Мне хотелось превратиться в дымку, проникнуть в Вишеса и никогда его не покидать.
Это казалось безумием, но именно до такой степени я желала этого мужчину.
Его губы обжигали, а поцелуй вышел жадным и грубым. Словно он пытался выжечь все следы любого другого мужчины, который когда-либо целовал меня. А когда он слегка умерил пыл, сердце пропустило несколько ударов. Я чувствовала такое сильное возбуждение, что, казалось, сейчас умру прямо в его руках, если он не снимет с меня одежду. Вот только я и сама не допустила бы этого. В большей степени потому, что наступило девять утра и этаж заполонили служащие. Но когда Вишес подхватил меня за бедра и поднял вверх, отчего я тут же обвила его ногами за талию, стало понятно, еще несколько секунд, и мы совершим кое-что очень непрофессиональное прямо у двери в его кабинет.
– Нас могут увидеть, – простонала я ему в губы.
– И что с того? – Он слегка прикусил мою нижнюю губу, а затем с силой втянул ее в себя.
В его полуприкрытых глазах не осталось и капли скуки. От осознания, что именно я довела его до такого состояния, мое сердце затрепетало.
– А то, что это совершенно непрофессионально, – озвучила я свои мысли, но не отстранилась.
Вишес говорил правду. Еще в старших классах мы хотели друг друга. Но я по своей глупости пыталась переложить эмоции, которые испытывала к нему, на одного из его лучших друзей. А он оказался настолько переполнен ненавистью, что выгнал меня из города, вместо того, чтобы обозначить свои права на меня.
Я осознавала, что у нас нет будущего. Слишком многое произошло между нами. Но это не означало, что мы не могли наслаждаться настоящим, пока он не отомстит и не вернется в Лос-Анджелес к своей жизни.
– Эмилия, – прохрипел Вишес у моего уха. Он все еще не называл меня Милли, но хотя бы перестал звать Служанкой. – Мне плевать, кто нас увидит. А может, это даже и к лучшему, ведь тогда они точно будут знать, что не стоит связываться с девушкой, которая принадлежит мне.
– А как же правила компании, о которых ты говорил Флойду?
– К дьяволу правила. Я владелец этой компании.
Но, несмотря на его слова и прикосновения, мне удалось собраться с силами и, уперевшись руками ему в грудь, оттолкнуть его. Мои губы припухли после обжигающего поцелуя, а у виска отчетливо бился пульс.
– Мы не можем сделать это здесь, – возразила я, пытаясь убедить в этом не только Вишеса, но и себя.
Казалось, его не сильно расстроили мои слова, когда он подошел к столу, с которого поднял ключи и телефон. После этого, не сводя с меня взгляда, он ткнул пальцем в кнопку интеркома.
– Секретарша, – рявкнул он. – Отмени все дерьмо, запланированное на сегодня. Мое расписание найдете на компьютере мисс ЛеБлан, к которому у вас есть доступ.
– Все в порядке? – донесся до меня мягкий женственный голос Пэтти с другого оконца провода.
– Я неважно себя чувствую, и моя помощница поухаживает за мной.
Он оборвал разговор и принялся складывать документы в аккуратную стопку, совершенно не обращая на меня внимания. Но я прекрасно понимала, что это означало, как и мое сердце, лихорадочно забившееся в груди.
– Неважно себя чувствуешь? – спросила я, постучав пальцем по подбородку.
– Да. – Вишес даже не взглянул в мою сторону. – Я невероятно хреново себя чувствую из-за того, что не могу находиться внутри тебя, хотя это следовало сделать уже давным-давно. Пошли.
Наш долгий путь от его кабинета до лифта больше напоминал аллею позора. И все из-за того, что всю дорогу Вишес собственнически сжимал мой локоть, словно охранник, сопровождающий меня на выход. Поэтому неудивительно, что все уставились на нас двоих. Все до единого. Люди провожали нас взглядами, ощущавшимися даже сквозь стеклянные стены кабинетов, выглядывали из кухни и украдкой косились в приемной.
Вот только это задевало меня сильнее, чем следовало. Ведь, по сути, для меня эта работа временная, да и Вишес не совсем законный босс. Мы с ним заключили соглашение, которое могло быть прекращено в любой момент, поэтому я собиралась наслаждаться моментом и брать все, что только возможно, пока мое время не истекло.
Когда мы шагнули в лифт, следом за нами попытался зайти еще один сотрудник в костюме.
– Выйди, – спокойно сказал Вишес, и тот беспрекословно выполнил приказ.
У меня отвисла челюсть, а Вишес просто ударил по кнопке и, дождавшись пока закроется дверь, прижал меня к серебристой стене.
– Итак, на чем мы остановились?
* * *
Я молилась, чтобы никто не заметил, что Вишес за короткую поездку на лифте едва не перевернул мой мир с ног на голову, но все надежды оказались тщетными. Когда лифт со звоном открылся, и мы, спотыкаясь, вышли в оживленный вестибюль, моя губа кровоточила из-за одного из наших безумных поцелуев. Честно говоря, я укусила его первой, но лишь чтобы подразнить. А он… просто слетел с катушек. По-другому и не скажешь.
Мы устремились к выходу, и хотя здание, где мы жили, находилось всего в десяти минутах ходьбы, мне казалось странным совершать этот путь пешком. Ведь мы так возбудили и разгорячили друг друга. К тому же мои трусики уже можно было отжимать, так что оставалось лишь надеяться, что люди не заметят этого сквозь легинсы с рождественскими узорами. К счастью, они были сшиты из плотной ткани.
Вишес все так же удерживал меня за локоть, что со стороны, наверное, выглядело галантно и учтиво, но я не питала никаких иллюзий насчет этого. Несмотря на то что мы не виделись десять лет, я знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что слово «романтика» не входило в его лексикон. А сам он был так же эмоционально открыт, как и отбойный молоток. Сейчас его чувствами владела чистая похоть, взявшая верх после десяти лет бурления под кожей, вызванного разочарованием, ревностью и ненавистью.
Как только мы вышли сквозь вращающиеся двери навстречу декабрьскому морозу и толпам покупателей, сметающих полки в преддверии Рождества, я расхохоталась. Мы шагали так быстро, словно наши задницы пылали.
– И что же тебя рассмешило? – Его лицо выглядело таким напряженным, что мне пришлось подавить очередной смешок.
На самом деле у меня не было поводов для смеха. Моя нижняя губа кровоточила, а Вишес щеголял с явно видимой эрекцией. Но при этом выглядел таким серьезным, будто вел меня в отделение «Скорой помощи», а не в свою постель.
– Просто мы ведем себя как два подростка, которые узнали, что родители одного из них уехали на всю ночь, – сказала я, сдерживая очередной взрыв смеха.
Вишес еще сильнее сжал мой локоть и, прибавив скорость, потянул за угол.
Мой смех стих, когда мы прошли сквозь стеклянные двери в небоскреб, в котором жили. Вишес трижды нажал на кнопку вызова лифта, а потом принялся расхаживать взад и вперед, ожидая, пока тот приедет. И при этом еще проводил рукой по своим чернильно-черным волосам.
