— Можно мне их взять?
— Да, конечно, это все для вас, — ответила я.
Она посмотрела на меня долгим спокойным взглядом, который трудно было понять.
— Ты не знаешь, как все работает в Голливуде, — сказала она.
— Просветите меня, — попросила я.
— Они что-то делают и только потом сообщают тебе об этом.
* * *
«Капоте» вышел на экраны в сентябре 2005 года. Джуди Крофт полушутя сказала Нелл, что они могут попытаться надеть на нее парик и протащить в кинотеатр в Мобиле, чтобы она смогла его посмотреть. Но с ее слухом она в таком месте все равно мало что услышала бы. Вместо этого одним ноябрьским вечером Нелл получила видеокассету «Капоте», хотя они пока не продавались, так как фильм все еще шел в некоторых кинотеатрах. Она сказала мне, что Вероника Пек прислала ей подпольную копию из Лос-Анджелеса. Нелл один раз уже попыталась ее посмотреть, но ей было плохо слышно. Она не много поняла.
Поэтому она решила посвятить этому вечер: ее подруга Катрин предоставит свой видеомагнитофон, Нелл — кассету, а я буду заведовать пультом. Только в этой монровильской компании среди людей, которым было за семьдесят, за восемьдесят и за девяносто, меня могли рассматривать как человека с какими-то техническими знаниями. Я умела перематывать кассету назад и вперед и нажимать на паузу, и уже это обеспечило мне благодарность и радостные слова Нелл и Катрин.
Мы должны были сначала подкрепиться. И вместе с Катрин заказали гамбургеры из «Рэдлис». Нелл попросила только салат из «Бургер Кинга», заботясь о своем уровне холестерина. Она была в хорошем настроении, несмотря на то, что это был безумный день, посвященный похоронам. На ней были джинсы и накрахмаленная белая рубашка, в которой она ходила на прощание.
— Казалось, это никогда не кончится, — сказала она.
Ей надо было обсудить домашнюю проблему с водопроводчиком и одновременно готовиться к похоронам давнего друга Джо Уотли в Первой методистской церкви. Службу проводили Том Баттс вместе с другим священником.
Катрин, как и сестры Ли, и я, жила в одноэтажном доме из красного кирпича с пологой крышей. После обеда мы перешли из гостиной и столовой Катрин в ту комнату, где у нее стоял телевизор. Пришло время фильма. Комнату, которая когда-то была просто террасой, теперь обнесли стенами. Ковровое покрытие было как внутри, так и снаружи, в комнате стояла белая плетеная мебель. На стене висели три картины, изображавшие пейзажи Алабамы, написанные двоюродной бабушкой Катрин. С ними тоже была связана личная история, как и с картиной, висевшей над камином у Ли, но я узнаю об этом позже. Роки, нервный мопс Катрин, носился по террасе, а затем уселся у ее ног.
Нелл подтащила белую плетеную кресло-качалку поближе к телевизору.
— Слава богу, ты знаешь, как с этим обращаться.
Фильм начинался с унылого изображения бесконечных пшеничных полей Канзаса под серым небом, покрытым черными всклокоченными тучами. Мы видим вдалеке традиционный белый фермерский дом, а затем оказываемся внутри пугающе тихого старого жилища после того, как в нем в 1959 году застрелили Герба и Бонни Клаттер и двух из их четырех детей.
На экране все еще никто не произнес ни слова. Но первая сцена уже вызвала у Нелл определенную реакцию.
— Их дом был совсем не таким, — сказала она, — он выглядел довольно современным.
Первая фраза в первом диалоге. Нелл наклонилась вперед и нахмурилась:
— Что там было сказано? — спросила она.
Я придвинула свой стул к ней и зажала пульт в руке.
— Скажите мне, когда громкость будет подходящей, — предложила я и стала делать все громче и громче. Потом перемотала кассету и включила фильм заново. Когда диалог начался, Нелл приложила руку к уху, а потом отрицательно покачала головой. Она немногое могла услышать. Я остановила кассету, посмотрела на нее и повторила диалог, громко проговаривая все слова.
Так мы и смотрели.
После сцены, в которой Нелл и Трумен — Катрин Кинер и Филипп Сеймур Хоффман — едут на поезде в Канзас, мы видим, как Нелл ведет желто-белую машину, а вокруг до горизонта расстилаются пшеничные поля. Нелл смотрит на Трумена, а тот смотрит в окно на поля.
«— Ты скучаешь по Алабаме? — спрашивает она.
— Ни капли, — отвечает он.
— Ты лжешь, — бросает она в ответ. Это дружеская перебранка.
— Я не лгу, — настаивает Трумен».
Я остановила кассету и продолжила свой громкий пересказ, повернувшись прямо к Нелл.
— Вы сказали Трумену: «Ты скучаешь по Алабаме?» А он ответил: «Ни капли». Тогда вы сказали: «Ты лжешь». А он сказал: «Я не лгу».
Это было довольно странное чувство, пересказывать сидевшей со мной в комнате Харпер Ли, что сказала Харпер Ли в машине, и я могу только воображать, что чувствовала она сама.
Нелл в исполнении Катрин Кинер выглядела скромной, спокойной, рассудительной, но не скучной, в отличие от странного, эксцентричного, манипулирующего людьми, но забавного Трумена. Их разговор был очевидно произведением информированного воображения сценариста, но его развитие соответствовало тому, что мне было известно о тогдашней дружбе Нелл и Трумена.
Мы видим идущего неровной походкой Перри Смита, одного из двух арестованных людей, которых обвинили в убийстве.
— Почему этот человек хромает? — спросила Катрин со своего белого плетеного стула, стоявшего рядом с картинами.
Я остановила кассету.
— Он действительно хромал, — ответила Нелл, — у него была травма ноги.
В одной сцене где-то во второй половине фильма, Трумен и Нелл показаны уже в Нью-Йорке. Трумен приходит к Нелл на роскошный прием в отель «Плаза», посвященный выходу фильма с Грегори Пеком. Загораются вспышки, фотографы в фетровых шляпах снимают входящего Трумена. В этот момент Нелл, — настоящая Нелл в Монровилле, через сорок три года после выхода фильма, — на мгновенье откинулась на спинку своего плетеного кресла-качалки. Она сняла очки, откинула голову и расхохоталась.
— Если в Нью-Йорке и были премьера и празднование, — сообщила она нам, — то меня туда не пригласили.
Она опять засмеялась и снова надела очки.
Когда фильм закончился, Нелл опять откинулась на спинку кресла-качалки и замолчала. Казалось, она испытывала облегчение. Мы с Катрин, гляда на нее, почувствовали то же самое. Нелл сказала нам, что по большей части фильм ей понравился, хоть она и назвала его «историческим вымыслом».
Прошло сорок шесть лет с того дня, когда Нелл села на поезд, отправлявшийся в Холкомб, штат Канзас, чтобы помочь своему старому другу собирать материалы для книги «Хладнокровное убийство», прошло сорок шесть лет с тех пор, как Нелл передала рукопись «Убить пересмешника» издательству «Дж. Б. Липпинкотт Компани». Она сказала мне, что ей хотелось помочь Капоте, чья карьера «застыла». Он мечтал о книге, которая станет совершенно новаторской, так как будет подробным репортажем о подлинных событиях, но при этом ее станут читать как роман. Его репутация основывалась на романах «Завтрак у Тиффани» и «Другие голоса, другие комнаты», но он хотел укрепить ее с помощью совершенно другого проекта.
