Кажется, Кирк опаздывал. Иначе чем объяснить замешательство Доэрти?
– А все ключ-карты закодированы по-разному? – уточнил Ланс.
– Да, – подтвердил Доэрти.
В фойе запищала дверь. Доэрти встал из-за стола и выглянул в коридор.
– Извиняюсь за опоздание, – произнес низкий, глухой голос. – Генератор в машине полетел…
– Кирк, – перебил его Доэрти. – Тут к тебе пришли.
По коридору загрохотали шаги, и на пороге появился мужчина. С первого же взгляда на него становилось понятно, от кого Эван унаследовал свой рост и спортивное телосложение. На нем были желтовато-бежевые брюки и красная футболка-поло с логотипом мебельной компании «Эй-Би-Си». Ростом он был под метр девяносто, а еще широкоплеч и мускулист. В тюрьме он явно не сидел сложа руки, а неплохо накачался. В руках Кирк нес пакет из магазина автозапчастей.
Морган протянула ему визитку, перегнувшись через Ланса, и представилась. Кирк быстро пробежал карточку взглядом.
– Можешь с ними не разговаривать, если не хочешь, – предупредил Доэрти.
– Спасибо, Стэн, но я все же с ними потолкую, – заявил с порога Кирк. – Я готов на все, лишь бы мой мальчик нашелся. Страшно за него волнуюсь.
– Я бы на твоем месте сперва вызвал бы своего адвоката, – сказал Доэрти и вышел в коридор, освобождая Кирку место в кабинете.
Но Кирк предпочел в комнату не заходить.
– Спасибо за заботу, Стэн. Но они ведь не из полиции и никакой властью не наделены. Их моя бывшая жена наняла.
– Где с вами можно поговорить наедине? – спросила Морган. Было очень удивительно и даже подозрительно, что Кирк так легко согласился на этот разговор. Может, он преследует какие-то свои цели?
– Может, пройдем к вам в комнату? – предложил Ланс, которому явно хотелось своими глазами увидеть жилище Кирка.
У Доэрти зазвонил телефон. Извинившись, он отошел вглубь коридора.
– Не стоит, – сказал Кирк. – Мой сосед работает в ночную смену. Сейчас он наверняка отсыпается. Пойдемте лучше на улицу, – предложил он, вскинув руку с пакетиком запчастей. – А то мне надо заменить генератор, пока дождь не начался.
Они вышли в коридор и вернулись в фойе. Кирк открыл дверь, и она снова пронзительно зазвенела. Морган и Ланс вышли следом за ним.
Кирк спустился по двум бетонным ступенькам на дорожку, выложенную кирпичом.
– Ох уж этот мерзкий звон, терпеть его не могу.
– А задняя дверь оборудована таким же замком? – поинтересовалась Морган, проследовав за ним.
– Да, – подтвердил Кирк. – У нас вообще все в проводах. Только задняя дверь сигналит иначе – она, скорее, пищит.
– А что находится за домом? – спросила Морган, заметив ворота, ведущие на задний двор, обнесенный оградой.
– Открытая веранда для курильщиков, зона для барбекю и баскетбольное кольцо, – пояснил Кирк, вышагивая по подъездной дороге. – Нам разрешено гулять до отбоя, а потом нас запирают в доме до самого утра.
– Строгие у вас тут порядки, – заметил Ланс.
– Всяко лучше, чем в тюрьме, – отозвался Кирк, покосившись на Ланса. – Впрочем, ваша правда, – неохотно признал он. – В дом невозможно войти бесшумно – все слышат, когда дверь открывается. А еще я обязан показывать свое рабочее и досуговое расписание. Дежурный надзиратель всегда знает, где я нахожусь. Это действует на нервы, но, сказать по правде, когда шериф пришел допрашивать меня о смерти Пола, я был очень рад, что все мои передвижения известны. Все ведь так и норовят повесить всех собак на бывшего арестанта.
Про себя Морган отметила, что Кирк не задал ни единого вопроса о поисках Эвана, хоть и заявил незадолго до этого, что очень волнуется за сына.
Кругом было тихо. Недавно пробило час пополудни, и дети еще были в школе, а родители – на работе. У аудиторской фирмы, расположенной в соседнем доме, стояло несколько машин.
Морган не любила допрашивать людей на ходу. Когда идешь с собеседником бок о бок, трудно оценить выражение его лица и считать язык тела. И все же, по справедливому замечанию надзирателя, Кирк имел полное право отказать им в беседе. А значит, надо было радоваться, что есть хотя бы такая возможность пообщаться, в чем бы ни крылась истинная причина разговорчивости Кирка.
Он направился к темно-серому автомобилю марки «Форд Краун Виктория», припаркованному у обочины.
– Терпеть не могу тесноту. На что угодно готов, лишь бы в четырех стенах не сидеть.
– Могу вас понять, – заметила Морган, перестроившись так, чтобы идти между Кирком и Лансом. У последнего и в лучшие деньки нередко сдавали нервы. А сегодняшний день к лучшим явно не относился.
– Охотно помог бы вам в поисках Эвана, – сказал Кирк, снимая машину с сигнализации и открывая капот. – Но машина у меня совсем разваливается, а еще мне нельзя опаздывать к отбою. Да и вообще, я только недавно встретился с сыном после долгой разлуки. Тина ни разу не привозила его ко мне, пока меня не было. Ни единого раза, – сказал он, сделав особый упор на последних словах.
– А вы просили ее привозить его на тюремные свидания? – спросила Морган.
– Много раз, – с горечью ответил он. – Она божилась, что он сам не хочет ко мне ехать, но я-то знаю, что пока меня не было, она только и делала, что кляла меня на чем свет стоит, да так, чтобы он слышал.
– Разлука с сыном явно далась вам нелегко, – заметила Морган, надеясь смягчить следующий вопрос. – А как Эван себя вел на вашей первой встрече?
– А вы как думаете? – повысив голос, спросил Кирк. – Мы с ним были совсем как чужие. Мы много лет не виделись. Разумеется, он был настроен враждебно и очень мрачно. Чуть ли не с порога мне заявил, что пришел не по своей воле.
– Как это печально, – сказала Морган. На самом деле сочувствовала она скорее Эвану, чем Кирку, но уточнять этого не стала. Ей хотелось, чтобы он чувствовал себя комфортно и думал, будто полностью контролирует ситуацию.
– Не то слово. Мальчишке нужен отец, – заметил Кирк и, открыв сумку, достал из нее какое-то колесико с зазубринами.
– А в воскресенье вечером он в каком настроении был? – настойчиво поинтересовалась Морган.
– Да в таком же. Мрачный. Недружелюбный, – ответил Кирк, повернувшись к машине. – Телефон ни на секунду из рук не выпускал. Сидел напротив меня за столиком, но в упор меня не замечал.
– Вас это, наверное, ужасно расстроило, – сказала Морган. Ей очень хотелось вглядеться собеседнику в лицо, чтобы оценить его искренность, но Кирк некстати склонился над двигателем.
– Да я, если честно, обалдел от такой наглости. Забрал у него телефон, отложил в сторону и сказал ему, что так себя вести – это чистой воды неуважение, – пояснил Кирк, взяв в руки сверкающий, новенький гаечный ключ. – Мамаша явно не обучила его никаким приличиям.
