– Эван тяжело переживал арест отца. Хотя, если честно, его отправка в тюрьму – лучшее, что с нами могло случиться, – нахмурившись, сказала Тина. – А Кирка вы допрашивали? Между прочим, он без конца твердил Эвану, что именно из-за Пола наш с ним брак распался.
– А это не так? – уточнил Колгейт.
– Нет, – Тина решительно покачала головой. – Я бы ни за что не приняла Кирка обратно. Это гадкий, мерзейший человек, который может прикинуться сущим ангелом, если оно ему нужно, правда, совсем ненадолго.
– Поэтому вы и зовете его гадким?
– Он оскорблял меня каждый божий день, твердил, что я безмозглая уродина! Закатывал истерики, кидал вещи. Орал на меня, как буйный, разве что руки не распускал. Думаю, он понимал, что насилие я терпеть не стану. К тому же, он ненавидел работу. Вечно придумывал, как бы от нее увильнуть. Забавно, что он называл Пола золотокопателем, точно мы с ним в деньгах купались.
– А на самом деле с финансами было туго? – спросил Колгейт.
– Не совсем, но наш бюджет был строго расписан, – сказала Тина. – И складывался он из моей зарплаты и пенсии Пола. Он подумывал устроиться на работу, но от многолетнего ношения поясного ремня у него дико болела спина. Да и потом, ему хотелось почаще бывать дома, чтобы больше времени проводить с Эваном.
Неудобный форменный ремень, на котором полицейские носили оружие, наручники и прочее, порой весил килограммов десять и за годы работы успевал изрядно подорвать здоровье, особенно если приходилось по многу часов сидеть в патрульной машине.
– Почему же вы не ушли от Кирка? – спросил шериф.
Тина вскинула плечо.
– Мне казалось, что все мужчины такие. Но две недели после его ареста стали самым безмятежным временем в моей жизни, и я поняла, что нам с Эваном куда лучше будет без него.
– При этом уже совсем скоро вы вышли за Пола, – заметил шериф, задумчиво постукивая пальцем по папке.
Слеза скатилась по щеке Тины на столешницу.
– Как вы знаете, Кирка арестовал Пол. Но после этого мы несколько месяцев не виделись, пока он не обратился к нам в больницу, где ему наложили швы, – утерев глаза, поведала она. – Через несколько недель он пригласил меня на ужин. Он был совсем не похож на Кирка. И искренне хотел окружить нас с Эваном заботой, – продолжила она и достала себе новый бумажный платок. – Может, это Кирк убил Пола? Он его терпеть не мог…
Шериф открыл папку и пролистал несколько документов.
– В общежитии, где он проживает, установлен комендантский час, и все, кто не работает, должны вернуться в здание до восьми часов вечера. Кирк же в тот день пришел в семь тридцать.
Ланс вытянул шею, пытаясь разглядеть, что написано в документах шерифа.
– А можно это как-то перепроверить? – спросил он.
Шериф положил локти на документы, закрывая Лансу обзор.
– Резиденты общежития отнюдь не под домашним арестом. Соблюдение комендантского часа – это одно из требований, выдвинутых администрацией. Но надзиратель, который дежурил вечером понедельника, подтвердил, что Кирк пришел в половине восьмого.
– А после семи тридцати его в общежитии кто-нибудь видел? – спросила Морган.
Шериф пропустил ее вопрос мимо ушей и повернулся к Тине. Морган решила, что это стоит расценивать как «нет».
– Расскажите мне поподробнее об отношениях Пола и Эвана. Они с самого начала были непростыми? – поинтересовался он.
– Нет. Если честно, они крайне редко ссорились и почти всегда прекрасно общались. Пол несколько раз брал его на охоту. Он очень старался быть хорошим отчимом. Эвану нужен был положительный пример. В прошлом месяце они даже ходили в поход, а еще Пол поговаривал о покупке парочки подержанных каяков.
– А куда они ходили в поход? – уточнил шериф.
– В лес, который начинается прямо за нашим домом. Пешком, прихватив с собой по рюкзаку.
Шериф перелистнул еще страничку.
– А когда вы последний раз разговаривали с Эваном?
– В понедельник, прежде чем отправиться на работу. Но вы ведь об этом уже спрашивали! – напомнила Тина, с подозрением сощурившись.
– Мы часто задаем один и тот же вопрос по нескольку раз, миссис Нокс. Так уж у нас заведено. Порой свидетели вспоминают новые детали, когда шок проходит.
Морган же подумалось, что дело совсем в другом: просто шериф пытается уличить Тину во лжи.
– Вы подозреваете Тину или Эвана, шериф? – не выдержав, спросила Морган. Она страшно устала от этого спектакля – настолько, что перспектива испортить отношения с шерифом уже ее не пугала. Как-никак, мальчика не могли найти уже девятнадцать часов!
– Все окружение Пола под подозрением до установления алиби, – заявил шериф, но по глазам Морган тут же поняла, что это неправда.
Тина рассерженно вскинула голову. От злости и изумления ее лицо залила краска.
– Да это же просто смешно! Эван еще ребенок. Он ни за что бы не тронул Пола. Между прочим, убийца моего мужа, возможно, стрелял в моего сына! – вскрикнула она, и ее голос задрожал. – А вы зачем-то понапрасну тратите силы и время, считая виновным Эвана!
– Как я уже сказал, мы подозреваем всех, – спокойным голосом отозвался шериф. – И версию событий Эвана мы узнать никак не сможем, пока не найдем его и не допросим. Но почему же он от нас прячется? Почему не дает о себе знать, почему не просит помощи? – спросил он, подавшись вперед.
Тина открыла рот, но через мгновенье сжала губы. Она зажмурилась, а когда опять открыла глаза, они были полны боли.
– А вдруг он попросту не может этого сделать?
Шериф снова откинулся на спинку кресла и почесал заросший седой щетиной подбородок.
– Когда вы последний раз общались с отцом?
Тина напряженно расправила плечи.
– С кем?
– С отцом, – повторил Колгейт, и в глазах у него замерцал интерес. – Вопрос не такой уж и сложный.
– Я его двадцать пять лет не видела, – заикаясь, ответила Тина. Такой поворот беседы явно сбил ее с толку.
– Как отец миссис Нокс вообще связан с убийством Пола? – спросила Морган.
– Неизвестно, – коротко ответил шериф и вновь обратился к Тине. – А Пол знал о вашем отце?
– Да. Именно из-за отца и Кирка он и решил поставить сигнализацию.
– Совсем ничего не понимаю, – снова встряла Морган. – Какое отношение имеет отец миссис Нокс к исчезновению Эвана и убийству Пола?!
– Джозефа Мартина недавно освободили из Государственной тюрьмы штата Нью-Джерси, где он на протяжении двадцати пяти лет отбывал наказание за убийство и торговлю наркотиками, – пояснил Колгейт, обращаясь к Морган, но не сводя глаз с Тины. – Почему же вы вчера мне не рассказали об отце?
