К счастью, нас не заперли в камере, а проводили в комнату для допросов. Пока еще нас никто не допрашивал. Может, за нами наблюдают по другую сторону зеркала, на случай если мы что-нибудь сболтнем друг другу?
Меня удивляло то, насколько спокойно Лили воспринимала наше заключение. На робкого пугливого зверька она нисколько не походила. Наоборот, это я сидел как на иголках. Полицейские не пришли в восторг от того, что наши родители не бегут нас спасать, находясь слишком далеко. Наконец Лили решила позвонить брату, а я – Бумеру, который в это время был в компании Джонни и Дова.
– Вас показывают в новостях! – сообщил друг. – Одни называют вас героями, другие – преступниками. Видео ходит по всей Сети. Вы так в шестичасовые новости попадете.
Не таким я представлял сегодняшний день.
Нам с Лили не зачитали наши права, не предложили воспользоваться услугами адвоката и не предъявили пока никаких обвинений.
А Борис уже проголодался.
– Знаю, знаю, – отвечала Лили на его поскуливание. – Надеюсь, у твоего папочки сейчас нет Интернета.
Я стал перебирать в уме интересные темы для разговора. Лили назвали в честь цветка? Как давно она выгуливает собак? Хорошо, что обошлось без полицейских дубинок?
– Ты такой молчаливый. Не похоже на тебя, – сказала Лили, сев за стол и достав из кармана куртки красную записную книжку. – Хочешь что-нибудь написать мне?
– У тебя есть ручка?
Она покачала головой.
– Осталась в сумке. А сумку у меня забрали.
– Тогда придется разговаривать.
– Еще можно воспользоваться пятой поправкой.
– Ты впервые попала в полицейский участок? – спросил я.
Лили кивнула.
– А ты?
– Однажды маме пришлось вызволять отсюда отца. Дома некому было за мной присмотреть, поэтому она взяла меня с собой. Мне было семь или восемь. Мама сказала, с ним случилась нелепая оплошность. Я подумал, что он прилюдно описался. А потом мне сообщили, что его взяли за «нарушение общественного порядка». До суда дело не дошло, и документальных свидетельств не осталось.
– Это ужасно.
– Наверное. Тогда мне это казалось нормальным. Вскоре родители развелись.
Борис залаял.
– Похоже, он не фанат разводов, – заметил я.
– В сумке осталось и угощение для него, – вздохнула Лили.
Она на минуту-две прикрыла глаза. Просто молча сидела, отрешившись от всего вокруг. Меня не расстроило то, что я для нее тоже на некоторое время исчез. Ей нужна передышка, и я не собирался мешать.
– Ко мне, Борис, – дружелюбно позвал я это чудовище.
Он глянул на меня с подозрением и принялся вылизывать пол.
– Я слегка нервничаю от встречи с тобой, – призналась Лили, не размыкая век.
– Взаимно, – уверил ее я. – Мне кажется, я редко соответствую тому, что говорю. А поскольку ты знаешь меня в основном по моим же словам, я боюсь тебя разочаровать.
Лили открыла глаза.
– Дело не только в этом. Когда ты видел меня в прошлый раз…
– Ты была сама не своя. Неужели ты думаешь, я этого не понимаю?
– Я так не думаю. Но, возможно, именно тогда я и была собой? Может, я такая и есть, просто стараюсь ту Лили не выпускать?
– Скажу честно, мне гораздо больше нравится Лили-выгульщица-собак, ловительница-карапузов и говорительница-правды, – ответил я. – Это же чего-то стоит?
– Из-за этой Лили мы оказались в полицейском участке.
– Ну, ты же искала опасности, верно? И в полицейском участке мы оказались не из-за тебя, а из-за Бориса. Кстати, переписка через записную книжку – идея что надо.
– Это идея моего брата, – призналась Лили. – Прости.
– Но ты же ее подхватила?
Лили кинула.
– Это же чего-то стоит? – повторила она мои слова.
Я подтащил свой стул к столу, чтобы сесть рядом с ней.
– Это совершенно точно чего-то стоит, – сказал я. – На самом деле, многого. Мы все еще не знаем друг друга. И, признаюсь, я подумывал о том, что лучше нам продолжать переписываться и передавать друг другу записную книжку до самой старости. Но судьба явно уготовила нам другое. А кто я такой, чтобы спорить с судьбой?
Лили покраснела.
– «Расскажи о своем первом свидании, Лили?» – начала она так, словно давала интервью. – «Мы провели его в полицейском участке, попивая воду из пластиковых стаканчиков». – «Очень романтично». – «О да!»
– «А что вы делали на втором свидании?» – подхватил я. – «Ну, мы решили ограбить банк. Только им оказался банк спермы, и на нас напали сидящие в приемной злобные будущие мамашки. Из-за чего мы снова оказались в полицейском участке». – «Звучит захватывающе». – «О да! Потому мы и продолжаем в том же духе. Теперь, если нужно вспомнить какое-нибудь свидание, мне нужно всего лишь посмотреть свой список приводов в полицию».
– «И чем же она вас привлекла?» – подыграла дальше Лили.
– «Ну… – ответил я воображаемому интервьюеру, – наверное, тем, как она ловит детей. А делает она это превосходно». – «А вас? Что вас навело на мысль: Ух ты, такого молодчика неплохо бы оставить при себе!»
– «Мне нравятся мужчины, не отпускающие поводка, даже когда это ведет их к катастрофе».
– «Браво!» – сказал я. – «Вы просто молодец».
Я думал, Лили порадует комплимент, но она со вздохом обмякла на стуле.
– Ты чего?
– А что насчет Софии? – спросила она.
– Софии?
– Да. Бумер говорил о какой-то Софии.
– А, Бумер…
– Ты любишь ее?
Я покачал головой:
– Я не могу любить ее. Она живет в Испании.
Лили рассмеялась:
– Твоя честность – это что-то.
– Нет, правда. София замечательная. И, если честно, сейчас нравится мне в двадцать раз больше, чем когда мы с ней встречались. Но у любви должно быть будущее. У нас с Софией его нет. Мы хорошо провели с ней время, разделив настоящее, вот и все.
– Ты правда думаешь, что у любви должно быть будущее?
– Абсолютно.
– Хорошо. Я тоже так думаю.
– Хорошо, – эхом отозвался я, наклонившись к ней, – что ты тоже так думаешь.
– Не повторяй за мной, – хлопнула Лили меня по руке.
– Не повторяй за мной, – повторил я, улыбаясь.
– Дурачок, – совершенно не обидно, даже с нежностью сказала она.
– Дурочка, – тоже с нежностью отозвался я.
– Лили – самая прекрасная девчонка на свете.
