Моим родителям, Дэйву и Карле Миллс
От автора
Перед вами документальное произведение. Оно основано на записках, кассетах, расшифровках записей, интервью и разговорах, происходивших во время моей жизни в Монровилле. События и разговоры переданы так, как я их помню, и проверены по мере моих сил.
Пролог
Летом 2005 года я пила кофе с Нелл Харпер Ли в «Бургер Кинге».
К тому времени мы были друзьями и соседями по ее родному городу Монровилль, штат Алабама. Мы познакомились в 2001 году, когда я работала в «Чикаго Трибьюн». У меня установились хорошие отношения с Нелл, как ее называли друзья, и с ее сестрой Алисой. Со временем мы стали все чаще обсуждать мою идею написать книгу о сестрах Ли под их руководством. С их одобрения я сняла соседний с сестрами дом.
Когда мы с Нелл отправились в «Бургер Кинг», она всю дорогу возмущалась из-за скорого выхода неавторизованной биографии и двух экранизаций Трумена Капоте. Я думаю, что именно сочетание этих событий и подтолкнуло ее к еще большей откровенности со мной. Я была для нее не неизвестной величиной, а кем-то, кого она знала и кому доверяла, кто сидел с ней за одним столом.
Я бы не оказалась там, если бы включила в свою газетную статью хоть что-то из того, что она сказала не для записи, или же, если бы подталкивала ее к рассказам о тех вещах, которые, по ее мнению, никого не касались. Даже тот факт, что я никогда не просила у нее автограф на моем экземпляре «Убить пересмешника», тоже говорил в мою пользу. Я чувствовала, что не имею права требовать от нее больше, чем она хотела мне рассказать. Я, конечно же, хотела услышать как можно больше. Но я на нее не давила. И мое терпение, казалось, облегчило для Нелл ее рассказ.
— Я знаю, как ты можешь назвать свою книгу, — сказала она мне, наклонившись и размахивая пальцем, как всегда делала, желая подчеркнуть свою мысль.
— «Вот что они могут сказать». Я знаю, что так уже назвали книгу о сестрах Делани, но у названий нет копирайта, — с восторгом заявила Нелл.
«Вот что мы можем сказать: сестры Делани. Первые 100 лет» — это был бестселлер о двух сестрах-афроамериканках, рассказывавших о своей жизни, одной нежной, а другой — язвительной.
По этому сценарию Алиса, которая была старше на пятнадцать лет, резкая и на девятом десятке все еще работавшая юристом, — была нежной. Нелл была язвительной. Я улыбнулась. Я не восприняла это, как приказ назвать свою книгу именно так, это было скорее проявление энтузиазма Нелл.
Я радовалась тому, что им в любом случае было что сказать и они были готовы вспомнить свою жизнь. Мне повезло, я познакомилась с обеими сестрами, с их родственниками, друзьями, с их родным городом и их пристрастиями. Под руководством сестер Ли я узнала о литературе, семье, истории, религии, дружбе и веселье больше, чем мне рассказывали в школе.
Эта книга — моя попытка описать то время, которое я провела с сестрами Ли, проявив уважение ко всему, что они мне рассказали. Я не могла бы это сделать без доверия, поддержки и подбадривания Нелл и Алисы Ли, а также их ближайших друзей.
По мере моих сил я попыталась дать им возможность высказаться. Весь юмор и эрудиция, проявленные в этой книге, — это их заслуга. А все ошибки — мои.
Глава первая
— Ты не хочешь съездить в путешествие? Можно отказаться.
У входа в рабочий кабинет стоял мой редактор из «Чикаго Трибьюн» Тим Бэннон. Он возглавлял в газете отдел, находившийся на пятом этаже готической башни «Чикаго Трибьюн» в центре Чикаго, и по газетным стандартам был на удивление спокойным человеком. Тим знал, что я люблю ездить в командировки, особенно если в поисках сюжета можно отправиться в необычное место. Мне понравилось в монастыре в глубинке штата Миссури или в «Цитадели», военном колледже в Южной Каролине. Кроме того, Тим знал, что в течение того 2001 года я очень много болела. В 1995 году у меня диагностировали волчанку, аутоиммунное заболевание, из-за которого я часто чувствовала себя усталой. Я хотела доказать ему, что все еще могу нормально работать. Поэтому я сразу согласилась, даже не узнав никаких подробностей.
— Конечно хочу. Куда ехать?
— Монровилль, Алабама.
Тим заметил мой удивленный взгляд и улыбнулся.
— Это родной город Харпер Ли. Мы знаем, что она не дает интервью. Но я думаю, все-таки стоит попытаться.
Этого было достаточно.
За несколько недель до этого Чикагская публичная библиотека выбрала книгу «Убить пересмешника» скрывавшейся ото всех писательницы для первого проекта в рамках программы «Одна книга, один Чикаго». Идея заключалась в том, чтобы жители Чикаго на каждом углу читали и обсуждали одну и ту же книгу. То, что «Убить пересмешника» была любимой книгой мэра Чикаго Ричарда М. Дейли, тоже не мешало делу, он сам рассказал мне об этом пару месяцев назад, когда я писала о его круге чтения. Многие были удивлены, узнав, что он вообще читает книги. За его пресс-конференциями было сложно следить. Он не всегда заканчивал начатые предложения. Но он любил книги, и особенно ему нравилась «Убить пересмешника». В этом отношении он был составляющей феномена, начавшегося в 1960 году и продолжающегося до сегодняшнего дня.
Когда в июле того года вышел роман, Харпер Ли было тридцать четыре года и несколько месяцев. С самого начала она была полна противоречий. Она была уроженкой Алабамы, и ее любовь к проселочным дорогам этого штата можно было сравнить только с ее любовью к улицам Нью-Йорка. За ее застенчивостью скрывалось язвительное остроумие. На публичных мероприятиях, посвященных выходу ее книги, она часто отводила взгляд, но в ее темных глазах все равно можно было разглядеть то пронзительное понимание, то озорной блеск. В ней была удивительная смесь привлекательного и ускользающего.
Ли работала над романом несколько лет. Она создавала эту историю на механической пишущей машинке «Ройял» в своей маленькой квартире на Манхэттене, где не было горячей воды, или во время приездов домой. Аттикус Финч — принципиальный адвокат и овдовевший отец двух детей. Роман начинается, когда его задиристой дочке Глазастику вот-вот должно исполниться шесть. Ее старшему брату Джиму почти десять. Им вместе со своим отцом приходится терпеть подозрительность и открытую ненависть их сегрегированного городка, ведь Аттикус защищает Тома Робинсона, чернокожего, которого лживо обвинили в изнасиловании белой женщины, Майеллы Юэлл. Развязка романа наступает в тот момент, когда Боб Юэлл, отец Майеллы, нападает на детей Аттикуса. Их спасает Страшила Рэдли, затворник, живущий в соседнем доме, одновременно пугающий и завораживающий детей.
Описывая переживания Глазастика, Джима и их лучшего друга Дилла, Ли показывает живую картину детства в маленьком городке на сегрегированном Юге. Кроме того, она рассматривает сложные темы, связанные с жизнью ее героев, начиная с душевной болезни и заканчивая дурными привычками, расизмом и ограничениями, которое общество накладывало на женщин.
