– Ты пропустила один порядковый номер: после 42 у тебя сразу идет 44.
Джем был прав, я нумеровала список второпях, возможно, в одном из поездов и пропустила номер 43, таким образом, наш общий список насчитывал 79 поездов. Мои ладони похолодели. Я планировала это путешествие с хирургической точностью, а в конце концов нас подвели не опоздания или задержки и даже не поломка в пути, а собственный рукописный список. Быстро выпив просекко, я резко отодвинула стул и помчалась обратно в купе.
– Не расстраивайся, – сказал Джем, присевший рядом. – Такую ошибку мог совершить каждый.
– Ты бы мог?
– Не кори себя. Я тоже не заметил. Кроме того – какая разница?
– Да-да, конечно: «Вокруг света на 79 поездах» – звучит просто прекрасно.
– Может быть, мы можем вернуться обратно и проехать на еще одном поезде?
– Это будет уже не то.
В дверь постучали, на пороге появился Патриций с выражением сожаления на лице.
– Прошу прощения, что беспокою, но мне нужно сообщить вам, что мы прибываем на станцию в Кале примерно через 20 минут.
– Спасибо, Патриций, – сказал Джем.
Мое сердце было разбито, я сидела у окна, и дождь только добавлял грустных нот к моему расстройству, ручьи воды мелодично стекали по стеклу. Я смотрела в свой блокнот и в который раз пересчитывала количество поездов, надеясь, что мы все-таки ошиблись. Джем закончил паковать вещи, когда Патриций вернулся снова.
– Мадам, могу ли я забрать ваши сумки? Мы направим их для вас на вокзал Виктория в Лондоне.
– А мы не можем оставить их при себе?
– Нет, мадам, багаж повезут автотранспортом, в пульмановский поезд мы его не переносим.
– Пульмановский поезд?
– Да, мадам. В Кале вас транспортируют до терминала в Кокеле, откуда вы проедете участок пути через Евротоннель. В Кокеле будет пересадка на пульмановский Belmond British. Он похож на этот поезд как две капли воды.
– Будет еще один поезд? Я думала, что мы доедем на этом поезде до самого Лондона.
– Нет, мадам, вам придется осуществить еще одну поездку.
Джем сжал меня в объятиях, а я не верила своему счастью.
– Мне кажется совершенно идеальным стечением обстоятельств то, что наш последний поезд – старый добрый британский пульман.
Еще одним популяризатором пульмановских поездов в наше время стал Джеймс Шервуд, который умудрялся раздобыть их в самых неожиданных местах. Один вагон он приобрел у мастера из Итонского колледжа, два – у коллекционера, долгое время жившего в одном из них, в Эштоне, багажный вагон он обнаружил на севере Англии – тот служил мобильной голубятней. Вагоны перевезли в специально оборудованную мастерскую в Ланкашире, где их отреставрировали и добавили современных деталей: установили электрическое отопление, заменили антикварное стекло на ударопрочное, но в целом внешне они сохраняли идеально воспроизведенный первозданный вид.
Раздвинув тяжелые плюшевые шторы в пульмановском вагоне-ресторане, я откусила от своего сэндвича с копченым лососем и стала любоваться на проносящиеся мимо виды графства Кент. Ничего особенно примечательного в этих видах не было: нереально узкие улочки, деревянные конструкции и сухие листья, покрытые инеем. Но все это было знакомо. Мне не требовалось физически оказаться на этом поле – я и так знала, что оно заболочено, как и не нужно было вдыхать морозный воздух снаружи, чтобы узнать, что он слабо пахнет кострами. Маленькими глотками потягивая чай, я откинулась на бархатное кресло и взглянула в свои записи. На столе тренькнул мой телефон. Я разблокировала его и увидела сообщение от тибетской монахини, которая только что прислала еще одну фотографию улыбающегося Будды. При всех своих минусах социальные сети трансформировали стиль наших путешествий. В былые времена я могла практически не общаться с обретенными в поездках друзьями, изредка интересуясь о том, как у них дела, а теперь оставалась на связи со всеми, с кем познакомилась: с Азаматом из Алматы, с Люси из Тибета, Сюэ из Наньнина, Бобом из Бостона и Карен из Виннипега.
