– Нет, конечно!
– Не дурите тут. Представьте, что это тамбур в самолете: то есть дело делайте, но не забывайте, что детекторы дыма и прочие устройства включены.
– Прочие устройства? Нам грозит террористическая атака? Кошмар! – вскричал парень.
– Заткнись, Бумер, – велела Гермиона. – Не пугай девушку.
– Мы с тобой недостаточно близки, чтобы ты называла меня Бумером, – ответил ей парень. – Меня зовут Джон.
– В моих инструкциях фигурирует «Бумер», Бумер, – отрезала Гермиона.
– Бумер, – вмешалась я в их разговор. – Что я тут делаю?
– У тебя есть записная книжка, которую надо кому-то вернуть? – спросил он.
– Возможно. Смотря кому. Как его зовут?
– Запрещенная информация!
– Точно? – вздохнула я.
– Точно!
Я перевела взгляд на Гермиону, надеясь пробудить в ней девчачью солидарность.
– Неа, – покачала она головой. – Из меня ты имя не вытянешь.
– Тогда зачем я здесь?
– Чтобы сделать себе куклу! – заявил Бумер. – Особенную. Твою лучшую подружку. Мы тут для тебя все подготовили.
Этот день с самого утра не задался, и, несмотря на благие намерения незнакомца и Бумера, мне сейчас было не до дурачеств. Мне никогда в жизни не хотелось курить, но в эту минуту я бы с удовольствием зажгла сигарету, чтобы сработала сигнализация и я вышла из затруднительного положения.
Было столько всего, о чем не стоило думать. И я так устала заставлять себя не думать об этом. Хотелось вернуться домой, посмотреть в одиночестве «Встреть меня в Сент-Луисе» и поплакать над моментом, где славная малышка Маргарет О’Брайен разрушает снеговика (самый классный эпизод в фильме). Мне не хотелось думать ни о Фиджи, ни о Флориде, ни о чем-либо или ком-либо другом. Если Бумер не собирается открывать мне имя незнакомца или что-либо другое, связанное с ним, то какой смысл находиться здесь?
Словно почувствовав, что мне нужна моральная поддержка, Бумер протянул коробку конфет. Моих любимых конфет.
– Твой друг передал тебе. В качестве залога перед главным подарком. Если ты его, конечно, сделаешь.
Ладно, ладно, ладно, сыграю в его игру. (Бука прислал мне конфеты! Я могла бы влюбиться в него!)
Я уселась за рабочий стол. Решила сделать куклу, похожую на воображаемого Буку. Выбрала синие голову и тело, черный парик с прической, как у ранних битлов, очки в черной оправе а-ля Бадди Холли и фиолетовую рубашку для боулинга. Приклеила на лицо розовый нос, представляющий собой пушистый мячик. Затем изобразила красным недовольно искривленные губы.
Когда мне было десять – если подумать, то не так уж и давно, – я любила ходить в кукольный салон красоты «Американская девочка», где моей куколке делали прическу. Однажды я спросила у менеджера, могу ли сама создать имидж для своей Американской Девочки. Я уже придумала, как будет выглядеть моя Лашонда Джонс, двенадцатилетняя чемпионка роллер-буги из Скоки
[14], 1978 года рождения. Я придумала историю ее жизни и то, как она будет одеваться. Но когда я попросила менеджера помочь мне создать мою Лашонду прямо там, в салоне красоты, он посмотрел на меня с таким ужасом, словно я собираюсь совершить кощунство. Так же, наверное, отреагировали бы на революционно настроенного подростка, вежливо интересующегося, можно ли разом взорвать «Маттл», «Хасбро», «Дисней» и «Милтон Брэдли»
[15].
Пусть его имя и было засекречено, мне хотелось обнять Буку. Он, сам того не зная, осуществил мою давнишнюю мечту – создать свою собственную куклу в сказочной стране игрушек.
– Ты играешь в футбол? – спросила Гермиона, убирая кукольные вещи, которые мне не понадобились. Она складывала их с такой сноровкой, словно работала в магазине одежды.
– Да.
– Так и думала. Я сейчас первокурсница, но в прошлом году, когда училась в двенадцатом классе, у команд из наших школ была совместная игра. Ты запомнилась мне, поскольку команда у тебя паршивенькая – девчонки, наверное, больше времени за покраской губ проводят, чем за тренировкой, – зато ты невероятно хороша, всю игру пыталась не дать противнику забить гол. Ты капитан, да? Я тоже была.
Только я собиралась спросить Гермиону, в какой школе она училась, как она огорошила меня следующими словами:
– Ты не похожа на Софию. Но выглядишь прикольно. Это у тебя школьная рубашка под кофтой с оленями? Забавно. София носит самую модную одежду. Из Испании. Ты говоришь на каталонском?
– Nо, – ответила я на каталонском, но поскольку на английском это слово звучит точно так же, Гермиона этого не заметила.
Интересно, а на каком языке говорят на Фиджи?
– Время вышло! – сообщила Гермиона.
Я подняла свою куклу:
– Нарекаю тебя Букой, – сказала я ей и протянула игрушку парню по имени Бумер. – Пожалуйста, передай ее Тому, Чье Имя Сокрыто. И это тоже, – передала я ему записную книжку. – Только не читай ее, Бумер. Это личное.
– Не буду, – пообещал он.
– Это вряд ли, – пробормотала Гермиона.
В голове крутилась куча вопросов.
Почему он не называет своего имени?
Как он выглядит?
Кто, черт возьми, такая София и почему она говорит на каталонском?
Что я вообще здесь делаю?
Думаю, я получу все ответы в записной книжке, если Бука решит продолжить нашу игру.
Так как дедуля уехал и не поведет меня полюбоваться моим любимым рождественским видом, – районом Дайкер-Хайтс в Бруклине, в это время года залитым таким невероятным количеством огней, что он, вероятно, виден из космоса, – пусть туда пойдет Бука и поделится со мной своими впечатлениями. О чем я ему и написала, указав название улицы и место: «Дом Щелкунчика».
У меня возникло желание добавить кое-что в молескин, поэтому я попыталась забрать его у Бумера.
– Эй! – спрятал он книжку за спиной. – Это мое.
– Это не твое, – заметила Гермиона. – Ты всего-навсего посланник, Бумер.
Капитаны команд встали на защиту друг друга.
– Я просто хочу кое-что добавить, – объяснила я Бумеру и попробовала мягко вытащить записную книжку из его хватки, но он ее не выпускал. – Я отдам ее. Обещаю.
– Обещаешь?
– Уже пообещала.
– Она уже пообещала! – продолжала поддерживать меня Гермиона.
– Обещаешь? – повторил Бумер.
Я начинала понимать, как Бумер получил свое прозвище.
Гермиона выхватила книжку из руки Бумера и протянула мне.
