Мне не хотелось, чтобы они дрались. Тем более о Вишесе знали все. Он боролся до потери сознания. И множественные шрамы на его руках были тому доказательством.
Трент повернулся и, сузив глаза, шагнул ко мне.
– Убирайся отсюда к чертовой матери, – приказал он, заполняя своим телом дверной проем и сверля меня взбешенным взглядом из-под полуопущенных век.
Он закрыл от меня и Дина, и Вишеса. Но что бы между ними ни происходило, меня это не касалось. Мы с Дином встречались уже пару месяцев, но я знала, что остальные Хулиганы не помогут мне остановить драку. Так что не стоило даже пытаться упрашивать их.
– Когда вы уже перестанете вести себя так, словно я чумная? – скрестив руки на груди, тихо спросила я. – Дин – мой парень, но никто из вас ни разу не сказал мне ни одного хорошего слова. За что вы так меня ненавидите?
Трент покачал головой, а с его губ слетел горький смешок.
– Боже. Ты и правда не понимаешь?
– Я и правда не понимаю, – ответила я, чувствуя, как багровеет лицо.
Неужели это так явно? Неужели я умудрилась упустить из виду что-то настолько очевидное другим?
Трент наклонился ко мне так, чтобы наши лица оказались друг напротив друга, отчего я невольно вздрогнула.
– Если ты думаешь, что сможешь рассорить нас, то сильно ошибаешься. Оставь Вишеса в покое.
Оставить Вишеса в покое?
Кровь за секунду вскипела в венах, а в груди вспыхнула ярость. Казалось, куда ни ступи, везде наткнешься на Барона Спенсера. В поместье, где я жила, в местах, где проводила время, в школе, где мы учились. Согласна, в этом не было его вины, но и он мог не смотреть на меня с такой злобой и не говорить обо мне всякие гадости. Мог не огрызаться и не издеваться надо мной при каждом удобном случае.
И теперь оказалось, что это я должна оставить его в покое? Ну уж нет, мое терпение лопнуло.
Вишес не только вломился в мою жизнь без разрешения. Он проник в мои вены. Преследовал меня, словно тень, но при этом всегда держался в стороне, одновременно оставаясь так близко, чтобы в любой момент схватить меня за горло.
– С удовольствием. Поверь, я не хочу иметь ничего общего с ним.
Бросив еще один равнодушный взгляд на Трента, я развернулась и прошествовала на улицу, пройдя через кухню и служебный вход. Мне хотелось найти Рози и рассказать ей о произошедшем. Уж она-то помогла бы мне в этом разобраться.
К тому же я немного разозлилась на Дина из-за случившегося.
А еще безумно злилась на Вишеса, Трента и Джейми, которые вели себя так, словно я вдруг стала северокорейским диктатором. Казалось, одно мое присутствие вызывает у них аллергию. И хотя я не собиралась разбивать их квартет в стиле Йоко Оно, но уже начинала склоняться к мысли, что разрыв с Дином неизбежен.
Беспутные Хулиганы занимали огромное место в его жизни. Они вместе дрались, вместе играли в футбол, вместе развлекались. И если им не нравилась подружка Дина – то есть я, – то это вызывало множество проблем. Да и я устала чувствовать себя надоедливой и ядовитой букашкой, которую они старались всячески не замечать, стоило мне оказаться рядом.
Я заслуживала большего. Начнем с банального уважения.
А еще терпения. И признания. Но уж точно не всего творившегося.
Подойдя к нашей квартире, я широко распахнула дверь. Маленькая гостиная полностью соответствовала моему настроению, оказавшись темной и холодной. Родители уже спали, а Рози еще не вернулась домой, в чем я убедилась, заглянув к ней в комнату. Наверное, она тусовалась с друзьями у бассейна. В отличие от меня, сестра умудрилась найти их в старшей школе. Правда, это оказались ученики из соседних, не таких богатых городков.
Добравшись до своей комнаты, я захлопнула дверь и завалилась на кровать. А затем натянула одеяло на голову, закрыла глаза и взмолилась о сне. Я даже не потрудилась переодеться в пижаму, а просто скинула ботинки. Мне хотелось, чтобы этот вечер поскорее закончился, а завтрашний день стер все воспоминания о произошедшем.
Но музыка и крики с улицы не давали прийти сну и вынуждали ворочаться с боку на бок. Одному богу известно, как родителям удавалось спать во время вечеринок. Я перевернулась на спину и уставилась взглядом в потолок. В голове возникли мысли о Дине, но вскоре переключились на Вишеса.
Вишес. Он вечно все портил. Загонял меня в угол, выбивал почву из-под ног и отправлял в эмоциональную яму.
Я заморгала, стараясь прогнать навернувшиеся в темноте слезы, и вздохнула.
Неожиданно заскрипела дверь. А сердце пропустило удар. Потому что я не сомневалась в том, кто пришел. Рози поинтересовалась бы, можно ли войти. Да и Дин тоже. Так что оставался лишь один человек, который никогда бы не потрудился постучать, хотя его здесь никто не желал видеть. Нет. Он вошел в эту квартиру так, будто являлся ее владельцем, что, по сути, являлось правдой. И, по его мнению, – уж в этом-то не оставалось сомнений – я тоже принадлежала ему.
– Это дерьмо должно прекратиться. – Его голос, наполненный гневом, эхом разносился по моей маленькой комнате.
Пульс забился у горла, когда я перевернулась на кровати лицом к двери. В полнейшей тишине я медленно скользила взглядом по его телу. А он со свирепым видом прислонился к стене. Но, несмотря на его настроение, сердце в груди вытворяло что-то немыслимое.
Потому что мы никогда не оказывались в такой ситуации. Вишес никогда не заходил на мою территорию.
Он впервые намеренно искал меня. Но ни порхания бабочек в животе, ни чувства беззаботности это не вызывало.
Нет, от этого сносило голову и опаляло опасностью.
Хотя мне доставляло некоторое удовольствие то, что он смотрит на лежащую меня, я подтянула ноги и, заставив себя сесть, прислонилась к спинке кровати. На улице заиграла песня «Superstar» группы Sonic Youth, придавая дополнительное очарование моменту.
Меня не покидало ощущение, будто я сорвала куш, вот только оно вызывало и злость на саму себя. Вишес никогда не проявлял эмоций по отношению к противоположному полу. Менял подружек как перчатки и никогда не заявлялся к ним домой. Об этих фактах знали все в нашей школе. Это девушки приходили к нему, а не наоборот.
И все же он объявился здесь. В моем доме. В моей комнате. Рядом с моей кроватью. Он совершил весь этот путь ради меня, даже если и пришел сюда, чтобы в очередной раз припугнуть. А значит, я зацепила его.
Он проник в мою кровь.
Но и мне удалось залезть ему под кожу.
– Чем я заслужила такую честь, Вишес? – усмехнулась я.
Эти слова разлились горечью на языке. Я никогда не вела себя подло. До приезда сюда старалась проявлять ко всем дружелюбие. Доброту. И хотя многое изменилось, я все еще не могла нарочно причинить кому-то боль.
В принадлежащей мне комнате царила полутьма: лишь уличный свет немного рассеивал ее.