По мере приближения к Лондону становилось все темнее, последние проблески света исчезали на горизонте. Мимо проносились поля, станции, террасы с домами за железнодорожными путями. Поезд приближался к городу с южной стороны, и сейчас мы проезжали Брайтон, Стоквелл и Клэпхэм, фонари на мосту Челси бросали золотые отблески на воду Темзы. Вскоре признаки того, что мы прибываем, были уже повсюду: граффити на стенах, шпалы, сходящиеся в одну линию, – вокзал Виктория уже близко. Со свистом и скрежетом поезд медленно остановился. Выйдя на платформу, я почувствовала, как мой город впитывается в меня снова: голуби, пролетающие над вокзальными перекрытиями, громыхание двигателей, громкий и характерный свист поездов. Регулярно путешествующие пассажиры толпятся у экранов с информацией, кто-то направляется в метро, по пути скидывая газеты в пластиковые мусорные баки. Выйдя из здания вокзала, мы направились к черному такси, чьи фары в темноте освещали дорогу янтарным светом. Все эти семь месяцев и 72 000 километров в пути – что составляет почти двойной размер окружности земного шара – этот город, наш дом, всегда оставался нашим пунктом назначения, он тянул нас обратно, и теперь это стало понятно как никогда. Дом был нашим началом и окончанием, а весь остальной мир лежал где-то между.
Благодарность
Перед тем как отправиться в путь, я часто вглядывалась в карту, утыканную булавками, соединенными нитями пряжи, и исписанную моими каракулями, и думала, понимаю ли, во что ввязываюсь. Но вскоре мои страхи улеглись, настолько сильна была вера, поддержка и энтузиазм окружавших меня людей, которые подбадривали меня с того момента, как я приняла решение, и до того, как книга отправилась в печать. Я благодарю моего прекраснейшего агента Дэвида Гудвина, чья живость и сила духа превратили весь процесс от начала и до конца в абсолютную радость, спасибо тебе, что не поднял меня на смех, когда я заскочила на чашку чая и рассказала о своей идее совершить кругосветное путешествие на поезде. Стать частью семьи издательства Bloomsbury стало большим удовольствием для меня: мою книгу приняли и полюбили, она с самого начала попала в очень заботливые руки, в частности – в руки моего редактора Майкла Фишвика, который разделяет мою страсть к грамматически верно оформленным обособленным обстоятельствам и без чьего участия в книге было бы гораздо больше описаний мерзких подробностей и грязных туалетов.
Я с опозданием, но обещаю пригласить на ланч профессора Рассела Гулборна, Люка Донегана, Шона Паскуале и К.Л. Кеттл за их неоценимую помощь в редактуре текста и благодарю Эдриена Д’Энрико просто потому, что не сказала спасибо в прошлый раз. Во время путешествия нашими радушными хозяевами становились: Кэтрин Ламбропулос в Каннах, Адам Бэнзин в Торонто, Сара Ричардс в Ванкувере, Мелиса и Ананд Прис в Лос-Анджелесе, Мэтт Маларки в Вашингтоне, Арун, Рози, Шон, Майя и Сэм Найду в Сиэтле, Джейми Фуллертон, Эдриан Сэндифорд и Ханна Оусседик Сэндифорд в Пекине – огромная вам благодарность. Также я в долгу перед Азаматом Абдуллаевым, Родом Битти, Жаном-Мишелем Филиппи, Томоко Маэкава, Хидэо Накамурой, профессором Ульриком Рёслером, Вэйдом Шепардом, Юки Танакой, Тошико Ямасаки и Тетсуши Йонезавой за помощь в исследованиях и прояснении деталей и за их искренние истории. Отдельное спасибо я хочу сказать Нику Боннеру и Саймону Коккерелу из Koryo Tours за помощь в прибытии и – что более важно – отбытии из Северной Кореи, а также Саре Дэвис и Джеффри Кейну за сопровождение и экскурсии на протяжении 10 дней.
