– Даже не думай загладить свою вину сексом, – сказала она, но, заметив, как ему сейчас это нужно, не стала сопротивляться, когда Ланс притянул ее к себе и обнял. А потом они, пусть и ненадолго, позабыли обо всех бедах – да что там, о целом свете.
А после Морган оделась и принесла Лансу из морозилки мешочек со льдом.
– Приляг минут на пятнадцать, а лед приложи к голове, – велела она.
– Есть, мэм! – Ланс вытянулся на кровати, положив мешочек под голову.
А Морган пошла за очередной чашкой кофе в столовую, которую на время ремонта переоборудовали в кухню.
В комнату, постукивая тросточкой, вошел дедушка.
– Доброе утро! – поприветствовал он Морган.
– Доброе утро. – Морган окинула внимательным взглядом их временную кухоньку. Тостер, кофемашина и микроволновка выстроились в шеренгу на буфете. Стол, когда-то стоявший по центру, сдвинули, чтобы в углу уместился холодильник, и теперь он был весь завален пачками бумажных тарелок и мисок. – Напомни мне, и зачем мы раскурочили нашу прежнюю кухню?
– Потому что нам нужна попросторнее да получше! А когда ребята закончат, они нам еще кое-что построят, – напомнил дедушка чересчур жизнерадостным для столь раннего часа и непростой темы голосом.
– Даже не напоминай, – попросила Морган, которая, впрочем, прекрасно понимала, что старый дом на реке нужно основательно отремонтировать и расширить, чтобы тут хватило места для семьи из семи человек. Они ведь сейчас чуть ли не на голове друг у друга сидят. Новая большая спальня подарит Морган и Лансу уединение, которого им так не хватает. Еще они хотели сделать спальню и смежную ванную для Джанны. Софи, которую по ночам донимали кошмары, планировалось переселить к няне, чтобы малышка не будила старших сестер своим плачем. Морган надеялась, что тогда Мия и Эйва перестанут перебираться ночами в их с Лансом постель. А делали они это с завидным постоянством.
– Вид у тебя уставший. А где Ланс?
– Одевается, – ответила Морган и, налив дедушке чашку кофе, поставила ее на стол.
– Спасибо, – сказал он, вешая тросточку на спинку стула, и опустился на сиденье.
– А ходунки твои где?
– Ой, я эту железяку терпеть не могу! – сказал дедушка. Недавно он сдался и купил себе навороченные ходунки с колесами, сиденьем и тормозами, как у велосипеда. Прошлой осенью он сломал ногу, защищая Морган и девочек от злоумышленника, и теперь вероятность полного восстановления была сомнительна.
– Но ведь они вернут тебе подвижность, – заметила Морган, сев напротив. – Ты ведь не хочешь целыми днями дома торчать, так?
– Так-то оно так, вот только они меня старят, – заявил он, вскинув руку с ярко-синими венами. – Впрочем, я ведь и впрямь уже старик, что уж там.
– Старость – это состояние души. Ты вовсе не старый, ты мудрый!
– Ну ладно, ладно. Мудрец что звездец, – сострил он и тихонько посмеялся собственной шутке.
Морган больно было видеть, как он стареет. Она и помыслить боялась о том дне, когда он ее покинет. Дедушка воспитывал ее с тех самых пор, когда ее отца, служащего полиции Нью-Йорка, убили при исполнении. Вскоре умерла и мама. А после того, как муж Морган погиб в Ираке, она вместе с дочурками вернулась к дедушке. Без него она бы все эти ужасы не пережила.
– Сейчас завтрак приготовлю, – пообещала Морган и потянулась к упаковке с овсянкой, чтобы сварить ее для дедушки.
– Ой, только не вздумай меня этой жижей накачивать, – сказал дедушка, отпив кофе. – Я лучше дождусь, пока Джанна встанет и будет делать девочкам вафли.
– У тебя ведь давление и холестерин! Тебе овсянка куда полезнее вафель с сиропом, – заметила Морган, но настаивать на своем не стала. Если дедушка что решил – его было уже не переубедить.
– После восьмидесяти человек имеет право есть, что хочет! – с ухмылкой заметил дедушка. – Отныне у нас новое правило! Чур, десерт я теперь ем в первую очередь!
Морган подумалось, что по пути в офис стоит заехать за пончиками.
– Вы вчера долго работали, – подметил дедушка. – Есть идеи, где искать парня?
– Нет, – ответила Морган. Накануне, вернувшись домой, они с Лансом созвонились с Шарпом. А потом начали изучать контакты Эвана, его почту, активность в сети. – Эван мало себя проявлял в соцсетях. Если что-то и выкладывал, то только селфи с хоккейных матчей, да и то редко. Никакой необычной активности мы не обнаружили, новых друзей – тоже. В почте все письма в основном связаны с учебой, причем на большинство из них он так и не ответил.
– А это многое говорит о его отношении к школе в целом.
– Именно так. Недавно ему пришлось перейти в новую школу. Переезд дался ему нелегко.
– В таком возрасте трудно менять школу. А что с перепиской? Ребята в его возрасте из телефонов просто не вылезают! – заметил дедушка. Он ничуть не утратил своей хватки опытного детектива. Пускай тело порой его подводило, но ум и язык оставались такими же острыми, как и в юности.
– Несколько чатов с друзьями, ничего особенного. А еще он перезванивался со своей девушкой, о которой его мама ничего не знала. Мы пытались с ней поговорить, но она не пошла нам навстречу.
Дедушка почесал подбородок. В половину седьмого утра он уже был гладко выбрит и одет в синие треники и голубую футболку-поло.
– Многие подростки умалчивают о личной жизни до поры до времени. Они в этом возрасте вообще любят хранить секреты. Тайны помогают им поверить, что они властны над собственной жизнью. Но чаще всего секреты у них дурацкие. И все же стоит поговорить с этой его девушкой. Уверен, ей он рассказывал то, что не смог бы доверить приятелям.
В кухню вошел Ланс в своем излюбленном одеянии – в футболке и брюках с карманами.
Морган поцеловала его в губы.
– А я как раз рассказывала дедушке о нашем расследовании.
Ланс налил себе кофе, не добавив туда ни сахара, ни сливок, и отпил, а потом повернулся к дедушке.
– Есть какие-нибудь предложения?
Но их разговор тут же прервался, потому что в комнату вбежали дочки Морган. Шестилетняя Эйва была уже полностью одета и просто лучилась энергией. Пятилетняя Мия, укутанная в одеяло, забралась к дедушке на колени и сонно опустила голову ему на плечо. Последней в фиолетовой пижаме с котятами вошла Софи. Ее непослушные кудряшки торчали во все стороны. Каждый вечер Морган старательно их причесывала, но с утра они неизменно выглядели так, будто ночью малышка попала в торнадо.
Софи бросилась в объятия Ланса. Он подхватил ее на руки, предвидя этот маневр, и она обвила его ручками и ножками и поцеловала в щеку.
– Пахнешь вкусно! – заявила малышка.
И Морган была с ней совершенно согласна.
Джанна, няня девочек, вошла следом, и комнату охватила хаотичная, но уже вполне привычная утренняя суета. Непоседа Софи ковыряла свежеиспеченную вафлю. Эта худенькая малышка ела на редкость мало.
