, заполнил хрустальный бокал шампанским и аккуратно передал его мне.
– Меня зовут Патриций, и я буду вашим стюардом на время поездки в Восточном экспрессе Венеция – Симплон. Если вам что-либо понадобится – сразу же обращайтесь ко мне.
Я поблагодарила Патриция и отправилась обратно в наше купе, где Джем проводил время за его осмотром – он поглаживал панели из красного дерева, периодически постукивая по нему костяшками.
– Я вижу отражение своего лица, – сказал он, наклонившись и обнажив зубы в улыбке.
– Начищены до зеркального блеска, – сказал Патриций, заглядывая в наше купе из-за двери. – А еще секрет заключается в том, что они покрыты 15 слоями лака. Хотя сейчас так уже никто не делает. – Он приподнял бровь при виде моего пустого бокала. – Я никому не расскажу, но и вы – ни слова, – прошептал он и заполнил мой бокал вновь. Перед уходом я тронула его за локоть.
– Где здесь туалет?
Патриций рукой указал в нужном направлении.
