Книга Записная книжка Дэша и Лили, страница 5. Автор книги Рэйчел Кон, Дэвид Левитан

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Записная книжка Дэша и Лили»

Cтраница 5

Лэнгстон решил во что бы то ни стало: во-первых, занять меня каким-нибудь делом, чтобы заполучить себе своего Бенни на все Рождество; и во-вторых, отыскать это самое дело в западной части Первой авеню, подальше от защитного колпака дедули. Брат взял последнюю из моих красных записных книжек и вместе с Бенни выдумал задание с подсказками, чтобы найти мне подходящего компаньона. Во всяком случае, так они мне сказали. Придумав крайне сомнительные подсказки! Французский пианизм? Звучит как-то слегка непристойно. «Радости однополого секса»? Да я краснею от одной мысли об этом. Это уж совершенно точно непристойно. «Гламурная пышка – королева выпускного бала»? Умоляю вас! Я бы никогда не прочитала книжку с подобным названием.

Мне казалось, брата никогда еще не посещала идея глупее этой, пока он не сказал, где собирается оставить молескин. В «Стрэнде» – книжном магазине, куда родители в детстве возили нас по воскресеньям и где мы резвились как на своей личной игровой площадке. Более того, Лэнгстон расположил его рядом с моей книгой-талисманом: «Фрэнни и Зуи».

– Если твой идеальный парень существует, – заявил братец, – то найтись он должен возле старых изданий Сэлинджера. С этого и начнем.

Если бы это Рождество было обычным, с родителями и соответствующими празднику традициями, я бы никогда не согласилась на затею Лэнгстона. Но сейчас мне светили тоскливые дни без открытия подарков и других мелких радостей. В школе я популярностью не пользовалась, поэтому провести праздники было не с кем. Мне хотелось хоть чего-то ждать.

Но я думать не думала, что кто-то (я уж не говорю о невероятно желанном, но совершенно неуловимом экземпляре – парне, который любит читать и обитает на территории «Стрэнда») действительно найдет записную книжку и возьмется разгадывать задание. Я также не думала, что созданная мною группа распевающих рождественские гимны кинет меня после двух вечерних уличных выступлений, чтобы петь ирландские застольные песни в баре на авеню-B. И я уж точно никогда не думала, что кто-то, подобрав ключи к загадкам Лэнгстона, ответит мне той же монетой.

И тут мне на мобильный приходит сообщение от Марка, подтверждающее, что такой человек существует.

«Лили, тут один парень взял твою записную книжку и оставил тебе кое-что взамен. Я положил его передачу в коричневый конверт».

Невероятно!

Я тут же напечатала в ответ: «Как он выглядел?»

«Букой. Хипповатого вида», – ответил Марк.

Ого! Я попыталась представить себе дружбу с угрюмым хипстером. Не получилось. Я девушка правильная: тихоня (если не считать распевания рождественских песен), хорошистка, капитан школьной команды по футболу. Люблю свою семью. Не знаю, что считается у стильной части города крутым. Я довольно скучна и занудна и совсем не похожа на хипстера. Представьте себе одиннадцатилетнюю пацанку-шпионку Гарриет спустя несколько лет: в скрывающей грудь школьной оксфордской рубашке, которую она носит даже вне школы, в потрепанных джинсах брата, с кулоном в форме животного в качестве украшения, в растоптанных кроссовках и очках «ботаника» в черной оправе. Представили? Это я. Белая Лилия, как зовет меня иногда дедуля. Нежная и хрупкая, как считают все.

Иногда мне в голову закрадывается крамольная мысль: а не стать ли темной лилией? Время покажет.

Я помчалась в «Стрэнд» забрать то, что оставил мне таинственный незнакомец. Марк уже ушел, накорябав на конверте послание: «Я серьезно, Лили. Этот чувак – сама мрачность».

Вскрываю конверт и… что? Бука, как мысленно прозвала я незнакомца, оставил мне «Крестного отца» и меню доставки из пиццерии «Два сапога». На меню виднеются следы подошвы – оно, видно, успело поваляться на полу книжного. Тему антисанитарии продолжала и книга: изрядно подержанный, пропахший никотином экземпляр, трухлявые страницы которого дышали на ладан.

Я позвонила Лэнгстону за расшифровкой этой бредятины. Он не ответил. Стоило родителям написать, что они без приключений добрались до Фиджи, как Бенни официально переехал к нам. Теперь дверь брата на замке, мобильный выключен.

Мне не оставалось ничего другого, как отправиться за своей записной книжкой в пиццерию. В любой непонятной ситуации – глотай углеводы.

Я пошла по адресу, указанному в меню доставки, – пиццерия находилась на авеню-А, сразу за Хьюстон-стрит.

– Вы знаете угрюмого парня, которому нравится «Крестный отец»? – поинтересовалась я у официанта за стойкой?

– Если бы, – отозвался он. – Вам простую пиццу или пепперони?

– Кальцоне. – Тут подавали странноватую пиццу с каджунской приправой. Моя чувствительная система пищеварения такого не выдержит.

Заняв угловую кабинку, я принялась листать книгу, оставленную мне Букой. Никаких подсказок. Что ж, похоже, игра окончилась, не успев начаться. Простушке Белой Лилии такие сложности не по плечу.

Однако тут на пол выпало засунутое в книгу меню, и из него показался уголок листка для заметок, который я каким-то образом проморгала. Я подняла его и увидела мальчишеский почерк: небрежный и трудноразличимый.

Ужас какой. Я могу его расшифровать.

На листке был отрывок из стихотворения Мэри Хоу, самого любимого стихотворения моей мамы. Мама – профессор, специализирующийся на американской литературе двадцатого века. В детстве она частенько мучила нас с Лэнгстоном поэтическими пассажами, читая их вместо сказок на ночь. Современную американскую поэзию мы с братом знаем пугающе хорошо.

Стихотворение, упомянутое незнакомцем, мне нравится так же сильно, как и маме. В нем говорится о поэтессе, которая смотрит на свое отражение в витрине видеопроката. Мне всегда это казалось страшно забавным. Представлялась безумица, бродящая по улицам и подсматривающая за собой в витрины видеопрокатов, где рядом с ее отражением видны постеры с Джеки Чаном, Сандрой Буллок или еще какой знаменитостью, не имеющей никакого отношения к поэзии. Угрюмец понравился мне еще больше, когда я увидела, что он подчеркнул в стихе мою любимую строчку:

«Я живу. Я тебя помню».

Не видя связи между Мэри Хоу, пиццерией «Два сапога» и «Крестным отцом», я снова позвонила брату. И он опять не ответил.

Я несколько раз перечитала отрывок стихотворения. «Я живу. Я тебя помню». Поэзию я не особо понимаю, но должна отдать должное поэтессе: звучит красиво.

Двое в соседней кабинке выкладывали на стол взятые напрокат фильмы. Тут меня осенило: «в витрине видеопроката». Прямо в пиццерии располагался видеопрокат.

Я метнулась туда с такой скоростью, словно это туалет, куда мне срочно приспичило, – и сразу прошла в нужную секцию. «Крестного отца» там не оказалось. Тогда я спросила работницу видеопроката, где могу найти этот фильм.

– Он на руках, – ответила та.

Тем не менее я вернулась в секцию и все-таки нашла «Крестного отца – 3», но не на той полке. Открыла коробку и – удача! – увидела еще одну записку с почерком Буки:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация