Ланс устроился на водительском кресле.
– Ну что, домой?
– Да. Нам обоим сон не помешает. Если и дальше будем работать в таком темпе, надолго нас не хватит, – сказала Морган и посмотрела на Ланса. Уснет ли он сегодня? – Знаю, ты очень переживаешь.
– У нас совсем закончились теории. Может, сон хоть что-то прояснит, – заметил Ланс и повернул на дорогу, ведущую к дому.
– Я вот о чем думаю, – сказала Морган. – Если пальцы и впрямь Брайана, выходит, не он убийца. Но ведь Пола вполне мог убить другой полицейский – и из тех, кто еще работает, и даже из тех, кто уже ушел на пенсию.
– Да, это бы объяснило, как ему удалось пройти в дом.
– Пол сам его впустил! – предположила Морган, потирая затылок. – Впустил бы он Кирка, интересно?
– Не исключено, – сказал Ланс, повернув на перекрестке. – В конце концов, он родной отец Эвана. По словам Тины, Пол очень о ней заботился. Может, он решил вразумить Кирка, чтобы тот перестал вести себя как последний мерзавец?
– По-моему, это уже не лечится, – с улыбкой заметила Морган.
– Мне тоже так кажется.
Через двадцать минут, когда джип остановился у дома, в небе уже грохотал гром, а на землю падали первые капли. Морган достала из сумочки зонтик, высунула его в дверь и раскрыла.
Ланс покачал головой.
– Есть хоть что-то, чего нет в твоей сумке? Ты прям, как Мэри Поппинс!
Пока девочки болели, они всей семьей успели пересмотреть этот фильм раза четыре.
– Не люблю неожиданностей, – сказала Морган и вышла из машины, закрыв за собой дверь ногой, и побежала к крыльцу отпирать дом. Ланс пошел следом.
Внутри царил мрак. Несколько часов назад Морган позвонила домашним и предупредила, что они приедут поздно. Она поставила зонтик у двери и сняла обувь. Ланс тоже оставил промокшие ботинки у входа. А потом они на цыпочках пошли по коридору. Морган заглянула в спальню к девочкам и осторожно просунула туда голову. Все трое крепко спали. Прикрыв дверь, Морган пошла в спальню, которую теперь делила с Лансом.
Она приняла душ, переоделась в пижаму и забралась в постель. Ланс тоже надел пижамные штаны и взбил подушки, а потом сел на кровать и взял в руки телефон.
Морган повернулась к нему.
– Новости есть? – спросила она.
– Да нет, ничего существенного, – ответил он и поставил телефон на зарядку.
Морган последовала его примеру.
– Жаль, что так. Я чувствую, как ты переживаешь.
Ланс склонился к ней и поцеловал.
– Давай поспим немного. Переживать будем завтра.
Морган понимала, что говорит он это скорее ради нее, чем ради себя. В конце концов, это она засыпала в любом состоянии, несмотря на стресс или подавленность. Ланс был человеком иного склада. Но спорить с ним не было сил. Она придвинулась ближе и прикрыла глаза. Вспомнив о его побеге прошлой ночью, она закинула на него ногу, чтобы на этот раз он точно никуда не исчез.
Глава двадцать шестая
Ланс приоткрыл один глаз. Казалось, и мгновения не прошло с тех пор, как он положил голову на подушку. В нос ударил странный запах.
– Меня стошнило, – сообщил из мрака тихий голосок. Ланс разглядел, что у кровати с заплаканным личиком стоит Софи. От нее исходил узнаваемый запах рвоты.
– Бедненькая моя, – проговорила Морган, выбираясь из постели. – Пойдем-ка смоем с тебя всю грязь. Где тебя стошнило?
– В кроватке, – ответила Софи, шумно дыша.
Морган взяла ее за руку и повела в ванную.
Ланс тоже поднялся, невольно сдвинув матрас.
– Понял.
Он вышел из спальни и направился по коридору в детскую. От стоявшего там зловония его самого чуть не вывернуло. Удивительно, что запах не разбудил остальных девочек. Он снял с кроватки грязную простыню и наматрасник и отнес их в стиральную машину, потом вернулся в комнату, побрызгал матрас дезинфицирующим спреем и достал чистую пижаму. А потом пошел в ванную и постучал в дверь. Морган приоткрыла ее и отдала ему грязную пижаму в обмен на чистую. Этот самый маневр они уже с десяток раз проделывали на минувшей неделе.
За последние три месяца Ланс многому научился. В воспитании крайне важна командная работа. Вот только в их случае силы были неравны: трое детей против двоих взрослых. Будь их семья хоккейной командой, преимущество всегда было бы на стороне девочек.
Запустив стиральную машинку, он вернулся в спальню и натянул футболку, готовясь уступить свое место Софи, а самому перебраться на диван.
Морган с дочкой вышли из ванной. Софи, всегда такая бойкая и непослушная, теперь казалась измученной и несчастной. У Ланса при взгляде на нее просто сердце разрывалось.
Вместо того, чтобы забраться на кровать и прильнуть к маме, Софи обняла его за ноги.
– Можно я посплю с тобой и мамой?
Он подхватил ее на руки и осторожно уложил между собой и Морган.
– Ну конечно!
Лицо у нее было красное, воспаленное. Даже странно было видеть такую малышку в столь болезненном состоянии.
Он потрогал ей лоб. Тот был пугающе горячим.
– У нее жар? – спросил он Морган.
– Да, – ответила она и сходила в ванную за влажным полотенцем и градусником. – Но жаропонижающие я ей давать пока не хочу…
– Разумно, – отозвался Ланс. Он на горьком опыте успел убедиться, что не стоит давать ребенку лекарства, пока не удостоверишься, что его в ближайшее время больше не стошнит. Ярко-красный сироп, которым они лечили малышек, было крайне трудно вывести с бежевого ковра.
Морган провела электронным градусником по лбу малышки.
– Тридцать девять, – сообщила она, отправилась на кухню и вскоре вернулась с глубокой железной миской и поставила ее рядом с Софи. – На всякий случай.
До самого утра они толком не спали. Софи вырвало еще несколько раз. Когда сквозь шторы пробились первые лучи солнца, Ланс посмотрел на малышку. Она крепко спала, и с ее личика не сходила пугающая бледность, если не считать двух неестественно ярких пятен румянца на щеках. Под глазами залегли темные круги.
Он растолкал Морган, которая задремала, сидя на постели.
– Не нравится мне ее вид.
Морган тут же проснулась, взяла градусник, лежавший на тумбочке, и измерила дочке температуру.
– Сорок…
– Она такая вялая, – заметил Ланс, и в груди у него защемило от тревоги. Еще никогда ему не доводилось иметь дела с детьми, заболевшими настолько серьезно. Ни у Мии, ни у Эйвы таких осложнений не было. – Так ведь не должно быть?
Морган уже вскочила с постели и, сбросив пижаму, натягивала джинсы.
