Они рассказали мне, что скаппернонги растут на кустах вроде виноградных, и их в округе было полно. Обе они были в хорошем настроении. Было ясно, что они очень привязаны друг к другу.
А бедный Терренс все еще сидел в автомобиле. Но я знала, что он понимал: чем дольше я тут пробуду, тем лучше.
— Хотите, я покажу вам дом?
— Да, конечно. Спасибо.
Джулия обсыпала панировкой вторую порцию нарезанных помидоров и опытной рукой бросила их на сковородку.
Несмотря на свои ходунки, Алиса ходила легко. Она шагала аккуратно, но быстро. По довольно узкой кухне она почти пронеслась.
Я сообразила, что все еще держу в руке смятое бумажное полотенце.
— А где у вас…
— Давайте мне, — сказала Джулия. Она выбросила салфетку и снова повернулась к плите.
Вскоре она закончила приготовление жареных зеленых помидоров и прикрыла тарелку салфеткой. Я кивнула ей:
— Было очень приятно познакомиться.
Она тепло улыбнулась, я ее по-прежнему забавляла.
— И мне очень приятно.
Я последовала за Алисой по довольно темному коридору с деревянными полами, начинавшемуся с другой стороны за кухней. Он привел к трем спальням. Сразу за кухней слева была маленькая ванная, выложенная розовой плиткой. Там висела пара женских чулок. Над раковиной рядом с зеркалом было прикреплено напоминание о назначенном визите к зубному врачу.
С другой стороны коридора находилась небольшая комната со свободной кроватью. Это была единственная спальня, чье окно выходило на Уэст-авеню, жалюзи в ней были опущены. В комнате были еще книжные шкафы, а на маленькой столике стоял факс. Теперь, когда резко испортившийся слух не давал Алисе возможности говорить по телефону, он позволял ей общаться с друзьями и родственниками. Это было самое быстрое средство связи с сестрой в Нью-Йорке и даже с друзьями, жившими на той же улице.
Она сказала, что Нелл каждую неделю присылала ей по факсу кроссворд из воскресного номера «Нью-Йорк Таймс». Они обе любили решать кроссворды, унаследовав эту привычку от матери.
Алиса начала рассказывать мне об их семье. Фрэнсис Ли умерла в 1951 году. Нелл было тогда всего двадцать пять лет, и она только-только начала привыкать к жизни в Нью-Йорке. Она работала в офисе, резервировавшем авиабилеты, и одновременно писала. «Убить пересмешника» будет опубликован только через девять лет. Тем же летом, всего через шесть недель после того, как у Фрэнсис Ли неожиданно диагностировали запущенный рак и она умерла, Алиса, Нелл и их средняя сестра Луиза лишились своего единственного брата Эда. Его нашли однажды утром мертвым на койке на военно-воздушной базе Максвелла в Монтгомери. Ему было всего тридцать лет, он страдал от мозговой аневризмы, у него остались жена и двое маленьких детей.
Когда Алиса спустя полвека рассказывала мне об этих событиях, на ее лице все еще отражалась печаль. Говоря о шоке, который они пережили из-за этих двух смертей, она опустила глаза, и ее и без того скрипучий голос стал еще более хриплым.
— Папа был настоящий боец, — сказала она, — он за такое короткое время потерял жену и сына, но все равно держался.
Держалась и Алиса. Они оба работали в своей фирме и выстояли благодаря воле и ежедневной работе, связанной с их общей юридической практикой.
На следующий год Алиса и А. К. переехали в этот дом из старинного дома их семьи на Алабама-авеню, где Фрэнсис Ли родила Нелл в спальне на верхнем этаже, где Нелл и Эд залезали на куст сирени во дворе, где А. К. каждый день просматривал «Мобайл Реджистер» и «Монтгомери Адвертайзер» и удовлетворял свой интерес к преступлениям, читая их подробные описания в таких журналах, как «Настоящий детектив».
Но на Алабама-авеню появлялось все больше магазинов, и спокойствие Уэст-авеню больше нравилось и отцу, и дочери. А. К. предложил переехать на Уэст-Авеню еще до страшных событий того лета, но Фрэнсис воспротивилась. Ей не хотелось переезжать с улицы, где жили ее друзья, в заросший лесом район, который только начали заселять. Она побывала там в гостях у подруги, только что родившей ребенка. Алиса вспоминает эту историю и нежно посмеивается: «Она сказала, что не хочет переезжать туда, где сплошные совы и летучие мыши».
Приезжая из Нью-Йорка и подолгу оставаясь в родном городе, Нелл теперь должна была считать новое место своим домом. Девочкой она любила смотреть, как ее отец выступал в суде. Став взрослой женщиной, она по-прежнему иногда приходила с ним в его юридическую фирму и работала там над рукописью, в которой действовал напоминавший его персонаж, Аттикус Финч.
Дом Алисы хранил множество историй семьи Ли. Мы задержались перед книжным шкафом в свободной комнате с факсом. Я спросила у Алисы про любимых писателей Харпер. Она сказала, что сестра очень любит Уильяма Фолкнера, Юдору Уэлти, Джейн Остин и Томаса Маколея. Первые три имени знакомы большинству из тех, кто изучал английскую литературу в старших классах, независимо от того, помнят ли они, какие книги читали. Но сегодня актер Маколей Калкин, снявшийся в фильме «Один дома», известен куда больше, чем Томас Бабингтон Маколей, британский писатель, историк и приверженец партии вигов. Томас Маколей умер в 1859 году. Спустя более века родители Калкина назвали его в честь того Маколея. Странная штука слава.
Сама Алиса предпочитает нон-фикшен, особенно книги по истории Великобритании и Америки, и Нелл тоже с восторгом их глотает. Я увидела целую полку, уставленную историческими книгами. Судя по обложкам, некоторые вышли недавно, а другие были опубликованы много десятилетий назад.
— Вы бывали в Англии? — спросила я.
Она провела своей покрытой глубокими морщинами рукой по корешкам книг. Это было нежное прикосновение. Даже любящее.
— Вот мои путешествия, — ответила она.
Комната Алисы находилась в конце коридора и чуть-чуть налево, в ней стояла кровать, покрытая ярко-розовым покрывалом, старый туалетный столики, конечно же, набитый книгами шкаф. Еще книги лежали стопками на стуле и на полу. Другими книгами и пачками бумаг была завалена половина кровати.
Позже я узнала, что Алиса, как и ее отец, имела странную привычку, касавшуюся чтения в кровати. Она ложилась на спину, поднимала открытую книгу над своим лицом и так читала. Это кажется очень неудобной позицией, но она нравилась А. К. Ли, нравится и его дочери. Если Алиса не могла заснуть, то овечек она тоже считала по-своему. Она повторяла про себя названия округов штата Алабама. Или американских вице-президентов. В хронологическом порядке. Но задом наперед.
В конце коридора она показала мне спальню Нелл. Когда-то это была комната их отца. Она была такой же скромной, как и весь остальной дом. Когда Нелл уезжала в Нью-Йорк, в этой комнате спала Джулия. Стены в комнате были голубого цвета. Вдоль стен слева от двери стояли встроенные книжные шкафы. На одной полке на уровне глаз находилась маленькая фигурка кошки. Рядом с окном был виден сундук. Маленькая дверь вела в отдельную ванную комнату.
