Естественно, я подавился. А когда прокашлялся, спросил:
– Готов поспорить, про французский пианизм она умолчала? Нарочно.
– Ты изучаешь французские пенисы?
– Пианизм! Господи, они вас что, вообще ничему в Европе не учат?
Это была шутка, но прозвучала она не смешно. И, конечно же, София обиделась. Если американские девушки от обиды дуют губки, то европейские готовы вас убить. Во всяком случае, я делаю такой вывод, исходя из своего весьма ограниченного опыта.
Пришлось выкручиваться:
– Уверен, однополый секс прекрасен и радостен, но сам вряд ли найду его таковым, поэтому изучал его лишь как часть еще более интересной темы.
– Понятно, – лукаво посмотрела на меня София.
– Когда это ты научилась так лукаво смотреть? И интонации у тебя изменились. Все это очень привлекательно, но не похоже на ту Софию, которую я когда-то знал.
– Идем в спальню, – отозвалась она.
– Что?
София указала за мою спину, где за газировкой столпилось с десяток ребят.
– Мы тут мешаемся. И у меня есть для тебя подарок.
Путь до спальни оказался непрост. Каждые пару шагов кто-то останавливал Софию поздороваться, порасспрашивать об Испании, похвалить ее замечательную прическу. Я маячил рядом, как в старые добрые времена, будучи ее бойфрендом. И чувствуя ту же неловкость, как и тогда.
Спустя какое-то время София, видимо, поняла, что до спальни нам не добраться, но когда я направился за новой порцией фрески, потянула меня за собой в комнату Прии.
Дверь была закрыта, и за ней мы обнаружили целующихся Дова и Джонни.
– Парни! – воскликнул я.
Они поспешно застегнули куртки и напялили шляпы поверх ермолок.
– Извиняемся, – сказал Джонни.
– У нас просто не было возможности… – начал Дов.
– Вы весь день провели в кровати!
– Да, но мы были совершенно без сил, – сказал Дов.
– Выжаты как лимон, – эхом вторил Джонни.
– И…
– Это была кровать твоей мамы.
Они бочком вышли за дверь.
– В Испании с таким часто сталкиваешься? – спросил я Софию.
– Да. Только там это делают католики.
Она пошарила в сумке – видимо, своей, – и вытащила из нее книгу:
– Это тебе.
– Я тебе ничего не принес, – выпалил я. – Ну, то есть я не знал, что встречу тебя тут…
– Не волнуйся. Твое смущение дороже любого подарка.
Я потерял дар речи, совершенно обезоруженный ее словами.
София с улыбкой протянула мне книгу. На обложке бросались в глаза крупные буквы: «LORCA». Название такое – «LORCA»! Прям огроменными такими буквами! Я начал ее листать.
– Смотри-ка, это поэзия! Да еще и на непонятном мне языке!
– Я знаю тебя. Ты купишь словарь, чтобы я поверила, что ты ее прочитал.
– Туше! Так и сделаю.
– Эта книга много значит для меня. Автор – прекрасный поэт. Мне кажется, тебе он понравится.
– Придется тебе давать мне уроки испанского.
София рассмеялась.
– Как ты давал мне уроки английского?
– Почему это вызывает у тебя смех?
Она покачала головой.
– Ты мило учил меня. Мило и снисходительно.
– Снисходительно?
– Ты правда не знаешь, что такое «пицца-бублик»? – спародировала меня София – не очень похоже, но достаточно для того, чтобы я себя узнал. – Тебе нужно объяснять происхождение слова «происхождение»? Все тип-топ? Я имею в виду, «все в порядке»?
– Никогда такого не говорил. Ни слова.
– Может, такого и не говорил. Я просто привела пример.
– Ничего себе. Нужно было сказать мне об этом.
– Нужно. Но ты же знаешь, «сказать что-то» – это не про меня. И мне нравилось, что ты всегда мне все объяснял. Тогда казалось, мне многое нужно разъяснять.
– А теперь?
– А теперь – нет.
– Почему?
– Ты правда хочешь знать?
– Да.
София вздохнула и села на постель.
– Я влюбилась. Но у нас ничего не вышло.
Я сел рядом с ней.
– Ты успела за три месяца и влюбиться, и расстаться?
– Успела, – кивнула она.
– Ты не писала…
– В имейлах? Нет. Он был против нашего с тобой общения, я уж не говорю о том, чтобы я говорила с тобой о нем.
– Он видел во мне угрозу?
София пожала плечами.
– Я сначала слишком хорошо тебя расписала. Чтобы заставить его поревновать. Поревновать-то заставила, а вот влюбиться в меня сильнее – нет.
– Ты поэтому не сказала мне о своем приезде?
Она покачала головой:
– Я сама только на прошлой неделе узнала о поездке в Нью-Йорк. Так горячо убеждала родителей, что безумно скучаю по этому городу, что они сдались и привезли меня сюда на каникулы.
– В действительности же ты хотела уехать подальше от него?
– Нет, я просто хотела повидаться со всеми вами. А ты как? Влюбился в кого-нибудь?
– Не уверен.
– А, значит, у тебя все-таки кто-то есть. Отсюда и радости однополого секса?
– Да. Но не в том плане, в каком ты себе это представляешь.
И я рассказал ей. О записной книжке. О Лили. Временами я говорил, глядя на нее. Временами – глядя в комнату, в пустоту, на свои руки. Тяжело, находясь в такой близости от Софии, признаваться в близости с Лили.
– Похоже, ты нашел ту девушку, которую искал, – отозвалась София, когда я замолчал.
– О чем ты?
– У большинства парней есть в голове образ девушки, которую они хотят. Которую, по их мнению, они полюбят всем сердцем. И каждую девушку они сравнивают с этим образом. Поэтому мне понятны твои чувства в отношении этой девушки с записной книжкой. Если ты не встретишь ее, то не будешь и сравнивать с картинкой. Она может стать тем самым образом в твоей голове.
– Судя по твоим словам, на самом деле я не хочу ее узнать.
– Конечно, хочешь. Но в то же время тебе хочется думать, будто ты уже ее знаешь. И что как только увидишь ее, сразу поймешь: это она. Как в сказке.
– Как в сказке?
– Думаешь, только девушки верят в сказки? – улыбнулась София. – Спроси себя: кто их писал? Уверяю, не только женщины. Это же великая мужская фантазия: понять, что она «та самая», всего лишь потанцевав с ней. Или услышав ее доносящийся из башни поющий голос, или взглянув на ее спящее лицо. И все, ты понимаешь: танцует, поет или спит она, девушка твоей мечты. Да, девушки мечтают о принцах, но парни ничуть не меньше мечтают о принцессах. И им не нужны долгие хождения вокруг да около. Они хотят все и сразу.
