— Проблема заключается в том, — сказала я Алисе, — что у меня уже собираются новые и новые книги.
У Алисы появились смеющиеся морщинки в уголках глаз.
— С такой скоростью мне скоро придется складывать их в плиту.
Она хмыкнула.
— Ну если ты будешь готовить так же редко, как и мы, — ответила она.
Тут сзади в холле появилась Нелл. Я встала и перенесла кресло-качалку обратно к пианино.
— Ну прекрасно, веселитесь там в клубе и позвоните нам, если вам что-то понадобится, — сказала Алиса.
Нелл наклонилась к Алисе и громко произнесла:
— Смотри, Медведь, не попади ни в какие неприятности, пока меня не будет.
Такое имя казалось совершенно не подходящим для столь миниатюрной женщины. Я уже давно спросила Нелл, откуда взялось это прозвище.
— Я‑то знаю, а тебе придется выяснять, — ответила она.
Я не стала настаивать. И только когда мы с ней вдвоем поехали на день в Монтгомери, Нелл открыла мне секрет прозвища ее старшей сестры.
Однажды летом их семья снимала дом в Монтгомери, когда А. К. Ли избирался в законодательное собрание. Нелл была еще маленькой девочкой, но помнит, как они с Алисой ходили в зоопарк и видели там медведей.
У входа в дом нас уже приветствовали Джек и Джулия, — если я правильно помню их имена. Джек был руководителем заготавливавшей лес или производившей бумагу компании, сам он был родом из Детройта, а его жена Джулия, секретарь, местная.
— Вот тебе еще одна янки, — сказала Нелл Джеку.
Он высадил нас перед зданием загородного клуба из белого кирпича и поехал парковаться. Дейл уже сидела за круглым столом в задней комнате. Там был накрыт шведский стол. В передней комнате обычно накрывали второй завтрак.
Когда мы расселись, Нелл твердо сказала: «Вы все мои гости».
Она не хотела никаких препирательств из-за того, кто будет платить. Джек присоединился к нам. Мы замолчали и начали изучать меню. Дейл, Джулия и я отправились к салат-бару.
— Вот что мне надо было бы есть, — сказала Нелл, но выбрала все-таки жареного сома, которого скоро принесли.
Нелл рассказала Джулии и Джеку о моем газетном материале.
— Она настоящее противоречие, — сказала Нелл, — первоклассная журналистка.
— Спасибо за комплимент, — ответила я, — если не моей профессии, то мне.
Она рассмеялась, остальные к ней присоединились.
— Мисс Нелл, — дурашливым голосом сказал Джек.
«Мисс Нелл» и «Мисс Алиса» — обращения, которые звучали совершенно естественно в устах местных жителей, казались мне довольно странными, когда так говорил северянин. Что может быть хуже, подумала я, чем быть заподозренной в излишней хитрости? Или в пренебрежении к местной вежливости? Нелл и Алиса попросили меня называть их просто по именам, так я и делала. Мне оставалось только надеяться, что если это когда-то казалось другим людям невежливым, то меня прощали, как неразумную янки.
Джек тоже размышлял об этом применительно ко всем «да, мэм» и «нет, сэр», которыми пестрели разговоры в округе Монро. По его словам, они свидетельствовали об отличиях этой культуры. Все эти «да, сэр» и «нет, мэм» звучали здесь очень уважительно, но там, откуда мы приехали, они могли бы показаться почти издевательскими.
Тем вечером столовая клуба была почти пуста. За соседний с нами столик сели еще четыре человека. Нелл машинально пододвинула свою черную сумку ближе к ножке своего стула, а потом сама над собой засмеялась.
— Мне кажется, что я в Нью-Йорке, — сказала она.
Я посмотрела вниз на ее сумку с длинными, крепкими ручками. Она иногда носила ее на груди. Я вспомнила историю о кошельке, которую мне рассказала моя мать.
— Моей матери рассказывали об одной женщине из Блэк-Риверс-Фоллз… — я смотрела на Нелл, чтобы та могла лучше слышать. Потом я посмотрела на Джека и Джулию и добавила: — Это маленький городок в Висконсине, где живут мои родственники. Эта женщина, старая женщина, ужасно боялась, что кто-нибудь влезет к ней в дом и украдет ее кошелек. От страха она не могла спать, потому что боялась, что грабитель влезет в дом и причинит ей вред. Он мог забрать кошелек, но она боялась насилия. В конце концов она приняла решение. Каждый вечер она выходила на переднюю террасу дома и клала кошелек перед входной дверью. Если вору он понадобится, он может взять его и не входить в дом. После этого она стала спать лучше.
— Какая прелесть, — сказала Нелл, — мне нравится эта история.
Она засмеялась своим слегка хрипловатым заразительным смехом.
Позже, когда мы собрались уходить, я посмотрела на другие столики. Мне показалось, что те, кто узнали Нелл, из вежливости сделали вид, что они ее не знают. Другие просто не поняли, кто перед ними.
Я была благодарна Нелл за то, что она познакомила меня с Джеком, человеком более близким мне по возрасту, и тоже приехавшим со Среднего Запада.
— Я боюсь, вы не найдете себе здесь молодых людей для компании, — сказала она мне. Но так случилось, что больше мы не встречались с Джеком и Джулией.
Оказалось, что помимо общей любви к истории и к учению, у меня было еще очень много общего со всей этой седоволосой компанией, с Алисой и Нелл, с Дейл и Джулией, с Томом, Хильдой и с остальными. И у них тоже болели суставы. И у них, как и у меня, не было столько энергии, сколько раньше. Мы все были знакомы с приемными докторов куда лучше, чем нам хотелось бы. Это были те люди, которые меня понимали.
И у них было для меня время, время для человека, который, как и они, не занимался детьми или, если не считать Алисы, не ходил каждый день на работу. Они находились на другом этапе жизни по сравнению с моими ровесниками в Чикаго.
Когда-то я собирала для «Трибьюн» материалы о старении и интервьюировала Мэри Пайфер, психолога, написавшую бестселлер «Оживляя Офелию» о стрессах девочек-подростков. Пайфер как раз выпустила книгу о старении и о различиях между поколениями, часто разделяющих бейби-бумеров и их выросших в другое время и обладавших другой чувствительностью родителей, многим из которых было за семьдесят и за восемьдесят. Казалось, что старые люди, часто изолированные из-за своего возраста и проблем со здоровьем, жили в своей повседневной жизни на какой-то иной территории. Она назвала свою книгу «Другая страна».
Теперь я тоже узнавала этот мир, разве что в дом престарелых не переезжала. Я не просто понимала, что значит жить в родном городке сестер Ли в Алабаме, но и что это означало — быть старыми в приспособленной для молодых стране.
Глава одиннадцатая
Время шло, и сестры Ли были в восторге, потому что помогали мне узнать их Монровилль. Сестры вели себя очень по-разному: Алиса была более постоянной и устойчивой в своем энтузиазме, а Нелл часто вдохновляла меня и помогала, но иногда казалась отстраненной. Порой я чувствовала, что у нее возрождалось прежнее предубеждение по отношению к прессе. Но бывали волшебные дни, когда она меня поддерживала. Когда она узнала меня лучше, таких дней стало больше.
