И страшно. И это еще слабо сказано.
– Очень сочувствую, что вам приходится проходить через такое, – сказала Морган. – А как у Райли дела в школе? Никаких сложностей нет?
– Нет и не было. Разве что оценки ухудшились после смерти родителей, но это закономерно. В этом семестре она приложила все усилия, чтобы повысить успеваемость – и все получилось.
Раз социальная работница перешла к угрозам, дела у Тревора явно плохи. Трудно доказать свою невиновность органам опеки, особенно если даже не знаешь имени того, кто на тебя нажаловался.
– А когда все это началось? – уточнила Морган.
– Примерно месяц назад, – сказал Тревор и, подавшись вперед, уперся локтями в колени. – У меня такое чувство, будто за нами все время следят.
– А адвокат у вас есть? – спросила Морган.
– Адвокаты мне не по карману, – ответил Тревор.
– Можно я свяжусь с органами опеки от вашего имени? У вас ведь есть свои права, но что-то мне подсказывает, что они не стали вам этого разъяснять. А еще они обязаны провести расследование и вынести вердикт о вашей виновности или невиновности в строго обозначенные сроки.
Тревор покачал головой.
– Мне нечем вам заплатить.
– Ничего страшного, много времени это у меня не отнимет, – заверила его Морган.
Тревор нервно облизнулся, раздумывая над решением.
– Обычно я от благотворительности отказываюсь, но вашу помощь приму. Райли я им ни за что не отдам. Кроме меня, у нее никого нет.
Морган подумалось, что эта эмоциональная связь вполне взаимна. У Тревора тоже никого больше нет, кроме сестры.
Парень поднялся с кресла и принялся мерить шагами пространство между телевизором и журнальным столиком.
– Вчера вечером и сегодня утром мне звонил окружной шериф. Он оставил на автоответчике сообщение с просьбой перезвонить, но мне так и не хватило духу. Я боюсь узнать, чего же он от меня хотел. А еще вчера Райли вернулась с работы и сказала, что в пиццерию приезжали полицейские и расспрашивали о ней. Это было перед самым началом ее смены. Она так напугалась, что спряталась в туалете, а другие официанты сказали копам, что она вообще не пришла на работу.
Теперь Морган и Лансу наконец стало понятно, почему Райли от них сбежала. Шериф наверняка тоже нашел ее в списке контактов, когда просматривал телефон Эвана.
– Возможно, он тоже хочет поговорить с Райли об Эване, – предположила Морган.
– То есть, жалоба соседей не при чем?
– Скорее всего, – сказала Морган. Она заключила, что Райли, по всей видимости, не рассказывала брату об их встрече на парковке пиццерии, но решила не уточнять этого у Тревора, чтобы не потерять его доверия.
Тревор шумно выдохнул.
– Словами не выразить, как я рад, что вы готовы нам помочь. Вы бы знали, как я из-за всего этого переживаю. Ведь чем раньше я закончу университет, тем лучше смогу обеспечить сестру. Если я продолжу учиться на дневном, то выпущусь еще до того, как Райли поступит в колледж. И смогу оплачивать ее обучение. Она у меня не спортсменка. Да, она сообразительная, и оценки у нее неплохие, но получить стипендию на учебу они ей все равно не помогут, – сказал он, решительно покачав головой. – Поймите, я вовсе не занижаю ее достоинств. Я и сам вовсе не спортсмен и никакой не гений. Мы самые обычные люди. Родители с малых лет учили нас тому, что, если усердно трудиться, непременно состоишься в этой жизни, но я уже начинаю в этом сомневаться.
– Я позвоню в опеку и выясню, что можно сделать, – пообещала Морган. Она уже предвидела, что жалоба наверняка будет признана необоснованной, но гарантировать это заранее было нельзя. В доме было чисто и прибрано. В словах Тревора ощущалась искренность, да и Райли в их первую встречу бросилась защищать брата. Но Морган уже давно уяснила, что судить о ситуации по внешним обстоятельствам не стоит. Существовала все же небольшая вероятность, что соседская жалоба возникла не на пустом месте. Потому-то органы опеки так тщательно проверяют все обращения – это их прямая обязанность. – Но буду с вами честна, – продолжила она. – Даже если с вас снимут подозрения, отчеты об этом расследовании останутся в вашем личном деле на многие годы. Пока Райли не исполнилось восемнадцать, следует быть очень и очень осторожным.
Тревор вновь сел в кресло и запустил пальцы в свои короткие волосы.
– Так значит, мне перезвонить шерифу?
– Да, – сказала Морган. – Игнорировать шерифа уж точно не стоит. Если я все-таки ошибаюсь и он звонил в связи с жалобой соседей, скажите ему, что я ваш адвокат. Мы договоримся о времени встречи и обсудим все втроем.
Дверь распахнулась, и в дом вошла Райли, одетая в джинсовую мини-юбку с бахромой и черную футболку. Увидев Ланса и Морган, она побледнела как бумага, и развернулась к двери, точно собравшись бежать.
– Стой! – крикнул Тревор. – Госпожа Дейн – адвокат. К опеке она не имеет никакого отношения. Она предложила нам помощь.
Райли медленно развернулась и пошла к брату. На лице у нее сохранялась все та же мертвенная бледность. Тревор взял ее за руку и крепко сжал.
– Правда? – спросила она, заглянув брату в глаза.
Он кивнул.
– Обещаю, мы с этой жалобой разберемся, – заверила их Морган.
Теперь, когда она увидела брата и сестру вместе, ей еще сильнее захотелось их защитить. Рядом с Тревором Райли забывала и о страхе, и о смятении. Между ними была крепкая связь, и она явно ему доверяла. Может, слова соседа и впрямь показались органам опеки убедительными. И теперь соцработница делает все, что только в ее силах.
В среде соцработников, как, впрочем, и везде, встречаются добряки и злодеи; лентяи и трудяги. Некоторые искренне стараются защитить детей. Некоторые относятся к своей работе халатно и просто создают видимость деятельности, а некоторые всерьез превышают свои полномочия. Увы, но достаточно нажить себе всего одного такого авторитетного врага, и жизнь может навек превратиться в кошмар.
– Госпожа Дейн и мистер Крюгер хотят расспросить тебя о парне по имени Эван, – сообщил Тревор сестре.
Она дернулась в сторону, но он держал ее крепко.
– Ты видела его? – спросил он.
– Нет, – ответила Райли. Выяснив, что Морган и Ланс на ее стороне, она окончательно успокоилась и уже не пыталась сбежать – и даже смело смотрела брату в глаза. На лицо ей упала короткая фиолетовая прядь, и Райли откинула ее назад.
– Почему ты мне о нем не рассказывала? – спросил Тревор.
– Его не раз арестовывали, – призналась она, и в глазах у нее заплясали гневные огоньки. – Я думала, ты запретишь нам общаться!
– Ну еще бы! – с негодованием воскликнул Тревор. – Как я могу допустить, чтобы ты встречалась с малолетним преступником, когда у нас и так выше крыши проблем с опекой?
