«Зачем их выкидывать? Это же чертовы карандаши, – убеждал я себя. – И они могут еще пригодиться».
Пока я собирал вещи, мне позвонил адвокат отца. Я пытался связаться с ним и Илайей Коулом с тех пор, как меня уведомили о случившемся. Черт бы побрал праздники и людей, у которых есть настоящие семьи. Папа испустил дух в полном одиночестве. В особняке находился лишь Слейд, потому что другой медбрат праздновал Сочельник вместе со своей семьей. А Джо и вовсе проводила праздники на Гавайях с так называемым другом.
Ее не было рядом с ним, как и его не было рядом с моей мамой.
Интересно, любила ли Джо когда-нибудь отца по-настоящему? Я ничего не знал об их отношениях, но что-то подсказывало мне, что ответ будет отрицательным. Я сомневался, что мама умерла из-за великой любви, а не из-за жадности.
– Алло? – Я прижал телефон к уху.
Мистер Витери, адвокат моего отца, не стал рассусоливать.
– На следующий день после похорон, – сказал он.
Что ж, ждать осталось не так долго.
– Кому еще вы отправите копию? – уточнил я.
Впрочем, это не имело значения. Завещания – публичный документ.
– Тебе, Джозефине и Алистеру, брату твоего отца.
Алистер меня не волновал. Ему уже исполнилось шестьдесят, и он жил вполне обычной жизнью на ранчо в маленьком городке в Техасе. Я и сам планировал отдать ему часть денег, хотя и знал, что те его не особо интересовали. Счастливый ублюдок. Но теперь не оставалось сомнений, что Джо упомянута в завещании.
– Перешлите, пожалуйста, мой экземпляр Илайе Коулу. Домой, а не в офис, – попросил я и продиктовал адрес.
Послышался скрип маркера по бумаге.
– Я сожалею о твоей потере, Байрон, – наконец сказал он, потому что этого требовали приличия.
– Спасибо, это очень много значит для меня, – ответил я в том же духе.
Закончив упаковывать вещи, я взял свои пожитки и отправился в «Виньярд» – ближайшую пятизвездочную гостиницу, где заказал еду в номер и собирался опустошить мини-бар.
Мне не терпелось увидеть лицо Джо, когда я расскажу ей, что знаю обо всех ее махинациях с Дэрилом. Когда заставлю ее отдать мне все до последнего пенни из того, что завещал ей мой отец.
И мне очень хотелось, чтобы в этот момент рядом находилась Эмилия. Угождая мне. Помогая мне. Трахаясь со мной.
Потирая руки от осознания, что это скоро произойдет, я вдруг понял, что идея притащить в Тодос-Сантос свою помощницу меня заводит сильнее, чем мысль увидеть искаженное в агонии лицо Джо, когда я выложу на стол новые законы ее жизни и лишу денег, на которые она положила глаз.
Разблокировав телефон, я позвонил Эмилии.
Мне не просто никто не ответил, нет.
Она полностью игнорировала мои звонки и СМС. В Сочельник. На Рождество. На следующий день. Не переставая, я набирал ее номер и писал сообщения. И с каждым разом все сильнее росло желание что-нибудь разбить. Хотя, стоит признать, что мои сообщения не отличались приветливостью.
«Что, черт побери, случилось с твоим телефоном? Ответь мне».
«Он умер. Мне нужно, чтобы ты прилетела сюда. Перезвони мне».
«Посмотрим, насколько удачно тебе удастся игнорировать меня, когда я нагну тебя и вытрахаю за то, что ты не отвечала своему боссу три дня подряд».
Это нелепо. Почему я должен отсиживаться тут, ожидая ее ответа и сгорая от желания?
Пришла пора это изменить. Отвлечься от мыслей об этой женщине.
И я точно знал, как это сделать.
* * *
– Оставьте у двери, – крикнул я официанту по обслуживанию номеров.
Это не мог быть кто-то другой, потому что единственный человек, которого я пригласил в свой номер в отеле, – Джорджия, моя чертова школьная подружка на ночь – уже сидела здесь. И все так же выводила меня из себя своим раздражающе плаксивым голоском. Эти годы не пощадили ее. Конечно, она следила за собой и одевалась в дизайнерские наряды, но все еще оставалась зацикленной на себе и чересчур неестественной.
И я надеялся, что мне удастся вышвырнуть ее отсюда раньше, чем она хотя бы на сантиметр приблизится ко мне. Что звучало нелепо, потому что я пригласил ее, чтобы трахнуть и избавиться от воспоминаний об Эмилии.
Да, я вызвал к себе одну из своих старых подружек, чтобы отвлечься, пока не получу в руки завещание. Что в этом такого?
Джорджия сидела на диване напротив моего кресла и продолжала трещать о том, что случилось в загородном клубе Тодос-Сантоса пять лет назад. Я же, не слушая ее, курил.
– …я офигела, Вишес. Просто офигела. Стоило мне сказать, что я не собираюсь жертвовать это на благотворительность, как тут же посыпались бесстыдные заявления о том, что я создала целый фонд только ради того, чтобы улучшить папину репутацию перед выборами в сенат…
– Зачем ты влезла в шкафчик Эмилии ЛеБлан? – вдруг оборвал ее я, выдохнув дым из раздувшихся ноздрей.
Я просто не мог больше слушать то скучное дерьмо, которым она меня кормила. Пока мы сидели в баре отеля, я убедил себя, что меня не бесит ее раздражающий голос, раздражающее лицо и раздражающая она. Увы, это оказалось ошибкой. Бесило все. Нестерпимо.
– Эмилии ЛеБлан?
Джорджия накрутила на палец прядь волос и, моргая, посмотрела на меня. Ее ресницы покрывал толстый слой туши. И это никак не помогало моему незаинтересованному члену.
– Да. Не притворяйся, что ты ее не помнишь. – Я выпустил дым в потолок и повернул руку, чтобы посмотреть на свои часы «Ролекс».
– Я помню ее. Просто удивлена, что и ты тоже. – Она приподняла бровь.
Я равнодушно уставился на нее, потирая висок большим пальцем руки, в которой держал косяк.
– Она нашла свой учебник по математике в моей сумке, помнишь?
Джорджия фыркнула.
– Потому что ты забрал его у меня и пригрозил, что разрушишь мою жизнь, если я сделаю это снова!
– Ты сама напросилась, милая. И вела себя как маленький ребенок, – даже не моргнув, возразил я.
Да кто, черт возьми, нанял этого идиота, и почему он просто не может оставить еду за дверью?
– Убирайтесь отсюда на хрен и заберите еду с собой! – закричал я.
У меня пропал аппетит. И мне определенно не хотелось, чтобы Джорджия оставалась здесь на ужин. А еще мне совершенно не хотелось прикасаться к ней. Мне не впервой отказываться от хорошего секса на одну ночь из-за плохого настроения. Но сегодня впервые наступил момент, когда я разозлился до такой степени, что решил навсегда вычеркнуть эту женщину из своей жизни.
– Вик, да что с тобой?
Джорджия смущенно улыбнулась и, подскочив с дивана, подошла ко мне.
