«Теперь, спустя семьдесят пять лет, в процветающем обществе, где у людей есть ноутбуки, мобильные телефоны, айподы и умы, похожие на пустые комнаты, я продолжаю брести вперед с книгами. Мгновенно доступная информация не для меня. Я предпочитаю изучать полки в библиотеке, потому что если я работаю для того, чтобы что-то узнать, то я это запоминаю».
Алиса читала мне «Балладу о Литл-Ривер» Пола Хемфилла, о сгоревшей в 1990‑е годы негритянской церкви на юге Алабамы. Позже Нелл отвезла меня туда, где когда-то находилась эта церковь. С нами поехали ее друзья Айла и Джуди. Когда мы заехали в загородное кафе «Дикси Лэн-динг», Нелл заставила меня засунуть мой экземпляр книги в сумку. В здешних местах эту книгу не слишком любили. Из моей маленькой сумки выглядывал только кончик корешка. Я прикрыла его рукой.
Глава восьмая
Когда я уезжала в Чикаго, мы общались с помощью факса. Я, например, сообщала Алисе и Нелл о других газетах, перепечатавших мой материал. Алиса регулярно отвечала мне, рассказывая об их с Нелл жизни и о том, что происходило в Монровилле. Я начала лучше понимать то, как в былые времена глубокая дружба расцветала с помощью переписки. Письма дают возможность поразмыслить и постепенно открыться другому человеку.
В июле 2003 года я снова вернулась в Монровилль. Я встретилась с Дэйл Уэлч и вместе с Томом поехала в Мобил на вручение второй ежегодной премии имени Мод МакЛюр Келли, присуждавшейся Ассоциацией адвокатов Алабамы. Алису награждали, как первую женщину-адвоката в штате.
Тогда я в первый и единственный раз увидела ее обутой не в типичные белые кроссовки «Рибок». По этому поводу она надела белые туфли на низком каблуке. Они прекрасно сочетались с ее бледно-лиловым костюмом. Без рельефной подошвы кроссовок она двигалась более осторожно.
Я оглянулась вокруг и увидела адвокатов и судей, друзей и родственников сестер Ли. Все понимали, что это была возможность воздать почести Алисе, пока она была еще жива и могла порадоваться.
— Я не вижу Нелл, — сказала я Тому.
— Я заметил. Это долгая поездка на поезде. И я думаю, она хотела, чтобы все внимание сегодня было уделено Алисе. Каждый раз, когда она входит в помещение, то привлекает всеобщее внимание.
Лучшей данью уважения, которую Нелл могла воздать Алисе, были страницы «Убить пересмешника». Много лет назад она посвятила книгу ей и своему отцу. Простые слова гласили: «Мистеру Ли и Алисе, в благодарность за их любовь и привязанность». А. К. Ли, как с самого начала пояснила Нелл, был прототипом Аттикуса Финча. А Алиса, по словам Нелл, была «Аттикусом в юбке».
Том вышел на сцену, чтобы представить Алису и рассказать о ее карьере адвоката, за которую ее сегодня чествовали. Когда, как сейчас, приходило время произнести проповедь или выступить на публике, он говорил голосом, пониженным на одну или две октавы, и с лингвистической точки зрения резко повышал уровень своего английского. Он называл это «говорить витражным голосом».
— Позвольте мне рассказать вам о путешествии, совершенном этой необычайной женщиной, которая является неоспоримой, спокойной королевой в суде, в методистской церкви и в том городе, где она живет.
И Алиса, и ее отец начали заниматься правом не сразу, сначала у них были другие дела. До того, как А. К. стал изучать право, он был бухгалтером в одной лесозаготовительной компании. Алиса закончила школу в 1928 году в шестнадцать лет и поступила в Хантингдон колледж в Монтгомери. Когда наступила Депрессия, она не стала получать диплом и вернулась в Монровилль. А. К. приобрел «Монро Джорнал». Она проработала там семь лет, делая, по ее словам, все, что требовалось. Следующие семь лет она провела в Бирмингеме. Она работала в Федеральной налоговой службе в только что созданной Администрации социального обеспечения. С 1939 по 1943 год она занималась на вечерних курсах Бирмингемской юридической школы. Экзамен на получение статуса адвоката был тяжелым испытанием. Она рассказала о четырех испуганных студентах тем, кто собрался в отеле в Мобиле на вручении премии Мод МакЛюр Келли. Три молодых человека, освобожденных от военной службы во время Второй мировой войны из-за проблем со здоровьем, и Алиса Финч Ли.
— Я не помню, чтобы кто-либо из нас до этого за время обучения сдавал хоть один экзамен, что усилило наше беспокойство, так как мы не представляли, как это повлияет на наши результаты. Четыре экзаменатора, шестнадцать экзаменов, и в пять часов вечера четвертого дня все закончилось. По моему личному мнению, Лэнс Армстронг, которого сегодня считают воплощением стойкости и выдержки, не ощущает после окончания своих гонок той усталости, которая охватила нас в конце четвертого дня.
Она замолчала.
— Кто-то сообщил, что только что был введен «налог победы», — рассказал Том собравшимся, — любой доход, превышавший шестьсот долларов, облагался налогом, и людям, которые до этого никогда не заполняли федеральную налоговую декларацию, теперь пришлось это сделать. В Монровилле не было дипломированных бухгалтеров, но все знали, что мисс Алиса семь лет работала на Федеральную налоговую систему, поэтому люди сделали вывод, что она хорошо знакома с законодательством о подоходных налогах. Они не знали, что в ФНС она работала в администрации социального обеспечения и никогда не заполняла никакой налоговой декларации, кроме своей собственной. К ней хлынул поток клиентов по делам, связанным с налогами. Мисс Алиса ночью изучала налоговый кодекс, а днем заполняла налоговые декларации. Она стала специалистом по налогам.
Алиса была известна не только своей юридической деятельностью, но и той ролью, которую она играла в методистской церкви, что было, может быть, самой важной работой в ее жизни. Когда Том попросил Алису составить список постов, которые она занимала в методистской церкви, то та просто ответила: «Ну пастором я никогда не была». Она участвовала в каждом комитете, как до нее и ее отец.
Том с особенной гордостью рассказал о ее действиях на региональной методистской конференции. «Дело было в середине шестидесятых годов, когда повсюду раздавались громкие и злобные расистские речи. На конференции должен был быть сделан отчет комитета по проблемам нашей разделенной по расовому признаку церкви. Были предложены поправки и начались дебаты. Защитники сохранения расистской политики были начеку и приготовились к тому, чтобы еще глубже утащить нашу церковь в болото институционализированного расизма. Но до того, как их вожак получил возможность высказаться, к председателю обратилась миниатюрная женщина из Монровилля, Алабама. Мисс Алиса Финч Ли подошла к микрофону, чтобы впервые выступить на конференции методистской церкви Алабамы — Западной Флориды. Ее речь буквально наэлектризовала семь или восемь сотен присутствовавших там делегатов — я там был. Она состояла из четырех слов. Она сказала: "Я переношу предыдущий вопрос" и села. Конференция с энтузиазмом аплодировала и подавляющим большинством голосов поддержала ее предложение, а затем приняла отчет комитета без дальнейших дебатов. Защитники расизма остались за кулисами, держа в руках тексты своих заранее подготовленных речей. Мисс Алиса стала героиней конференции, а с этого дня еще и врагом всех расистов. Она всегда была немногословной, но говорила важные слова в нужное время и в нужном месте».
